Лариса Васильева - Смерть приходит на свадьбу…
— Вот черт… Что, совсем нет?
— Совсем… — от смущения она не поднимала головы.
— А ты что-нибудь ела сегодня? — вдруг спохватился он.
— Да там оставалось немного домашней еды, мясо только пропало. Ничего, мне хватило, я привыкла, это мальчикам надо много есть. А я могу потерпеть…
«Ну да, если мальчика плохо кормить — он умрет, а если девочку — то она вырастет вот таким заморышем», — вспомнил Павел.
— Давай, ставь чайник, будем ужинать. Разбирай пакеты… — и, оставив ее одну на кухне, пошел в ванную.
— Павлик, иди ужинать, — вскоре позвала его Фиска.
Прямо как жена…
— Что это у тебя за имя такое смешное?
— Татарское, Нафиса, — Фиска, обрадовалась, что он с ней заговорил.
— Красиво…Не то что Фиска.
— Привыкла, все так зовут.
— Так денег нет вообще? — вспомнил Павел.
— Нету, — поспешно кивнула она.
— Ни копейки? — все не верилось ему, такое он и представить себе не мог.
Она опять кивнула.
Вот овца, не спроси он, так и сидела бы молча… Павел бросил на стол несколько купюр:
— Вот, если надо, бери…
— Спасибо.
— Фиска, а ты что же мороженое не убрала в морозилку? Растает ведь. Давай сразу его съедим, доставай креманки. Соскучился я за неделю без мороженого.
Фиска растерянно стояла перед открытым шкафом.
— Креманки — это маленькие вазочки на ножках, или скорее большие бокалы. Вот эти. Поняла? Любишь мороженое?
— Наверное… Я его редко ела…
— Почему? Не нравится?
— Дорого.
— Да?! А я его каждый день ем. Ну давай, наверстывай упущенное.
Фиска робко ела свою порцию.
— Ты чего так вяло?
— Столько денег на меня тратишь…
— Каких денег? — удивился Пашка, обычно его подружки не стеснялись в своих запросах.
— Ну вот, на мороженое…
— Святая простота…
Попозже позвонила Лена:
— Павлуха, скотина, ты куда пропал? Я что, должна сама тебе звонить?
— Привет, Ленуся, ласковая моя. Я уезжал, вчера только вернулся.
— И со вчерашнего дня молчишь? Тебе нет прощения, я же говорю — скотина. Но все равно я тебя люблю. Я сейчас приеду.
— Давай. А, стой, нет, ко мне сейчас нельзя.
— В смысле?!
— Да у меня тут родственница приехала…
— И сколько ей лет?
— Какая разница? Ты что, ревнуешь?
— Что, я тебя не знаю, что ли? Ты же врешь, как всегда. Небось, там у тебя очередная мадонна сидит?
— Какое гнусное подозрение, ты же у меня единственная — таких ног в городе больше нет… Давай встретимся в твоей любимой «Шоколаднице». Кофейку попьем. Потом что-нибудь придумаем.
Вернулся Павел поздно — встреча с Ленкой прошла отлично. Фиса уже спала, съежилась под тонким одеяльцем, как мышонок. Он с насмешкой посмотрел на нее: надо же, недоросток, хотела его женить на себе…
С удовольствием растянулся на кровати: наконец-то снова почувствовал себя здоровым, последние пары спиртного выветрились. Фиска тихо посапывала на диване.
Нафиса
Она поняла, за что он ее стукнул в поезде: не за то, что хихикала с попутчиками, а за то, что пьяную болтовню о свадьбе хочет сделать правдой, за то, что поехала с ним. Она заранее знала, что так будет, но не было сил отказаться от миража счастья, на минуту приоткрывшегося ей.
Там, на сватовстве, как только Пашка вошел в душную, набитую людьми комнату, она сразу поняла — вот он, тот единственный, за которым можно и в огонь, и в воду. Ее сердце мгновенно наполнилось болью: она подумала, что это и есть жених Оли. А потом обрадовалась, поняв, что ошиблась, смотрела, не отрываясь на этого незнакомого парня. Как принц из сказки, именно такой, о котором она мечтала… Он был словно из другого мира, из того, где не было жуткой нищеты, вечно пьяного отца, где люди учатся в институтах, покупают дорогие костюмы, ходят в кино и ездят в поезде в купе, а не плацкартой. Такой милый и смешной: волновался, видно, все время приглаживал волосы на макушке. Он сел рядом, и она обалдела от счастья, сидела, тихонько втягивая носом аромат его парфюма. Подружка что-то шептала ей, а она не хотела отвечать, ее поглотило блаженное ощущение его близости. Не хотелось отвлекаться ни на какие разговоры, ведь он скоро уедет…
А когда дядя Коля заговорил о ней и Пашка не стал отказываться, признав, что она нравится ему, Фиска и правда поверила в свое счастье. А почему бы нет? Вот она же влюбилась в него в первую минуту, нет, в первую секунду, почему бы и ему не влюбиться так же в нее? Ах, ну зачем она обрезала волосы?! Из-за какой-то дуры чуть все не испортила… Никто не знал, что она так стриглась из-за учительницы русского и литературы, поначалу ее самой любимой учительницы. Нафиса обожала литературу, с удовольствием и много читала, вдохновенно писала школьные сочинения и, открыв рот, слушала Галину Анатольевну. Та столько знала о писателях, об их произведениях… Но однажды, уже в десятом классе, Фиска пришла в школу с распущенными волосами: густые, черные, они гладкой волной колыхались чуть ниже плеч. Ее поклонник с первого класса, конопатый Петька, не удержался и робко коснулся ее волос. Да и другие мальчишки явно любовались ими. Прозвенел звонок, в класс вошла учительница и мимоходом отметила внешний вид отдельных учеников: у кого-то мятая рубашка, кому-то не мешало бы постричься. «Да и девочкам тоже надо привести себя в порядок, а то некоторые напоминают сказочных героинь…» — повернулась она к Фиске. Петька сразу закричал: «Ага, русалочку…». «Нет, — твердо заявила Галина Анатольевна, — ведьму…». Все засмеялись. В тот же вечер Фиска сама себя постригла, обкромсала. Как могла. А на следующий день, успокоившись немного, с ужасом поняла, что так ходить невозможно. Пришлось идти в парикмахерскую, ровнять, получилась мальчишеская стрижка. И с тех пор, вот уже три года, она так и стрижется, непонятно, кому назло… И в Литературный институт не стала поступать, все равно, у матери денег не было ее учить. А Петька совсем спился, пропал парень…
Там, на сватовстве, мать через стол все смотрела на нее, и поняла, догадалась о Фискиных чувствах и горько вздохнула: ну вот, дочь влюбилась, и в кого… Ах, бедная моя…А потом дядя Коля так убежденно заговорил о свадьбе, что она тоже, как и сама Фиска, вдруг поверила, что такое возможно. Ну, она ведь тоже немного выпила, вот и решила, что будет свадьба, и поторопилась домой, принялась месить тесто для лапши.
Когда Пашка заснул за столом, Фиса помогла дяде Коле перетащить его на кровать и посидела рядом для верности, чтобы убедиться, что он точно спит, что не проснется сразу, как только она уйдет, и что никакая другая девчонка не займет ее место. И только потом побежала домой к матери. А та обняла ее и заплакала.
— Уедешь… Как я тут буду без тебя…
— Куда я уеду?! Мама, он же проспится завтра…
— Дочка, иди к нему, ложись рядом, скажешь, что спал с тобой…
— Мама!
— Да пусть хоть одной женщине водка поможет, столько несчастья от нее.
— Нет, мама, я так не могу, врать не буду.
— Ну не ври, тогда завтра надо снова его напоить, и езжай с ним. А как еще тебе отсюда выбраться? Пропадешь ведь здесь.
— Да он же выгонит меня…
— Такой хороший парень, не выгонит. Ну а если и выгонит, так уже в Москве… А ты скажешь, что тебе некуда идти, не выкинет же на улицу.
— Стыдно обманывать…
— Ну это же не совсем обман, ты же правда в него влюбилась?
— Влюбилась.
— А что, разве тут будет лучше? Выйдешь замуж за Петьку, он сейчас-то под заборами валяется, а дальше только хуже станет. На что тебе надеяться? Езжай в большой город, может быть, удача улыбнется тебе. Ступай, иди, ложись рядом с ним, охраняй.
— Мама, зачем ты месишь тесто? Не может быть никакой свадьбы-то. Сначала в загсе расписываются, потом свадьбу гуляют.
— Не мешай! Уж если другой свадьбы не будет — пусть такая, хотя бы люди будут думать, что мы тебя замуж выдали, что ты не просто так за парнем увязалась…
— Смешная ты, мама…
— Что я еще могу сделать для тебя? Ты у меня одна…
Фиска больше не стала спорить, вернулась в Олин дом, тихонько скользнула в боковую комнатку и прилегла рядом с Пашкой на кровать. Так и лежала рядом с ним без сна, а утром все равно устыдилась, ушла, когда он еще спал. Мать только вздохнула, увидев ее, она уже давно встала и продолжала готовить.
— Мама, да не будет свадьбы…
— Будет, как не быть? Отец барана зарезал.
Фиска даже ахнула.
— Да вы что!
— А, дочка, от этого барана не разбогатеем, а вдруг у тебя все получится.
И Фиска достала новую маечку и юбку, которые Оля привезла ей в подарок, чтобы подружка на свадьбе не выглядела совсем нищей. Рисунок на майке был нанесен с изнанки, а с лицевой стороны выглядел стертым — Оля сказала, что так модно. Юбка короткая, из жатой ткани. Фиска отказывалась от подарков, но Оля оборвала ее: «А разве ты не подарила бы мне одежду, если бы была богаче?» Конечно, подарила бы, но это «бы» никогда никуда не исчезнет. Почему так выходило, что их отцы пили вместе, но отец Оли всегда зарабатывал больше и подсобное хозяйство у них было крепким? Никогда не дохли гуси, коровы всегда были молочными, куры неслись. А у Фискиных родителей ничего не ладилось. Да вот их дом разве можно сравнить с Олиным? У Оли вон сколько гостей поместилось, человек двадцать, наверно. Даже больше… И все у них сделано удобно. А Фискин отец, когда строил, не думал, что и в его доме будет газ, потому сейчас газовый котел для отопления стоит в прихожей, а рядом ванна. Получается, чтобы попасть в дом, надо пройти через ванную комнату. Спасибо, конечно, директору совхоза, бесплатно провел им газ, пожалел Фискину мать, не зря она столько лет мыла пол в конторе. И не только котел бесплатно дал, но и газовую колонку и ванну.
