Светлана Гольшанская - Северный путь. Часть 1

Сокольничий тракт оказался самым людным местом во всей Дикой пуще. На разбитых телегах катили по нему дровосеки. Чаще попадались грибники и охотники, которые тоже осмеливались ходить лишь вдоль большой дороги. Один раз мимо промчалась запряженная тройкой поджарых вороных рысаков карета.

- Это мастер Заградский, - ответила Герда на вопросительный взгляд Николаса. - Глава Дрисвятского земства. Его жена на днях умерла. Наверное, отпевать ездил. Смотри, мы уже почти приехали.

Николас с интересом изучал городок. Он оказался совсем небольшим - всего сто дворов на холмах по обе стороны от узкой, вытекавшей из леса речки - и похожим на разросшуюся деревню. Ни городских стен, ни даже ратуши видно не было. На рыночной площади ютилось несколько захудалых лавчонок, харчевня и постоялый двор с выцветшей вывеской. И лишь большая Единоверческая церковь из белого камня помпезным видом корила город за серость и убогость. Обычная для дремучего захолустья картина. Но все же что-то в ней необъяснимо настораживало.

Подъехав к указанному Гердой дому, Николас спешился и помог ей слезть. Дверь тут же распахнулась и на улицу выбежала статная светловолосая женщина.

- Гердочка! Герда! - закричала она, прижимая к себе оробевшую вдруг девочку. - Гед! Гедымин, скорее сюда, Герда нашлась!

На порог вышел сухощавый мужчина с пепельно-серыми волосами и укоризненно сказал:

- Ну вот, Зофьюшка, а ты говорила, сгинула. Просто заблудилась немного.

- Я не заблудилась, - обиделась Герда и высвободилась из материнских объятий. - Меня пес Ужиного короля не пускал.

- Снова страшных сказок начиталась?! - ахнула Зофьюшка и грозно взглянула на мужа. - Это ты виноват. Последний раз ее в этот жуткий лес отпустила. Больше ноги ее там не будет!

- Милая, ведь ничего страшного не случилось. Я же лесник и дочка моя, моя наследница, должна знать, как по лесу ходить и не заблудиться, - сделал слабую попытку оправдаться Гед. - И не стоит оповещать соседей о наших делах.

Николас тактично закашлялся.

- Пес действительно был. И ваша дочка очень хорошо знает лес, - родители Герды удивленно покосились на него, словно впервые заметив. Чтобы не показаться невежливым, он поспешил представиться, придумав себе более подходящее ремесло, помня, что в прошлый раз ему даже восьмилетнюю девчонку провести не удалось. - Меня зовут Николас, я охотник.

Заинтересованно глядя, отец Герды спустился с порога.

- Конечно, знает. Я сам ее учил, - с гордостью сказал мужчина и горячо пожал протянутую руку. - Спасибо, что вернули ее. Она у нас совсем одна. Не знаю, что бы мы без нее делали. Теперь мы перед вами в неоплатном долгу. Меня зовут Гедымин, я глава здешнего лесничества. А это моя жена Зофьюшка, - светловолосая женщина добродушно улыбнулась, а ее муж продолжил: - Так чем мы можем вам помочь?

- Я ищу одного человека...

- Мастер Николас, мастер Николас! - послышался за спиной радостный окрик.

Охотник облегченно выдохнул:

- Ах, уже не надо.

--> К ним со всех ног бежал пропавший в лесу компаньон - невысокий худосочный мужчина лет сорока в мешковатой одежде. Лицо с едва заметными морщинами в уголках рта и вокруг глаз гладко выбрито. В коротко стриженных темно-каштановых волосах уже проглядывала седина.[Author:4]

- Вы живы! Я так испугался, когда не нашел вас на постоялом дворе!

Николас натянуто улыбнулся. Ну сколько повторять, чтобы к нему обращались на ты! От радости компаньон расчувствовался и крепко прижал к себе Охотника.

- Эглаборг, потише, задушишь! - возмущенно зашипел Николас, не на шутку смутившись, что с ним, почтенным Охотником на демонов, обращаются почти, как с восьмилетней девочкой, и ловко выкрутился из медвежьей хватки.

Герда захихикала в кулак.

- Может, вы устали с дороги? Погостите у нас пару дней, - предложил Гед, чтобы хоть как-то отплатить Охотнику за спасение дочери, и опасливо покосился на жену. Внимание последней было полностью поглощено дочкой.

- Останься, Николас, ну хоть на пару денечков, - с надеждой попросила Герда.

- Да-да, у нас вечером как раз праздник будет. С танцами и угощением. Будете жалеть, если пропустите, - поддержала их Зофьюшка.

- И работа для вас тут тоже имеется, - шепнул на ухо Эглаборг.

- Хорошо, хорошо, уговорили, - сдался под общим натиском Охотник.

К вечеру рыночную площадь расчистили от мусора и лишних прилавков. Установили небольшой помост для сельских музыкантов: скрипачей, дударей, гусляров и барабанщиков. Веселые ноты лились из их инструментов, наполняя серое и унылое местечко чудесной мелодией. Люди в ярких одеждах танцевали залихватские народные танцы, из которых Николас знал лишь ойру - ее можно было увидеть и в соседних странах на сельских фестивалях. Праздник чудесным образом преобразил город, превратив его в пышный торт со свечами и кремовыми розочками. И лишь белая церковь с укоризной взирала на раскинувшееся веселье.

Охотник медленно потягивал сладкий медовый напиток из деревянной кружки, по привычке наблюдая за праздником лишь со стороны.

- Мастер Николас, это мастер Заградский, - Эглаборг подвел к нему богато одетого грузного мужчину с заметной лысиной на макушке.

- Очень приятно, - коротко кивнул Охотник.

- Мне сказали, что вы беретесь решать дела, которые требуют особой... хм, деликатности, - тщательно взвешивая каждое слово, говорил земский глава.

- Деликатности? - нахмурил брови Николас. Вот уж о деликатности его точно еще не просили.

- Видите ли, я занимаю определенное место в обществе, а дело мое имеет сугубо личный характер, поэтому мне бы не хотелось предавать его лишней огласке, - снова замялся Заградский. - Народ тут темный. Я в Дрисвятах с самых Войн за веру земским главой состою, а до сих пор к местным нравам не привык. Суеверные они здесь все, у границы самой.

Николас пожал плечами, всем видом показывая, что не понимает, куда клонит собеседник. Когда заказчики вот так тянут время, обычно либо работа предстоит не из приятных, либо платить за нее собираются до неприличия скудно. Если на первое Охотник еще мог согласиться при определенных условиях, то на второе... впрочем, это самое второе случалось чаще всего.

- Жена моя скончалась пару дней назад, - Заградскому, видимо, надоело юлить и приступил к сути. - Хорошая женщина была, не смотрите, что из местных. Не любили ее здесь, завидовали очень. За глаза ведьмой называли, а теперь никто всенощную отстоять не хочет...

Николас с негодованием глянул на своего друга: "Кого ты мне привел? Я такими делами не занимаюсь!" Справившись с порывом послать земского главу в дальние дали, Охотник язвительно поинтересовался:

- А почему вы сами постоять не хотите, раз так ее любили?

- Так мне это... - смутился Заградский и похлопал себя по необъятному пузу: - Возраст и здоровье не позволяют. Подсобите, а?

- Вам, наверное, не сказали, я очень дорого беру за свои услуги. Пусть даже за такие... деликатные, - продолжал искать причину отказаться Николас.

- Пятьсот монет. За одну ночь, - с готовностью предложил Заградский.

Охотник не нашелся, что ответить. На эти деньги они с Эглаборгом смогли бы прекрасно жить полгода, а может и дольше. За такую награду любой из бедняков, коими явно кишел город, должен был легко согласиться помочь. Но не согласился. Значит, что-то не так с этой всенощной. Или с покойницей?

- Он согласен, - выпалил вдруг Эглаборг. Николас послал ему испепеляющий взгляд.

Заградский энергично пожал Охотнику руку и объявил, что будет ждать возле церкви после праздника.

- Это же легкая работа. Хотите, я сделаю ее вместо вас, - пытался оправдаться Эглаборг, когда Заградский отошел достаточно далеко.

- Не хочу, - упрямо ответил Николас. - Но это же... это же... так унизительно. Стоять всенощную за чужую жену, словно я убогий какой. А ведь я даже не единоверец.

- Ну и что? Зато за это хорошо заплатят. Послушайте старого человека, поспите ночью на лавке в церкви, заберите денежки, и больше нам не придется лазить по оврагам и подворотням в поисках жутких тварей. Да от той виверны из Ливонии у меня до сих пор все поджилки трясутся!

- Но она же никого не трогала, пока тот безголовый рыцарь не полез разорять ее кладку! - взъярился Николас, но потом усталым тоном добавил: - Я Охотник, мое дело - укрощать разъяренных виверн, а не стоять всенощную за чужих жен.

- Смирите свою гордыню, - с тихим укором сказал Эглаборг. - Пока у нас нет денег, выбирать не приходится.

Николас тяжело вздохнул и подошел к прилавку с пирожками, где своей очереди дожидались еще два покупателя. Охотник встал за ними и рассеяно смотрел по сторонам. Под чадящим свечным фонарем на углу площади он заметил Герду, носом уткнувшуюся в книжку, хотя при таком свете читать было невозможно. Внимание покупателей тоже было приковано к светловолосой девочке. К ней подошел хорошо одетый мальчик, сказал пару слов, но она, не отрывая глаз от книги, отмахнулась от него. Мальчик не уходил, тогда Герда шепнула что-то ему на ухо. Неудачливый ухажер испуганно вытаращился и убрался восвояси.