Владимир Кравченко - Не поворачивай головы. Просто поверь мне
Дочь у меня ответственная и умненькая. Единственная на пять школ округа окончила школу с золотой медалью. После медуниверситета сейчас в ординатуре, но как поработала-походила в наши больницы, так сразу затосковала и взяла тайм-аут. Их там, молодых студенточек, сразу бросают, как щенят, вести больных детей — по две палаты на каждую. Плюс ночные дежурства, когда на тебе одной весь этаж. Муж такой же ординатор, но тоже взял отпуск и устроился в фармфирму — развозит по аптекам и поликлиникам образцы лекарств. Получает вдвое больше, чем в больнице. Но все это без гарантий и перспектив, ведь это не профессия. Может быть, я слишком старомоден, но мне хочется, чтоб они работали по специальности…
Вчера видел в метро пару — он и она, лет по двадцати. Сидели обнявшись, как одно целое, как раковина двустворчатая, оберегая свое от мира, от ледяного дыхания, в одинаковых серых свитерах ручной вязки, с одинаковым рисунком на груди и по рукаву. Девочка научилась вязать крючком и связала для себя и любимого, связала одной нитью себя с другом (что там приходит в голову из мифологии? что-то из греков, не помню — одна Парка вспоминается). Сердце дрогнуло — такая маска отчаяния лежала на ее лице. Что-то у них произошло — в их крохотном мире на двоих. Молодым сегодня трудно, молодым всегда трудно.
Я живу на двенадцатом этаже — выше меня только Господь. Мы с ним соседи, через стенку (крышу) живем. Иногда он вмешивается в мои дела, я же в его, заметьте — никогда!!! Слышали песню «Крыша дома моего»?.. Это крыша моегодома. Юрко Антонов, другой мой сосед, нежная душа, кончил тем, что выстроил за городом дом и поселился в нем совсем один в обществе сорока кошек, девятнадцати собак и четырех гусей. Число кошек постоянно меняется в сторону увеличения, а гусей — уменьшения, так что могу ошибиться.
Два слова о себе. Я переводчик с трех языков. В настоящее время переводческую деятельность приходится совмещать с бизнесом. Занимаюсь инвестициями, биржевым трейдингом, ваша анкета привлекла меня своей интеллигентностью и близостью интересов. Интел люди сегодня — такая редкость.
Мимо, мимо, опять мимо…
Заплатив грошик, попадаешь на конвейер, неостановимо ползущий через экран, на так называемую мордоленту, эскалатор мужских и женских лиц. Щелкнув по понравившемуся фото, получаешь доступ к персональной странице. Это занятие такое, сродни увлечению — рассматривать чужие фоты и читать анкеты. Особо выразительные я копировал и сохранял для моей журнальной статьи. Люди выкладывают о себе главное в стремлении если уж не оказаться, то показаться лучше, чем они есть, их так видно — и мужчин, и женщин. Стишки с сантиментом, анкета с претензией или показной кротостью и фоты, фоты. Мужчин даже больше видно в их прямолинейности, потому что женщину не понять — она сама себя не понимает и движима импульсом: как бы выгадать, но после сорока пяти думают о том, как бы не упустить, а не о том, как бы выгадать. Встречаясь с женщиной с портала, первым делом думаешь: как вы подурнели, милая, по сравнению с вашей фотографией. Женщина физически не может не убавить себе лет, цепляясь за старые снимки, настроения, мечты, как сползающий по пологому склону альпинист не может не цепляться ногтями за малейшую ледяную выемку. Это свойство женской психики, ее особенность — не впускать в себя последнее знание о себе, не брать его в целокупности. Женщины делятся на молодых и не очень — на до ребенка и после. Каждая молодая женщина нацелена на то, чтоб броском накрыть мужчину и обеспечить плоду любви кормовую базу, максимальные выгоды выживания. Ей надо родить и выкормить, торгуя половой железой, сделать все, чтоб привлечь мужчину к осеменению, чтоб удержать, пока ребенок мал и нуждается в помощи, — в этом ее природная биологическая программа, говорят нам биологи, жестокие люди, сообщающие главное и горестное знание о нас самих, все остальное вторично, включая весеннюю лихорадку. Самка человека — единственная из млекопитающих, готовая к совокуплению круглый год, и все для того, чтоб удержать самца подле своей юбки. Женщина всегда означает — ребенок, скрывающийся за ее спиной, будущий или действительный, ввести женщину в дом — значит ввести ее ребенка. Взрослые женщины без детей пугают взрослых мужчин. Хотя с возрастом приходит понимание: взрослых людей нет — просто не существует, есть взрослые полудети, год за годом ожидающие, когда же к ним придет настоящая взрослость, о которой они догадывались, наблюдая ее на примере своих родителей и учителей. Рано или поздно все подходят к этой ускользающей загадке возраста, его текучей природы, эластичного многообразия форм...
Недавно познакомился с учительницей английского языка. Она рассказала, что у нее роман в письмах с английским джентльменом по е-мэйлу, который она хочет издать, как роман, книгой. Мне стало интересно — что там они писали друг другу. Специально пошел на встречу, чтоб прочесть этот роман. Оказывается, ничего интересного. Ду ю лав спорт? Ез айду! Энд ю? Ай эм лав спорт туу!.. Полная нескладуха — твоя моя не понимай, разность ментальностей, культур и т.д. уплощает все и разводит сразу. Четыре тысячи таких писем, одуреть! Она мне объяснила, что те юзерши, кто набирает свое имя латиницей, — охотницы до иностранных мальчиков, рвущиеся за рубеж.
Еще не зная об этом, пошел на встречу с Natasheй с Профсоюзной. На фото томная брюнетка с лицом без морщинки, кожа белее снега, родинки в разумном и симпатичном порядке усеивают плечи, шею, щеки с ямочкой. Сказала по телефону, что может только в обеденный перерыв, посидим в кафе. Сейчас-то я про женщин знаю немножко больше, а тогда не знал — что для некоторых Natash это выше их сил: назвать свой точный возраст и выложить адекватные моменту фотографии. Из дверей офиса вышла серая мышь лет на десять старше, с лицом лежалой тыквы, привет фотомастеру, воистину — не имей сто рублей, имей в друзьях хорошего фотошопера. Пришлось уплатить за ее обед в кафе (чертово воспитание), самому ограничиться чашкой кофе. Из отдельных проговорок Natashы понял, что уже съездила по приглашению в Италию, слетала в Австралию. Русские невесты пользуются большим спросом у зарубежных интернет-женихов. Можно представить вытянутые лица синьоров и мистеров в зале прилета, оплативших тыкве-Natashe дорогу и проживание. Очень распространенная история, между прочим, в которую попадаются новички всем списочным составом. Мужское самолюбие не позволяет признать промашку, на это и делается ставка.
Еще одна Natashа написала: Познакомимся? Назначил свидание на Баррикадной. Из подземелья поднялась на эскалаторе пигалица с розовым личиком, дубленка, затейливая прическа, речь простой провинциалки откуда-то с Валдая, пообтесавшейся в столице за десяток лет. Личико понравилось, распахнутые глаза, улыбка карамелькой, наивная жажда новизны, открытость неминуемо-счастливому во взгляде, надежда на сказку, которая обязательно случится, доверчивая и себе на уме, простодушная и по-женски хитренькая, жена офицера, променявшего ее на секретаршу, слоеная полумосквичка, как слоеный пирог с вязигой (что такое вязига? забыл, у нее в гостях впервые попробовал, что-то рыбное).Это было ясно: женщина, легко вступающая в игру сразу на нескольких досках и так же легко выходящая из нее, профессионалка сайта, сидящая на нем сутками, годами, число посетителей ее странички исчислялось двумя сотнями. Посидели в «Кофемании» на площади Восстания в доме Чайковского, в правом зале для некурящих, модное место артистической публики, заказали венский напиток — призер осени, нам повезло: в этот день мастер-класс давала Надя Мотылькова — чемпион России, чемпион мира по приготовлению кофе в турке, ассистировал ей Дима Ткаленко — чемпион России по приготовлению латте-арт, они разливали приготовленный кофе по молекуле всем желающим, делили на всех жаждущих одну порцию кофе, как Христос рыбу, напоить одной порцией большой зал — чем не сверхзадача, люди тянулись чашками за причащением — к бренду, мастерству; за соседним столиком жена кинорежиссера Андрона Кончаловского листала сценарий, двое молодых сценаристов, затаив дыхание, считали секунды аудиенции, к которой готовились месяцами, августейший палец полз по странице, августейшие чужих сценариев домой не берут — с ходу определяют. Сенильные мемуары ее мужа рассказали о тайнах ее карьеры без утайки — провинциальная актриса, первое свидание со знаменитым режиссером, молодящимся из последних сил, окончившееся секисом в лифте, мажоры плохо переносят старение, гримасы возраста, всё стараются что-то кому-то доказать, играют в голливудских героев — даже не звезд, «дрянная девчонка» журналистка Асламова натянула на себя актера Абдулова и разбила звездную пару, секис для кого-то ничего не значит, для кого-то значит все.
