Видиадхар Найпол - Средний путь. Карибское путешествие
Мигранты носились по всему кораблю. Они заглядывали в окна бара; вставали в дверных проемах. Внезапно корабль оказался переполнен. Бар первого класса служил единственным убежищем, и теперь в нем можно было видеть многих пассажиров, приехавших с нами в Саутгемптон. Никто не возражал. Теперь было только два класса: путешественники и мигранты.
Бармен сорвал гнев на двух детях, которых занесло в бар.
Они по-прежнему были в аляповатом наряде мигрантов. Он поднял откидную доску, выпихнул маленьких мигрантов к дверям и, не обращая внимания на их милые личики, недрогнувшей рукой поднял их за шкирку и с выражением отвращения на лице выставил на палубу.
Рабовладельческому судну случалось иногда по три месяца двигаться от стоянки к стоянке вдоль Западно-Африканского побережья, постепенно наполняя трюмы своим грузом. У «Франсиско Бобадильи» на это уйдет не более пяти дней. Корабль идет от Сент-Китса до Гренады, потом в Тринидад и в Барбадос, и этот путь повторяет другой путь от расцвета до упадка всего Вест-Индского проекта. Ибо ничего не было создано в Британской Вест-Индии: ни цивилизации, как в Испанской Америке, ни великой революции, как на Гаити или в американских колониях. Здесь были только плантации, деньги, упадок и забвение; размеры островов ни к чему другому и не располагали.
Каковы главные события в истории такого острова, как Ямайка? «Этот остров, — как доносят нам в 1597 году в „Правдивом рассказе о Путешествии, предпринятом сэром Энтони Ширли“, — чудесный, плодородный, он как сад или кладовая в открытом океане. Во всей Вест-Индии не нашли мы места лучше и благотворней». От этого — к Троллопу в 1895 году: «Если б мы могли, то с радостью позабыли бы про Ямайку. Но она тут; место на земле, которое невозможно ни потерять, ни полностью позабыть, а больше и пожелать ему нечего». От Троллопа в 1895 году к Рас Тафари[14] в 1959-ом, он уже полностью отрицает Ямайку и желает вернуться в Африку, в страну небесную, прозываемую Эфиопией: «Ямайка была хорошим островом, но эта земля осквернена веками преступлений».
Когда Колумб изложил свои идеи королю Иоанну II Португальскому в 1483 году, король Иоанн втайне от него отправил корабль в Атлантику. Через несколько недель после открытия Нового Света, в 1492 году, соратник Колумба Пинсон[15] один дезертировал на «Пинте», чтобы искать золота в неизведанных морях. В этом — в предательстве португальского короля, в смелости, предательстве и алчности Пинсона, — собраны все элементы европейской авантюры в данной части Нового Света.
Существует миф, возникший в южных штатах Америки, — миф о милосердной культуре рабовладельческого общества. На островах Вест-Индии рабство создало только наглую грубость, людей, «обжирающихся как бакланы» и напивающихся «как дельфины»; общество без норм, без благородных устремлений, вскормленное алчбой и жестокостью: общество, на безграмотность которого управляющие из метрополий не уставали жаловаться вплоть до середины прошлого столетия; та самая безграмотность, которая побудила губернатора Ямайки Вогана предложить поместить собрание английских книг «в самых заметных местах, которые всегда могут посещать те из благородных джентльменов, что имеют склонность к учебе, ибо нет ничего более нелепого, чем невежество в человеке высоких качеств»; та самая вопиющая грубость, о который свидетельствуют путешественники один за другим и которая позволила наблюдателю семнадцатого века сказать о Барбадосе: «Этот остров — навозная куча, куда Англия скидывает свой мусор; разбойники, шлюхи и подобного пошиба люди — вот кого сюда чаще всего привозят. Разбойник из Англии не сойдет здесь даже за жулика; сосланный сюда вор-прохиндей покажется скромником, шлюха, коли хороша собой, сгодится в жены богатому плантатору».[*]
Как можно писать историю этой бесплодной вест-индской попытки? Какой тон должен усвоить себе историк? Должен ли он быть столь же академичным, как сэр Алан Бернс, должен ли возмущаться время от времени каким-нибудь примером бесчеловечности и помещать вест-инд-скую бесчеловечность в контекст европейской? Должен ли он, как Сальвадор Мадариана[16], сравнивать один набор бесчеловечностей с другим и заключать, что он не был описан в полной мере своей отвратительности и что это несправедливо по отношению к Испании? Должен ли он, подобно ученым Вест-Индии, которые только теперь способны взглянуть в лицо своей истории, быть ледяным и бесстрастным и рассказывать историю работорговли, как если бы это был просто еще один способ извлечения прибыли? Никогда не будет написана настоящая история этих островов. Дело не только в бесчеловечности. История строится вокруг достижений и созиданий, а Вест-Индия не создала ничего.
К утру я немного успокоился. Мигранты сняли свои наряды и теперь сидели на солнце в одежде попроще, так что палуба стала похожа на улицу в вест-индских трущобах воскресным днем. Пара женщин даже надела слаксы; ткань была новой, ни разу не стиранной, и сохраняла складки, по которым была сложена в чемоданах.
Я случайно разговорился с человеком, одетым в штаны цвета хаки, голубую рубашку и белые холщовые туфли без шнурков. Он был очень большим, с толстыми руками и говорил медленно и вязко. Он был пекарем. Если выдавалась удачная неделя, то он зарабатывал тридцать долларов. Это, по моим понятиям, было хорошим заработком для Вест-Индии, и меня удивило, зачем он оставил работу и отправился в Англию.
«Ну, слышь, — сказал он, — я спросил Бога, ты слышь. Встал себе на два колена и спросил Его. Что Бог мне говорит, я то всегда и делаю. Не бойсь, что ямайцы пошли загадили всю Англию. Я должен пробиться. Утром и вечером встаю, слышь, на два колена и спрашиваю Бога». Глаза его, устремленные к горизонту, сузились, и он стал медленно подымать свои огромные руки в жесте, который можно было принять и за просительный, и за удушающий.
Я попытался перевести разговор на выпечку.
Он не слушал. Он говорил библейским языком о своих мистических откровениях и о своих беседах с Богом. Затем, прервавшись, он спросил «Слыхал о Гусеничных самцах[17]?»
«Гусеничных самцах???»
«Место, куда я еду. Есть там у них пекарни, нет?
Какая будет начальная зарплата? Двенадцать фунтов? Пятнадцать?»
«Не знаю. Ты печешь хороший хлеб?»
«С Божьей помощью».
Я начал переживать за него. Однако многие мигранты, с которыми я разговаривал, тоже консультировались с Богом, и Он посоветовал им бросить работу — ни один из тех, с кем я разговаривал, не был безработным, — и отправляться в Гусеничные самцы. В Гусеничных самцах были высокие зарплаты. И когда они совершенно ясно объяснят, что они не ямайцы, с ними будут хорошо обращаться. Только ямайцев избивают в расовых стычках, и так им и надо, потому что они необразованные, неблагодарные и сами доводят британский народ.[*]
Молодой миссионер-баптист, надев воротничок, все утро посвятил тяжелой работе, объясняя, в каком направлении лежит Англия, где находится Лондон, и расшифровывая апокалипсическое наименование «Гусеничные самцы». Он нарисовал бесчисленное количество схем лондонского метро, и отсоветовал кому-то брать такси от Саутгемптона до Гусеничных самцов.
Из «Лэйбор Споуксмен», газеты острова Сент-Китс («Звучащая речь, которую нельзя осудить» — Titus ii, 8), 14 сент. 1960:
Многочисленные сложности, сопровождавшие сбор сахарного тростника, подошли к концу в прошлый понедельник, когда Бассетерская сахарная фабрика заявила о том, что фабричные мельницы прекратили помол…
Наметившееся снижение интереса среди некоторых работников стало очевидным на ранней стадии сбора урожая, так как а) существует возможность иммиграции в Соединенное Королевство и б) имеются явные сложности с набором молодых сельскохозяйственных рабочих в сахарную промышленность… Не понеся никаких серьезных потерь от эмиграции рабочих в Англию, устойчивые результаты производства держались вплоть до апреля: именно тогда управляющие были внезапно поставлены в известность о намерении рабочих уехать в Соединенное Королевство.
Еще большим был отток в мае, так что в некоторых поместьях возникли явные сложности с уборкой всего урожая.
Этот второй год существования производственного комитета, основанного [sic] Союзом и Ассоциацией, был катастрофическим, ибо некоторые управляющие недооценили важность проводимой комитетом работы, и его функционирование, таким образом, оказалось совершенно безрезультатным. Это, однако, привело к убыткам многие поместья, поскольку управляющие и рабочие не смогли урегулировать проблемы, возникшие в их производственных отношениях. Именно в большинстве таких поместий к прошлому понедельнику и не было собрано значительной части урожая.
