Kniga-Online.club
» » » » Анна Коростелева - Александр Радищев

Анна Коростелева - Александр Радищев

Читать бесплатно Анна Коростелева - Александр Радищев. Жанр: Современная проза издательство неизвестно, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

   Четвёртого дни за полночь Анютушка вздрогнула и умерла. Он целовал её обмётанные лихорадкой губы, и руки, и каждый пальчик, и дыхание его прерывалось. Воистину, рассудок от него отлетал. От горя рассуждать он не мог и тем более избегал обращаться к Богу, что чувствовал - в аффекте как раз скажет не то, что смиреньем диктуется.

   ...И ни с чем несообразное чувство вины, что не так скоро подал ей клюквенный сок, когда она попросила, что не купил тогда в пассаже ей ленту, которую она примеряла и так радовалась, что к лицу... Казалося, что если б он ленту ту купил, она бы пожила ещё... И умереть сразу вслед за ней нельзя - детушек четверо, и в каждом он видит теперь ея черты, равным образом и в тех, которые на него самого больше похожи... Он прижал к себе спящее безмятежно дитя и рыдал беззвучно. Вот когда свет померк. Во сне он видел её живую, она и улыбалась ему, и за руку брала, а наяву единственно чернота была - и всё.

* * *

   "Милостивой государь мой, граф Александр Романович.

   Позднее начало кораблеплавания в этом году обещает нам, что сбор пошлин в нынешнем месяце беспримерно будет велик.

   Цена на пеньку все понижается, и в этом сезоне надежды уж мало на возвышение цены сего товара. Вот если бы в Англии побольше пеньковых амбаров погорело, то бы Россия могла знатное дать награждение тому, который бы оные зажег. Вы скажете, конечно, что я в этом желании неморален; увы, из любви к отечеству своему мы желаем иногда погибели не только пеньки, но и миллионов людей.

   Ходил вчерась в комическую оперу, "Опыт дружбы" Гретри, по-французски писанную и на русской язык переведенную. В опере главный герой, англичанин Нельсон, член английского парламента, любовь в себе почувствовал и как-то она у него в конфликт с долгом вошла, оттого он в отчаянии метался и пел: "Я англичанин, я англича-анин, - ах, как же я могу так поступить?.." Воображаю, как хохотать должны были французы, для коих все это писано было.

   У таможенных наших служащих старого покрою отъемлю я постепенно способы к наполнению кармана, и, между прочим, обнаружил, что определение учеников для исполнения разных должностей - лучшая тому преграда. Часто переменяясь, они не успевают с купцами тесное завязать знакомство, к тому же исправление формальное должностей им не вверено, и купец мало имел бы пользы их подкупать.

   Желаю вашему сиятельству приятного продолжения пути по теплым странам, и, от души надеясь, что ваше сиятельство лучшею пользуетесь погодою в пути, нежели мы здесь имеем, пребываю с глубочайшим почтением вашего сиятельства, милостивого государя моего, покорнейший слуга

Александр Радищев".

* * *

   "Отчего я стал редко смотреть на небо?" - сказал себе Радищев, выйдя однажды из дома. Он прошёл по Грязной до Невской перспективы, там сделал было неясный жест в намерении подозвать извозчика, но остановился в задумчивости. Какие грозы, и ветер с юга, а голова совершенно пуста. Удивительный год: в порту ни одного корабля из Соединённых Штатов, как будто их ли, нашей ли страны нет более на карте; пакгаузы все отчего-то забиты апельсинами из Алгарвии. Что с этими апельсинами делать - непонятно.

   В 30 с лишним лет он начал учить английский. Через какое-то время одолел он Блэкстона "Commentaries of the laws of England", попытался взяться за поэзию, ахнул, перекрестился и, наконец, перешёл на Стерна, повсюду таская его с собой в кармане и затрепав совершенно. После того понял вдруг он, что надо садиться и книгу писать не медля. Рука правая так и зудела. Сходил в баньку, но облегченья не получил: всё же зуд сей был творческого рода.

   Так он начал "Путешествие", и за три года, никому не показывая, а только черкая, выучился писать препорядочно. Спервоначалу какие-то идиллии лезли; только отвернёшься, тут чёрт и нанесёт прямо в беловик слезливых сантиментов. Герои все обрыдаются; от такового их душевного расположения автору рвать и метать хотелось. После ощущение собственной гениальности пришло; долго не оставляло. Тоже сражался с ним молча, один, в тиши, без совета ближнего, - кому ж такое расскажешь? Потом зверства стали одолевать: то в книге руку кому-нибудь оторвут, то голову. Преодолел и это наваждение. Убедился, что случаи из юридической практики описывать очень помогает. Не опишешь же какое-нибудь дело пеньковых браковщиков слогом Кантемира иль Тредиаковского Василия Кирилловича. Так, глядишь, одной западни и избежишь.

   Снова и снова твердил он в своей книге одно: нужен закон приемлемый. Реально нужно на вещи смотреть. Всё умоначертание уж давно переменилось, а мы тут всё по Соборному уложению Алексея Михайловича, где, окромя как "сечь кнутом на торговой площади", больше ничего и не прочтёшь, сколь ни вчитывайся. А оттого чувствительность страдает. Чужестранец спросит: этто што у фас стесь такое? А у нас, просвещённейших людей, тут сплошная порка кнутом на торговой площади, аж волосы дыбом. И тут неожиданная мысль возникала: О, если бы заткнуть куда-нибудь христианство, которое нам свет застит! Против христианства Радищев вслед за Гельвецием обернулся. Тот ясно как-то очень выводит: не будет христианства, не будет хлопот весьма многих. И коли нежизненную систему эту оттащить в уголок, жить на земли уютней станет. Человек, несчастное существо, тщится хоть как-то выжить; если вдруг случится ему убить кого, он убьёт как сможет и закопает как сумеет. И нам предлагается после этого наставлять его в благости, в возвышенном милосердии? Да ведь сначала его нужно хоть накормить, иначе он слушать будет без внимания. Между воспитанием христианским и тем, как живём мы, пропасть разверстая. Ну кто, в самом деле, если его по лицу съездят, другую щёку подставит? Ну никто не подставит же. Ну съездите хоть кому на пробу, - сами узрите. Сие в основание права положено быть не может.

   Радищев с духом сбирался и выводил ни много ни мало властелина мира, у которого одежды мозгом человеческим забрызганы, руки по локоть в крови, а на руке терновое кольцо. И тут же он опомнится, спохватится и просит в страхе Всевышнего: Господи! Как-нибудь уж не заметь меня, обойди меня взором Твоим, а то, видишь, я нездоров сегодня что-то - в горле свербит и в голове вздоры.

   Да, мистическая вера отчаянная мало в чём эспри Гельвеция напоминает; не тот это конёк, взгромоздившись на которого борьбу с христианством начинать надобно. О Гельвеций, Гельвеций. Сколь ты блистателен и сколь беспощаден.

* * *

   Чем дале в книгу он углублялся, тем всё более и более оная обвинением самому себе становилася. Ужасы из главы в главу его преследовали, а стряхнуть их с себя, подобно Йорику, отговорившись слабостью ума и столь понятной в живом человеке забывчивостью, никак он не умел. Гораздо более в Путешественнике его самого было, нежели бы он того желал. Вот уже Путешественник по дороге начал юридические консультации давать всем в них нуждающимся. Оказалось, что чуть не пол-России в таковых нуждается, причём остро. Только начни какой-нибудь случай распутывать и громить виновных немилосердно, тут же какая-нибудь мелочь вспомнится, что и сам вчерась так же поступил. Пощёчину залепил вчера камердинеру, сгоряча не сдержавшись? Залепил, Бог свидетель. Ну, а чего ж выводишь ты тут против тиранов филиппики? Стыдно тебе за весь род людской, что он так исказил божественную идею? Ну вот и присмотрись к себе, как сидишь ты возле бюро в халате. В руках-то что у тебя? Чашечка кофе? Ещё и с сахаром? А думал ли ты, сколько невольников погибло на плантациях, кровью под бичами надсмотрщиков облившись, сколько жизней загублено было и что слёз пролито, дабы кофе вот этот к тебе в чашечку попал? Про сахар и упомянуть страшно. Думал ли, что подобный тебе человек лишался покоя, надрывался от непосильных трудов, со слезами оный сахар изготовляя и не имея в то же время, чем накормить своих птенцов? Думал ли, по совести, что руки в крови у каждого, кто после этого до сей чашки коснётся? И ты не в шутку это пить собираешься?..

   "Рука моя задрожала, и кофе пролился".

* * *

   По вечерам Радищев укладывал детей. Особенно обласканы бывали им Полинька и Катюша, которые матери не помнили - Катюша по малолетству, а Полинька потому, что почти вовсе разминулся с ней в этом мире. Дети требовали сказки.

   - Ах, да на чём же мы остановились? - притворялся Радищев и стучал себя по лбу, будто пытаясь вспомнить.

   - На том, как злой волшебник Мёрлин забрался за книгой в библиотеку! К доброму волшебнику Маликульмульку! - неслось из-под одеял.

   - А, ну да, - говорил Радищев, пытаясь выиграть время на размышления, и ухватывал высунувшуюся из-под одеяла чью-нибудь пятку. Пятка со взвизгиваньем убиралась. - Так вот, поиск книги в библиотеке Маликульмулька был чрезвычайно затруднён, потому что в кабинете сего великого учёного царил страшный беспорядок. Иные серьёзные труды по магии были заколдованы и при взгляде постороннего обращались в бездарные и слащавые сочинения мадам Жанлис. Мёрлин рылся среди них и не заметил, что на пороге давно уж стоит сам Маликульмульк, поглаживая свою длинную белую бороду, и проницательно на него смотрит. Очутившись лицом к лицу с хозяином библиотеки, Мёрлин запаниковал. От испуга и неловкости он превратился в большого потрёпанного чёрного кота, потом опять в себя самого, потом снова в кота, потом снова в себя самого, после чего окончательно сконфузился. "Не трудитесь, молодой человек, - благожелательно заметил Маликульмульк. - Ваша сущность мне ясна в любом вашем обличье".

Перейти на страницу:

Анна Коростелева читать все книги автора по порядку

Анна Коростелева - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Александр Радищев отзывы

Отзывы читателей о книге Александр Радищев, автор: Анна Коростелева. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*