Сяолу Го - Краткий китайско-английский словарь любовников
Мне так скучно быть одной кроме урока английского каждым утром. Я всегда одна и говорю сама с собой. Когда небо темнеет, я хочу прижать что-нибудь теплое в этой холодной стране. Я хочу найти друга учить меня этой странной стране. Может быть, я хочу найти мужчину любить меня. Мужчину спасти меня, взять меня, приютить меня, быть моей семьей, моим домом в этой стране. Каждую ночь, когда я пишу дневник, я чувствовать беспокойство. Я пишу по китайски или английски? Я пытаюсь выразить себя, но сбиваюсь с толку — я вижу другую маленькую меня, которая пытается выразить себя на другом языке.
Может быть, я не должна чувствовать себя одинокой, потому что всегда могу говорить с другой «я». Это как видеть две мои губы говорить на двух языках в одно время.
фильмы
film (сущ.) — пьеса, представление и т. п., записанные на пленку для показа в кинотеатрах или по телевизору.
Этим вечером я собираюсь пойти в кино смотреть два фильма — «Завтрак у Тиффани» и «Некоторые любят погорячее». Двойной сеанс, они дают людям платить однажды но за два фильма, как умно здесь делают бизнес! Кино мой рай. Когда человек не знает ничего о реальной жизни, иди в кино и смотри фильм. В Китае я смотреть некоторые американские фильмы как «Титаник» или «Час пик», но, конечно, голливудские звезды говорить с нами на мандаринском диалекте, и я могу спеть саундтрек из «Титаник», только в китайском переводе.
Американские фильмы странно смотреть в Лондоне. В языковой школе мне сказали пользоваться студенческой карточкой, можно купить дешевые билеты в кино. На прошлой неделе я ходила в «Принц Чарльз» в Чайнатауне. Говорят, это самое дешевое кино в Лондоне. Два фильма: «Мохолланд Драйвер» и «Голубой бархат». Вместе больше четверых часов. Идеально для моей одинокой ночи. И вот я покупаю билет и вхожу.
Боже, какие жуткие фильмы! Я не очень понимать английские разговоры, но я теперь понимаю, что никогда нельзя ходить ночью одна по шоссе. Мир страшный и странный как глубокий темный сон. Выйти из кино, дрожу, пытаюсь найти автобус домой, но какие-то плохие парни ссорятся на остановке. Кричат и ругаются, немного как террористы. Пьяный старый человек идет ко мне по улице и говорит слова, которые я не понимаю. Может быть, он думает, я проститутка. Англия отчаянная страна, но у людей здесь есть все: королева и королевская семья, Букингемский дворец, самая старая и самая медленная подземка, Би-Би-Си, Четвертый канал, «У. X. Смит», «Маркс и Спенсер», «Теско», Сохо, мост тысячелетия, «Тейт-модерн», Оксфорд-Серкус, Тауэр, сидр и эль и даже Чайна-таун.
Так или иначе, после «Завтрак у Тиффани», где шикарные женщины одеваются как проститутки, и «Некоторые любят погорячее», где мужчины одеваются как женщины, я иду назад в свой новый дом, в дешевую комнату 65 фунтов в неделю. Это гадкое место. Каждый угол улицы запах мочи. Вблизи станция подземки Тотнем-Хейл.
Двухэтажный дом живет семья из Гуанчжоу: домохозяйка, муж повар в Чайна-тауне и 16-летний сын с британским акцентом. Как будто здесь сохраняется принцип «одна семья — один ребенок». В саду бетон и ничего зеленое. Очень часто вырастать маленькая дикая трава между бетонами, но домохозяйка вырывает ее не медленно. Она травоубийца. Пышные соседние деревья пытаются проникнуть в железный забор, но ничего не может проникнуть в эту бетонную семью. Этот дом как фабрика в Китае, дешевый труд, деньги, нет жизни, нет зелени и нет любви.
Семья говорит на своем диалекте, я их не понимаю. На стене китайский лунный календарь. Котелок с выпуклым дном, палочки для еды, маджонг,[3] китайское кабельное ТВ… Все в доме традиционное. Не очень весело. Снаружи грубый вид. Старая ржавая железная дорога, идущая, может быть, в более интересное место. Ходя вдоль дороги, я вижу рядом супермаркет, «Макдоналдс», «Кентукки Фрайд Чикен», «Бургер Кинг», автозаправку «Шелл» и печальную станцию подземки.
Каждый вечер я выхожу из подземки, иду домой и дрожу от холода. Я боюсь миновать каждый темный угол. Здесь можно встретить психованных мужчинов или спортивных подростков, кидающих в тебя камни и кричащих на тебя без причины. Еще есть воры, грабящие людей, которые даже беднее их. В Китае мы верим: «грабь богатых чтобы кормить бедных». Но здесь в грабителях нет поэзии.
«Имей смелость бороться и побеждать». Слова председателя Мао приходят ко мне как давно невиданный друг. Мне нужен кто-нибудь защищать меня, быть рядом, но не глазеть на меня из темноты. Я мечтать о улыбке мужчины, о улыбке пусть даже на несколько секунд.
МАРТ
гомосексуалист
homosexual (сущ.) — человек, испытывающий половое влечение к представителям своего пола.
Я встречаю тебя в кино. Это фильм «Страх пожирает душу» немецкого режиссера Райнер Вернер Фассбиндера. В программе говорится, что Фассбиндер гомосексуалист. Что это значит? Но у меня теперь словарь Коллинза, самый авторитетный словарь современного английского, и он говорит мне, что это такое. Странное слово, я не могу себе представить.
Кино «Ciné-Lumière», рядом с Южным Кенсингтоном. 7 часов, понедельник, дождь. Не больше десяти человек, половина старые пары с седыми волосами. Потом ты.
Ты один. Ты сидишь почти рядом со мной. Между нами два места. Твое лицо сильно бледное в тусклом свете, но красивое. Я тоже одна в кино. Я всегда одна в кино, пока не встречаю тебя. Я немного не знаю, делает ли меня кино менее одинокой или даже более.
На экране старая немецкая женщина танцует с молодым черным мужчином в пабе. Все люди в пабе смотрят. У старой женщины скромная улыбка. У нее тяжелая жизнь. Потом я вижу в тусклом свете твою улыбку. Почему я вижу твою улыбку, хотя я смотрю фильм? Ты поворачиваешься и понимаешь, что я смотрю на тебя. Ты снова улыбаешься, но очень мягко и совсем мало. И снова смотришь на экран.
У тебя теплая улыбка. Как у маленького ребенка. Никто еще не улыбался мне как ты в этой холодной стране. В темноте я думаю, что ты должен быть добрый человек.
Фильм показывает невозможную любовь между старой белой женщиной и молодым черным мужчином. Но ничего гомосексуального.
После фильма мы идем к выходу. Наши тела так близко. На улице фонари наконец освещают наши лица.
Затем с мягкой улыбкой ты спрашиваешь:
— Ну как, понравился фильм?
Я киваю голову.
Как будто в неприятной английской погоде вдруг солнечный свет.
Ты спрашиваешь, как меня зовут. Я говорю, что имя начинается на Ч, но:
— Пожалуйста, не стоит запоминать. Мое имя слишком длинное для произношения.
Ты говоришь мне свое имя, но как я запомню английское имя? Западные имена незапоминаемы точно так же, как все западные люди выглядят одинаково. Но я хочу запомнить тебя, хочу запомнить твою разницу с остальными. Смотрю в твое лицо. Глаза коричневые, ясные. Густые коричневые волосы, цвет как у листьев осенью. Голос у тебя мягкий, но уверенный, звучит безопасно.
Мы идем от Южного Кенсингтона к Гайд-парку. Длинная дорога, если пешком. О чем мы говорим? Я рассказываю тебе о знаменитом английском чае со сливками. Ты говоришь, что предпочитаешь французскую кондитерскую.
— Как это пишется?
— К-о-н-д-и-т-е-р-с-к-а-я.
Ты говоришь медленно и медленно двигаешь губы, как миссис Маргарет.
— Что это такое? Я не взять сегодня словарь.
Ты останавливаешься перед очень фешенебельной «Французской кондитерской». Она еще открыта в позднее время. Красивые пирожные ждут на витрине.
— Какое пирожное будешь? — ты смотришь на меня.
Я беспокоюсь о цене.
— Я не знаю.
Откуда мне знать про эти мягкие штуки?
— Тогда я выберу сам.
Ты даешь мне кусок кремистой штуки.
— Что это? — я осторожно держу пирожное в руке.
— Ш-о-к-о-л-а-д-н-ы-й э-к-л-е-р.
— Хорошо.
Я кусаю его, но крем сразу лезет на ружу и падает на улицу.
Я смотрю на белый крем на грязной улице.
Ты смотришь на белый крем на грязной улице.
— Да ладно, не переживай, — говоришь ты.
И мы говорим, говорим, говорим — через Гайд-парк, потом к Вест-энду, потом Излингтон, идем к моему дому. Почти четыре часа пешком. Мои ноги такие усталые, горло такое сухое, но мне нравится. Это впервые — кто-то идет со мной через зябкую ночь. И еще впервые — кто-то терпимо слушает мой невообразимый английский. Ты много лучше чем миссис Маргарет. Она никогда не разрешает нам говорить свободно.
Когда я прихожу назад домой, уже глубокая ночь. Перед домом ты целуешь меня в обе щеки и смотришь, как я вхожу в дверь.
— Приятно было познакомиться, — говоришь ты.
Все происходит так хорошо.
Я хочу сразу идти в мою комнату думать об англичанине, который улыбается и целует меня как любовник, но вижу китайского хозяина, который сидит на кухне, смотрит ТВ и ждет меня. Он зевает. Он беспокоиться что я поздно. Тут же жена спускается с лестницы в ночной рубашке:
