Сью Таунсенд - Адриан Моул и оружие массового поражения

В обед зашла Маргаритка и купила «Миниатюрную вышивку для кукольного домика в георгианском стиле», но просила ничего не говорить матери. Шепнула, что спрячет книгу на чердаке, где хранится большинство ее кукольных домиков. Родители туда не заглядывают, поскольку не могут взобраться по крутой чердачной лесенке.

Я сказал, что с радостью взглянул бы на ее коллекцию кукольных домиков, к тому же взобраться по лестнице я пока вполне способен.

Маргаритка ответила, что ее родители «странновато» относятся к гостям.

– Неужели они всегда дома? – удивился я.

Нет, по пятницам они посещают театральное общество «Мадригал».

– Какое совпадение! – воскликнул я. – Пятница – единственный день в неделю, когда я свободен.

И улыбнулся, давая понять, что это всего лишь шутка и не надо так смущаться.

Кукольные домики меня абсолютно не интересуют. Последний, который я видел, принадлежал моей сестре Рози – пластиковая безвкусная штуковина типа ранчо, в которой тусовались Барби и ее приятель Кен.

Спросил Маргаритку, не согласится ли она выпить со мной после работы. Оказалось, что она не очень хорошо переносит алкоголь.

– Тогда кофе? – настаивал я.

– Кофе? – всполошилась Маргаритка, словно я предложил ей глотнуть крови только что зарезанной свиньи.

Красное вино благотворно влияет на систему кровообращения, заметил я.

Это сработало.

– Ладно, я выпью с вами бокал красного вина, но не сегодня. Я должна заранее предупредить родителей.

– Как насчет завтра?

– Хорошо, – кивнула Маргаритка, – но потом вам придется отвезти меня домой. Мы живем в Биби-на-Уолде, а последний автобус из Лестера отходит в 6.30 вечера.

Почему-то мы говорили полушепотом. Маргаритка чем-то напоминает шпионку заброшенную в тыл врага. Какая у нее нежная кожа! Так и хочется погладить.

Вечером родители огорошили меня новостью: они продают дом. Какой-то идиот предложил за него 180 000 фунтов, вместе со всеми кошмарными коврами и занавесками. Я сказал, что им придется выложить не меньше за другой такой же дом.

– Ага! – торжествующе вскричал отец. – Мы не станем покупать такой же дом! Мы за бесценок купим развалюху и отремонтируем ее.

И они принялись изучать раздел недвижимости в «Лестерском вестнике», отмечая объявления о продаже самых ветхих халуп в самых захудалых районах.

Их изможденные старческие лица пылали энтузиазмом. У меня не хватило мужества окропить ледяным душем эти безумные головы.

Зачем им знать, что такое стропило, особенно когда оно срывается и хряпает тебя по башке.

Сегодня утром постарался одеться в натуральные цвета. Мистер Карлтон-Хейес похвалил мой лосьон после бритья. Я сообщил, что его подарила мне Пандора на Рождество четыре года назад и пользуюсь я им только по особым случаям. Мистер Карлтон-Хейес поделился новостью: вычитал в журнале «Книготорговец», что Пандора написала книгу, называется «Из ящика», выпуск запланирован на июнь 2003 года.

Я посоветовал мистеру Карлтон-Хейесу заказать несколько экземпляров, ведь Пандора избиралась в парламент от местного округа и постоянно маячит в лестерских «Ночных новостях», воркуя с ведущим Джереми Паксманом.

А не мог ли кто другой написать за Пандору эту книгу, усомнился мистер Карлтон-Хейес. Маловероятно, успокоил я его, Пандора никому не доверяет и все всегда делает сама. Однажды она буквально взбесилась из-за того, что я посмел переключить радиостанцию в ее машине.

Как и было договорено, с Маргариткой мы встретились в баре «Евровино», где раньше размещался банк «Барклиз». Устроились за столиком у стены, которую раньше подпирала очередь на оплату счетов. Я попросил принести карту вин. Официант, перекрикивая оглушительную сальсу, заявил, что никакой карты вин нет и выбрать можно между красным и белым, сладким или сухим.

Маргаритка пожелала выпить сладкое красное, поскольку у нее низкий уровень гемоглобина. Я выбрал сухое белое.

Из-за шума беседа не клеилась. Прямо у нас над головой висел динамик. Я оглядел посетителей – в основном юнцы, и, похоже, они умели читать по губам. Видимо, здесь собирается публика из Королевского института глухих.

Через некоторое время мы оставили всякие попытки поддержать беседу и Маргаритка принялась теребить серебряные брелочки на своем браслете-амулете.

Вскоре соседний столик оккупировал предсвадебный девичник – с виду типичные медсестры, все в мини-юбках и колготках в крупную сетку Одна из девиц тут же достала из сумки заводной пенис и пустила его гулять по полу. Пенис сначала покружился на одном месте, а потом затопал в нашу в сторону и ткнулся Маргаритке в ногу. Я расплатился, и мы поспешили на улицу.

Там я спросил, нравится ли Маргаритке китайская кухня.

– Если соблюдать меру с глютаматом натрия, – ответила она.

У ратуши кучковалась молодежь. Глянув на них, я понял, что в свои тридцать четыре с половиной года я здесь, наверное, самый старый. Даже полицейские в «транзите» выглядели сущими детьми.

Вчера никак не мог заснуть. Лежал в темноте и думал о Маргаритке. Какое хрупкое, нежное создание! Ей нужен человек, который поможет обрести уверенность в себе и освободит от навязчивой родительской опеки.

После бара я повел ее в ресторан «У Вонга», где мы угощались печеньем «язычки», тающим во рту, супом с пряностями, сочной утиной грудкой с оладьями, курочкой под лимонно-медовым соусом и кисло-сладкими свиными тефтельками с рисом, обжаренным в яйце.

Я попросил Уэйна Вонга, которого знаю со школьных лет, убрать столовые приборы и принести палочки, а еще я попросил передать повару, чтобы он не слишком увлекался глютаматом натрия.

Судя по всему, на Маргаритку произвели впечатление мои уверенные, космополитичные манеры ресторанного завсегдатая.

Уэйн усадил нас за лучший столик рядом с гигантским аквариумом, где плавали карпы кои[7] стоимостью 500 фунтов за штуку.

– Какие страшные, – пискнула Маргаритка.

Я накрыл ее ладонь своей:

– Не бойтесь. Они не сумеют выбраться из аквариума. – И предложил пересесть.

– Не надо, – ответила она. – Просто они очень большие. А я люблю все маленькое.

Впервые со времен моего полового созревания я встревожился из-за того, что женщина сочтет мои гениталии слишком большими. Мы договорились увидеться завтра – жду не дождусь.

Рози прислала СМСку:

М благополучно в Вулгулге.

И только проехав полпути до Лестера, я сообразил, о чем это она.

Сказал мистеру Карлтон-Хейесу что нынче вечером я приглашен к Маргаритке – посмотреть на ее коллекцию кукольных домиков.

Он изумился:

– Вы идете в дом к Майклу Крокусу? Будьте осторожны, мой мальчик, это страшный человек.

Я поинтересовался, где и когда пересеклись их пути-дороги.

– Одно время Крокус был вице-президентом литературно-философского общества в нашем городе, – начал мистер Карлтон-Хейес. – У нас возникли крупные разногласия из-за Толкиена. Я утверждал, что первых абзацев «Братства кольца» достаточно, чтобы вызвать рвоту у самого стойкого человека. Стыдно признаться, дошло даже до рукопашной, и случилось это на автостоянке перед Центральной библиотекой.

– Надеюсь, победа осталась за вами, – предположил я.

– Хотелось бы мне так думать, – мечтательно произнес он.

Я объяснил, что во время моего визита Майкл Крокус с женой будут на заседании общества «Мадригал».

Когда мистер Карлтон-Хейес скрылся в подсобке, я схватил «Братство кольца» и пробежал глазами первые абзацы. Господи, и зачем было шум поднимать? Книга определенно не стоит того, чтобы из-за нее драться. Правда, вместо «хоббитании» можно было придумать что-нибудь и получше.

Тут вернулся мистер Карлтон-Хейес, я придирчиво оглядел его мешковатый кардиган. Трудно поверить, что этот человек затеял мордобой на автомобильной парковке.

Маргаритка попросила оставить машину на центральной улице Биби-на-Уолде. Мы срезали путь через поле и приблизились к дому, словно сошедшему со страниц готического романа. Здесь Маргаритка прожила всю свою жизнь. В дом мы вошли через черный ход. Она сказала, что не хочет, чтобы меня увидели соседи. Я повертел головой – никаких соседей вокруг не наблюдалось.

Обстановка была выдержана в темных тонах, а холод пробирал до костей. Похоже, Майкл Крокус – противник центрального отопления, зато он поборник многослойных шерстяных одеяний и физического труда.

Маргаритка явно нервничала.

– Наверное, не стоило мне приходить, – сказал я.

– Нет-нет, – ответила Маргаритка, – я взрослая женщина, мне тридцать лет. Имею право показать кукольные домики своему другу.

Мы пересекли мрачный холл, где на этажерке лежала стопка книг и кассет, дожидавшихся, когда их вернут в Центральную библиотеку. На одной из кассет значилось: «Концерт Рольфа Харриса».