Борис Левандовский - Бабуля
Лиза пятилась назад, пока не уперлась поясницей в жесткое ребро подоконника. Бабуля тоже несколько замедлила движение, впрочем, Лизе, зажатой между подоконником и наступающей на нее массивной фигурой, и так уже было некуда деваться. С натужным клокочущим звуком бабуля втянула в свои легкие воздух, в котором ее тело последние часы абсолютно не нуждалось, потому что было мертво.
«Это, наверное, как тогда… почти как тогда – по дороге в морг с озера… только сейчас все гораздо хуже…» – пронеслось у Лизы в голове.
Вдруг бабуля заговорила:
– Ты все испортила… грязная девка!.. – на Лизу дохнуло жутким зловонием. – Еще несколько дней!..
Бабуля вновь двинулась на нее, вытягивая вперед руки, словно желая заключить в любящие объятия. К нижней губе прилип маленький дохлый таракан.
…самая лучшая мама на свете…
Вдруг Лиза все поняла.
Сейчас бабуля говорила тем самым голосом, который она уже однажды слышала, когда та швырнула в нее…
…Иегова сочинил эти сказки для своей глины!..
Бабуля – ее бабуля – давно УМЕРЛА, утонув в озере еще 47 лет назад. А все эти годы – она и мама прожили…
…врачи говорили… это чудо…
…с тем, кто, сумев оживить еще теплое тело, тогда вошел в нее. И теперь Он не собирался уходить просто так.
И еще в ближайшие дни Он планировал…
– Оставь нас! У тебя ничего больше не выйдет, я знаю! – что было сил Лиза обеими руками отпихнула от себя напирающую бабулю и ей удалось проскочить на свободное место.
Разворачиваясь следом, бабуля наступила на картонку с портретом Лизы из тараканьих крылышек – послышался тихий хрустящий шелест. Она с гримасой разочарованно посмотрела себе под ноги.
– Девкаа-а!..
В груди бабули утробно заклокотало, она отрыгнула какой-то серой дрянью и повалилась на пол.
Когда отголоски хрипов в груди бабули окончательно утихли, Лиза опустилась на табурет и закрыла лицо ладонями.
– Что он с тобой сделал, баб… Бабушка.
Она просидела так до самого утра. А когда в окне забрезжил рассвет, ее взгляд упал на растоптанную картонку, и уже совершенно спокойно Лиза подумала: «Мне просто повезло».
* * *Похороны бабули прошли тихо, и на них, кроме Лизы, никто не присутствовал. Никто не выражал ей соболезнований и не сыпал утешениями по поводу «смерти близкого человека».
Бабулю просто закопали.
В первые дни Лиза вдруг начала опасаться, что ее могут обвинить в убийстве старухи. Но патологоанатом констатировал «смерть в результате несчастного случая». (Несколько позже, в частной беседе с одним из коллег за рюмкой хорошего коньяка, он, правда, поведал, что за двадцать шесть лет практики еще не сталкивался со столь быстро прогрессирующим разложением. А о том, что мозг «клиентки» на девять десятых представлял собой старую тряпичную паутину, – не сказал вообще никому.)
Пять или шесть раз к ней ночью приходила бабуля – во сне – и требовала вернуть сдачу, которую Лиза крала, собирала и прятала в течение четырех лет.
Потом все прекратилось.
Осенью Лиза успешно сдала вступительные экзамены в университет на вечернее отделение факультета журналистики. Сменила работу и начала готовиться к первой сессии.
В конце ноября она нос к носу столкнулась с Павлом в одном из университетских коридоров.
– Я тебя раньше видел? – спросил он, явно забыв, куда торопился минуту назад. – Твое лицо мне кажется знакомым.
– Да ну? – смущенно рассмеялась Лиза. – Может, в окне дома напротив?
– Точно! – он посмотрел на нее так, будто впервые увидел, хотя, возможно, так оно и было.
– Меня зовут Павел.
– Я знаю, – вырвалось у Лизы (и она густо покраснела), – А я – Лиза.
Выяснилось, он учится на том же отделении, только на выпускном курсе.
Домой ехали вместе.
На следующий день он пригласил Лизу в кино, и с тех пор они стали регулярно встречаться.
Несколько недель спустя они как обычно возвращались домой из университета, болтая о разных мелочах. Павел проводил Лизу до подъезда.
– А ты не хочешь, наконец, пригласить меня к себе в гости? – спросила Лиза.
Раньше они бывали только у нее.
Он в секундном смущении улыбнулся и пожал плечами:
– Мы живем вдвоем. Хочешь, я познакомлю тебя… с моей бабулей?
