Борис Карлов - Короткие рассказы
В 16.45, строго по расписанию, самолёт прибыл в аэропорт Пулково.
Пьер Буржуа получил свой скрипучий кожаный чемодан цвета беж и, с любопытством озираясь по сторонам, направился к выходу. Номер в хорошей, рекомендованной путеводителем гостинице был им забронирован заранее.
Впереди, у больших стеклянных дверей с надписью «ВЫХОД», Буржуа увидел нескольких приветливо глядящих на него мужчин. Они крутили на пальцах ключи и едва только не подмигивали ему, очевидно опасаясь прогуливавшегося неподалёку милиционера…
В одном из кварталов Парижа, недалеко от его квартиры, стояло много таких, только, конечно, гораздо более презентабельных жрецов любви, которые бросали на проходивших мужчин такие же взгляды и точно так же покручивали на пальцах ключи от комнат, служивших местом корыстного и противоестественного разврата…
Приближаясь к мужчинам, стоявшим у выхода, Буржуа приготовился сказать «нет!» и акцентировать свой отказ решительным жестом. Для этого он даже освободил затянутую мягкой лайковой перчаткой руку, сунув зонт под мышку левой руки, в которой нёс чемодан.
Но не успел он открыть рот и поднять указательный палец, как до его ушей донеслись слова и фразы, смысл которых избавлял его от неудобств и возможной нелепой ошибки. «Такси поедем?..» — приблизительно к этому сводился смысл призывов, которые негромко и на все лады повторяли услужливые мужчины с ключами.
Пьер Буржуа снова взял зонт в правую руку и остановился.
«Да, такси…» — кивнул он, ни к кому из них в отдельности не обращаясь.
Тут же кто-то подхватил его под руку, вывел на улицу и усадил в пахнущий мышами автомобиль. На заднем сидении поместился он сам, а также и его зонт и чемодан. Неприятно заскрежетав стартёром, машина завелась и тронулась с места.
Случай в дороге
Пьер Буржуа прибыл в Россию 4 апреля 200… года с целью осмотра достопримечательностей. В аэропорту он взял частника и поехал по Пулковскому шоссе в сторону города.
— Доллары, евро?.. — поинтересовался водитель, когда они отъехали уже порядочно далеко.
— Евро… — ответил Буржуа, настороженно прислушиваясь к дребезжанию корпуса очень ненового автомобиля.
— Ван хандрид, — решился наконец водитель произнести заветную цифру и, повернувшись, отважно взглянул на пассажира.
Лицо ездока вдруг исказил панический ужас.
— Хау мэни?.. — сказал водитель сделав удивлённое лицо.
Но Буржуа не собирался торговаться. Ему было всё равно — «ван хандрид» или «ту хандрид»… Просто он увидел, что впереди по курсу, у разделительной полосы, стоит джип. Люди, сидевшие в нём, разговаривали с людьми, сидевшими в «Мерседесе», который остановился рядом, на полосе встречного движения.
Поворачивать было некуда — в соседнем ряду гудел грузовик с нескончаемой цистерной.
— Стоп!! — крикнул Буржуа и, в ожидании страшного удара, заслонился костяной ручкой зонтика.
Водитель «Москвича» затормозил и каким-то чудом успел остановиться, лишь только слегка тюкнув стоящий впереди джип.
Зазвенели разбитые фары, на несколько секунд сделалось тихо.
— Всё, пиздец, — негромко произнёс водитель, и от звука его голоса Пьера пронзило могильным холодом.
Сидевшие в «Мерседесе» что-то договорили, что-то передали, что-то взяли, хохотнули — и уехали.
А из джипа вылезли четверо крепко сложённых мужчин.
Один из них, размахнувшись монтировкой, несколько раз ударил по лобовому стеклу. Стекло пошло густой паутиной трещин, проломилось и повисло клочьями.
Мужчина передал монтировку следующему громиле.
— Мужики, не надо… — пролепетал водитель.
Не дожидаясь окончательной расправы, Буржуа схватил чемодан, зонт и, выбравшись из машины, перебежал дорогу. Спрятавшись за кустами, он с дрожью в коленях наблюдал, как четыре вандала уничтожают маленький потрёпанный автомобиль.
Когда на месте синего «Москвича» осталась измятая жестянка, скособочившаяся на резанных колёсах, вандалы залезли в свой джип и великодушно предложили пострадавшему «подбросить до метро». Тот залез в машину, и они уехали.
Начинало темнеть, накрапывал дождь.
Буржуа вышел из-за кустов, раскрыл зонт и принялся голосовать.
Спустя часа полтора он уже принимал душ в своём номере. А потом, заказав себе ужин с вином и запахнувшись в пушистый халат, вышел на маленький изящный балкон. Прямо под ним сиял, перемигивался и бурлил Невский проспект. Дикое происшествие, случившееся по пути из аэропорта, казалось ему нелепым недоразумением, подобные которому происходят только с ним и с неизбежностью которых он уже давно успел примириться. Его первое, случайное впечатление об этой стране и об этом прекрасном городе было, конечно же, обманчивым.
Почти родственник
У французского подданного Пьера Буржуа были российские корни по материнской линии, которыми он дорожил и которыми гордился. В первый же день его первого приезда в Россию портье позвонил ему в номер и предложил услуги проституток.
— Не желаете ли развлечься с девушками? — сказал он на плохом французском.
Смутившись, Буржуа не нашёлся что ответить.
— Есть также опытные женщины, а для изысканных любителей, — портье перешёл на заговорческий шёпот, — найдётся мальчик или девочка:
— Нет, нет! — прохрипел француз, решительно помахав из стороны в сторону указательным пальцем. — Не надо мальчиков!
— Отлично, значит, две красивые русские девушки, — согласился портье. — Подать что-нибудь в номер?
— Да, что-нибудь: — сдался под напором Буржуа. — Конфеты, ликёр, шампанское фрукты:
— И бутылочку водочки для девушек, — подсказал портье.
Не успел Буржуа повесить трубку, как в дверь постучали. На пороге стояли две пышнотелые девицы — блондинка и брюнетка. За ними вдогонку по коридору катили тележку с угощениями.
Девушки уселись на диван и закурили. Блондинка казалась в этом деле новичком; брюнетка смотрела уверенно, как опытная жрица любви.
— Доллары, евро?.. — спросила брюнетка.
— Да, евро, — кивнул Буржуа и улыбнулся: он подумал, что теперь девица скажет «ван хандрид».
— Ту хандрид, — словно читая его мысли, сказала брюнетка и лёгким жестом напомнила, что их двое.
— Хорошо, — сказал Буржуа по-русски.
— По-русски ботает? — произнесла уголком рта блондинка.
- «Спутник, водка, перестройка», - объяснила брюнетка.
— Водка! — расслышал Буржуа. — Пожалуйста, угощайтесь.
И он разлил по рюмкам ледяной «Абсолют».
Девушки взяли рюмки, и брюнетка удивлённо спросила:
— Говорите по-русски?
— Да, я говорю.
— Ну тогда: За любовь и дружбу.
— Да, это прекрасно! — подхватил Буржуа, все трое чокнулись, выпили и зажевали дольками апельсина.
Не долго думая, выпили по второй. А после третьей девушки, очевидно следуя какому-то своему сценарию, начали целоваться и медленно раздевать друг друга. Пьер смотрел на них как заворожённый.
Минут через сорок, расплатившись и распрощавшись, Буржуа принял холодный душ, надел пижаму и забрался в постель. Потом передумал, снял пижаму и лёг совершенно голый. Переполненный впечатлениями одного дня, он уснул через пятнадцать секунд. Россия сделалась для него ещё ближе, только что он с ней как будто немножечко породнился.
Чертилло
Маньяк, который напал на Любашу в подворотне, давно уже состоял на учёте в милиции. Его фамилия была Чертилло, а звали его Альберт Геннадиевич. Когда-то он работал в секретной лаборатории, но сильно облучился и теперь существовал на пособие по инвалидности. Он был сильно сдвинутым и всё время пытался подглядывать за женщинами в банях или в общественных туалетах. А однажды его поймали в морге, куда он забрался, чтобы изнасиловать мёртвых. Но из милиции его всегда в конце концов отпускали, дожидаясь, когда он совершит что-то действительно ужасное и тогда его уже посадят.
Чертилло не умер от удара килограммовой гирей по голове. Он самостоятельно добрался до травматологического пункта и сказал, что на улице на него набросился пьяный и ударил бутылкой.
Довольно долго Альберт Геннадиевич пролежал в больнице и вышел оттуда с металлической заплатой в черепе. Теперь у него в голове остался образ только одной женщины. Но до тех пор, пока эта женщина была живая, он её боялся. Он хотел обладать, упиваться её телом, но для этого тело непременно должно было стать мёртвым и послушным:
Как Любаша чуть не вышла замуж
Хотя Любаша была очень привлекательна и ей было уже двадцать два года, у неё до сих пор не было жениха или даже постоянного кавалера. Приличные мужчины не решались с ней заговаривать, а находчивые и бойкие на язык приставалы в конце концов оказывались негодяями. В конфетном магазине, где она работала, все продавщицы были замужем, и не по одному разу. И поскольку почти все они относились к Любаше с симпатией, то непрерывно подыскивали ей достойного мужчину, который стал бы для неё надеждой и опорой.
