Роман Масленников - Самый умный, или Новые бойцы невидимого фронта
Сегодня пресс – конференция, кажется, удавалась. Из ста процентов первого списка, подготовительного, пришло почти 70 %. Обычно с каждой новой волной прозвона испаряется половина журналистов. Как минимум, три прозвона – за месяц, за неделю и за день. Вот и считайте, кто остается. Клиент точно не остается, особенно если он новый и пресс – конференцию заказывает первый раз. Но в почти госконторе журналисты особо не забаловывают. Почти «кремлевский пул», работают с официальным уполномоченным пиар – агентством предприятия «Российская Федерация» (на самом деле, они были правы ровно на половину, но всех карт руководство «РосПиара» не раскрывало – на айпио не скоро, пусть думают «аз есть правая рука госаппарата»). Но Михаил все равно считал раз от раза проводимые пресс – конференции исключительно своей заслугой.
Все шло как по маслу, но тут объявился непонятный журналист. Ни в одном из трех списков аккредитации – ни от «Интерфакса», ни от Кремля и ни от агентства – его не значилось. Потертый пиджак с заплатками на рукавах, роговые очки, ботинки клоунские, брюки – дудочки («Черт бы их побрал», – вспомнил Михаил, как его дядя, брат отца, все время втюхивал ему это произведение немецкого кутюрье за какие – то нереальные деньги. «Не купишь – обидишь». Пришлось жертвовать. Ни разу не надевал, только на дядин день рождения два раза), значок какой – то красный в виде костра на лацкане.
– Господин Тонов. Алексей Вадимович Косогоров. «Пионерская правда», – сказал потертый пиджак и протянул визитку, отпечатанную на струйном принтере, ламинированную и вдобавок с фотографией владельца. – «Фффу. Какой кич. Главный редактор еще называется. Знакомая вроде фамилия», – у Тонова уже росло неприятие, хотя каждого журналиста он старался любить и считал, что этому научился. Молодых женщин – журналисток, выпускниц МГУ имени Ломоносова, любящих проходить практику в пиар – агентствах (почему – то) любить было проще, никто не спорит.
– Слушаю Вас. Вы могли бы 10–15 минут подождать. – Улыбнулся, однако, искренне Михаил, протянул свою визитную карточку, красивую, лаконичную, черно – белую, строгую и в тоже время креативную – всем нравилось, а ему особенно. – Пресс – конференция скоро закончится, а мне надо заключительное слово сказать и пригласить всех на фуршет. – Фуршетами даже в пиар – агентстве с пятидесятипроцентным участием не пренебрегали.
– Видите ли, Михаил Олегович, вот какое дело. – «Откуда он узнал мое отчество? У меня на американский манер – фамилия и имя», – подумал настороженно Михаил. Но тут же расслабился: он же вчера, наконец, добился у ай – ти – отдела, чтобы на корпоративный сайт загрузили его биографию. – Я прямо сейчас уезжаю, а у меня сдача номера. И сам я через десять минут уже должен быть по пути на аэродром. – «Вот долдон, где он аэродромы видел в Москве?» – Мне буквально один вопрос нужно задать. Впрочем, Вы можете меня соединить с Вашим руководством, я попробую уточнить у Геннадия Петровича. Так, пожалуй, лучше будет.
– Секунду. – Михаил знал, что раньше 12 дня босса лучше не беспокоить. – Я напишу ему эс – эм – эс, чтобы он перезвонил. А дергать спикера, действительно как – то глупо, у нас тема серьезная. – Достал айфон – четыре – джи, начал тыкать потным пальцем в экран с несодранной пленочкой.
11.55. Успел набрать 138 знаков за 25 секунд. Уложился и в рекордное время, и в две эс – эм – эс. «Зря я, что ли, чемпион по скоростному набору среди пиарщиков Москвы?» С годами пришла не только скорость, но и умение укладываться в лимит – «одна sms», две, три. «Так, на всякий случай, на черный день». – Он ему еще мерещился, этот черный день.
– Хорошо, я жду. – Пиджак почтительно удалился от модератора пресс – конференции по теме «Кодекса москвички» на полметра.
«Статус: Отправлено» – без этой функции Михаил не мог быть спокоен даже на айфоне.
«”Пионерская правда» какая – то. Откуда она взялась? Вообще не наша целевая аудитория. Хотя… Однозначно, не приоритет, да. Ответит Геннадий или не ответит, пофиг. Реворк с ним».
Первый сон профессионально деформированного сознания
Утренние сны бывают обычно короткими, но чрезвычайно содержательными.
Геннадию Петровичу снился идеальный мир. Четко работающие заводы, выдающие «план». Честные гаишники, не берущие взяток. Ровные дороги. Телеканалы, говорящие правду. Интернет – свободный и неподцензурный. Все, как они писали в пресс – релизах, было в этом сказочном сне.
«Неужели кто – то верит в пропаганду?» А что верить – не верить, вот она – правда. Оглядитесь, люди! Все так, как мы говорим!
Только людей на улицах во сне не было. Заводы пыхтели. Гаишники скучали на перекрестках. Машин не было. Дороги блестели, ни одной выбоины. «Наверное, выходной», – мелькнула мысль у Геннадия. Телевизоры вещали. Интернет работал.
«Какой прекрасный мир! Но где люди? Кто здесь живет, кроме меня, идеального пиарщика, идеально выполняющего свою работу и получающего идеальные оценки от клиентов».
Ни души.
«Зайду, выпью безалкогольного мохито. Нет, лучше алкогольного – а то слишком сладко».
И в баре никого не было.
Не было никого и на кухне. Геннадий Петрович всегда мечтал побывать в закутках, на кухнях модных баров. Вот и этот навороченный московский бар, обладал кухней не лучше, чем в заводской столовой: кафельный пол, газовые конфорки, с потолка свисают ленты от мух, бычки какие – то в блюдце. «Капец. Сертификация по ИСО еще. Чисто кухня в казарме. А такие цены дерут». В алюминиевых кастрюлях кипело литров пятнадцать мисо – супа. «Подойду – ка поближе».
Геннадий вдруг увидел ноги, протянутые из – за плиты, где кипел суп, а смотрелось, как будто белье кипятилось – щипцы из кастрюли какие – то торчат. «Надо набрать скорую».
– Алло, скорая? Тут человек умер. Неглинная, 16.
– Вас приветствует служба скорой помощи. Спасибо за звонок. По всем вопросам домашнего…
Геннадий привычным движением набрал «0», чтобы как в мобильном операторе переключиться на связь с живым человеком.
– Операторов нет на месте, Вы можете оставить жалобу. Улица Серпантинная, 23.
«Я сейчас сяду, ведь, и приеду. Разнесу там все к чертовой матери. Тоже мне, современный сервис там, где не надо устроили, – негодовал Геннадий Петрович. – А ведь и там тоже живых нет».
Я сяду в машину, поеду по серпантину,
К морю, красиво, увидимся в Портофино.
Сяду в машину, поеду по серпантину.
К морю, красиво, встречаемся в Портофино, – пела из телевизора самопровозглашенная российская секс – символ Жанна Фриске. И все равно, взгляд Геннадия Петровича задержался на экране дольше обычного.
«Сто процентов территориальный брендинг. Понятия не имею, где это Портофино – и не расслышал бы, если бы в названии не написали, но ставлю 100 евро, что это в Италии. Ее активно сейчас двигают. Причем почему – то с помощью московских пиар – агентств. Надо посмотреть, где это Портофино. И заодно Уругвай, Чемпионат мира по футболу, как ни крути – самый просветительский вид массового спорта».
12.01. «Надо перезвонить», – Геннадий Петрович был точен в делах, даже удаленно.
Мобильный телефон, честно служивший Штыкленникову пять лет, отказывался ловить сеть.
– Что за черт! – посетовал Геннадий Петрович. – Опять свои «глушилки» включили. Если на дороге пробки – значит рядом гаишник. Если телефон не работает – значит рядом ФСО. Пора бы и такие «пословицы» в «Кодекс москвича» внести.
По кровати сползал молодец Козумлеев
Утро для Игоря, пиар – мендежера бюро перевозок «Бизнес Блинк» (тайна названия как обычно у малых предприятий являет собой в начале пути «загадку», а потом традицию) началось с привычных мыслей и действий. Утро в комнате на съемной квартире проходило так: умывание лица и шеи (лучше поспать, чем пять лишних минут в душе), причесывание в стиле «разгрести пятерней» (отсюда и короткие стрижки класса с 9–го школы – лицея, когда уже времени стало не хватать), основательная чистка зубов и чистка языка. Чистить язык зубной щеткой – гарантированная отрыжка. Если в пьяном виде так надавить – гарантированная рвота, впрочем, можно и пальцем. Отрыжка на сухую была нужна Игорю, чтобы прогнать сон. Но сегодня получилось не совсем насухо – вчерашнее пиво с прошутто показали свое естество.
«Вот в чем убеждаюсь – везде пиво одинаковое. Если пастеризованное, то что в России, что в Хорватии, что в Черногории, что на Дальнем Востоке – одинаковое суррогатное пойло. И нормального разливного пива еще надо поискать – в бочках – то не пиво далеко плещется, а какой – то концентрат, под давлением и окислителем превращающийся в «пиво»», – такие мысли пронеслись на тем не менее выпитый рядок «Сибирской короны». На лучшее, увы, после покупки настоящего итальянского окорока не хватило. А до зарплаты еще целых три дня.
Метро. «Хорошо, что по одной ветке струячить. Поспать можно». Игорь работал в бюро перевозок уже больше месяца. Выпускник элитной школы. Немосковской. Выпускник не последнего факультета. Не в Москве. «И я? Я – ааа! Я, крутой молодой специалист, прозябаю в малом бизнесе непонятного ООО?» – такие мысли посещали Игоря в первые две недели работы, куда ему удалось устроиться, в принципе, легко. «Мои таланты – ясность ума, креативность, аналитические способности. Почему Родина их себе не востребовала? Почему я сам должен искать работу?»
