Артур Хейли - Взлётно-посадочная полоса ноль-восемь
— Я прошу прощения, что разбудила вас, сэр, но, может быть, вы знаете здесь доктора?
Спенсер задумался.
— Доктор? Нет, пожалуй нет.
Джанет кивнула и пошла дальше.
— Хотя, подождите, — остановил он ее. — Я, кажется, вспомнил — да, конечно. Вот этот джентльмен рядом со мной — доктор.
— О, слава Богу! — вздохнула она с облегчением. — Вы не могли бы его разбудить?
— Разумеется. — Спенсер взглянул на нее. — Кто-нибудь болен, да?
— Легкое недомогание.
— Эй, док, поднимайтесь, — сказал Спенсер добродушно.
Доктор потряс головой, что-то проворчал и быстро поднялся.
— Кажется, у вас ночной вызов!
— Вы доктор, сэр? — с волнением спросила Джанет.
— Да, да, я — доктор Бэйрд. Что случилось?
— У нас двое пассажиров плохо себя чувствуют. Их сильно тошнит. Вы не могли бы их посмотреть?
— Тошнит? Да, конечно.
Спенсер поднялся, чтобы выпустить доктора.
— Где они? — спросил Бэйрд, протирая глаза.
— Я думаю, вам нужно сначала посмотреть женщину, доктор, — сказала Джанет, показывая ему дорогу и одновременно обращаясь к пассажирам: — Пожалуйста, пристегните ремни!
Миссис Чилдер откинулась, насколько ей позволяло кресло. Приступы боли сотрясали все ее тело. Она тяжело дышала, волосы были мокры от пота. Бэйрд остановился, изучая ее, затем опустился на колени и взял ее за руку.
— Этот джентльмен — доктор, — сказала Джанет.
— Рад вас видеть, доктор, — горячо воскликнул Чилдер.
Женщина открыла глаза.
— Доктор… — она пыталась говорить, губы ее дрожали.
— Расслабьтесь, пожалуйста, — сказал ей Бэйрд, следя за секундной стрелкой. Он отпустил ее руку, порылся в карманах пиджака и достал карманный фонарик.
— Пожалуйста, откройте пошире глаза, — попросил он и направил ей в лицо узкий луч света. — Так болит? — Женщина кивнула. — Где? Здесь? Или здесь? — Когда он пальпировал ей живот, она внезапно напряглась, с трудом подавив крик.
Он опять укрыл ее пледом, потрогал ей лоб и поднялся.
— Это ваша жена? — спросил он Чилдера.
— Да, доктор.
— Она жаловалась на что-нибудь еще, кроме боли?
— Ее сильно тошнило, постоянная рвота.
— Когда это началось?
— Не так давно, я полагаю. — Он беспомощно посмотрел на Джанет. — Это все началось так неожиданно!
Бэйрд кивнул. Он повернулся к Джанет и тихо, так, чтобы не слышали сидящие рядом пассажиры, стал задавать ей вопросы.
— Вы давали ей что-нибудь?
— Только аспирин и воду, — ответила девушка. — Ой, хорошо что вы напомнили. Я обещала стакан воды мужчине, ему тоже плохо…
— Подождите, — приказал Бэйрд.
Сон окончательно покинул его. Он был сосредоточен и строг.
— Откуда у вас медицинские познания? — спросил он строго.
— На курсах стюардесс, но…
— Нет, ничего! Но не всегда можно давать аспирин тем, у кого сильная рвота — можно только навредить. Только воду.
— Я-я прошу прощения, доктор! — Джанет заикалась от волнения.
— Я думаю, вам лучше пойти к командиру, — сказал Бэйрд. — Передайте ему, пожалуйста, что нам нужно сесть как можно быстрее. Эту женщину необходимо срочно доставить в больницу. Передайте ему, чтобы он запросил «Скорую помощь» к самолету.
— Вы уже знаете, что это такое?
— Сейчас я не могу достаточно определенно поставить диагноз. Но это настолько серьезно, что мы должны сесть в ближайшем же городе, где есть хорошая больница. Вот это все можете передать командиру.
— Да, я все сделаю, как вы сказали, доктор. А пока я хожу, не посмотрите ли вы другого больного? Он тоже жалуется на тошноту и боли.
Бэйрд быстро взглянул на стюардессу.
— Вы говорите, такие же боли? Где он?
Джанет провела его к креслу, где лежал, скорчившись, больной пассажир. Его, измученного рвотными позывами, поддерживал его приятель, сидевший рядом. Бэйрд наклонился и заглянул ему в лицо.
— Я — доктор. Вы не могли бы откинуть назад голову?
Бегло обследовав больного, он поинтересовался:
— Вы не припомните, что вы ели последние сутки?
— Все, как обычно, — пробормотал мужчина. — На завтрак яичницу с беконом… салат во время ленча… сэндвич в аэропорту… и вот обед здесь.
Он едва говорил; слюна стекала у него по подбородку.
— О, какая боль, доктор! И глаза…
— Что с глазами? — быстро спросил Бэйрд.
— Все двоится.
Эта фраза развеселила его товарища.
— Это все водка, она, наконец, подействовала, точно, сэр, — рассмеялся он.
— Помолчите, — прикрикнул на него доктор.
Он поднялся и увидел подошедших командира и стюардессу.
— Его необходимо согреть — укутайте его пледами, — сказал он Джанет.
Командир проводил его до кухни. Как только они остались одни, Бэйрд спросил его:
— Как быстро мы сможем сесть?
— Беда в том, — коротко бросил Дан, — что мы не можем сесть.
— Почему? — уставился на него доктор.
— Погода. Я только что уточнил по радио. Низкая облачность и туман над всей прерией до самых гор. Калгари закрылся совсем. Мы вынуждены лететь в Ванкувер.
Задумавшись на минуту, Бэйрд посмотрел на командира.
— А если повернуть обратно?
Дан отрицательно покачал головой; на лице его, казалось, застыла маска.
— Исключено. Виннипег тоже закрылся из-за тумана вскоре после нашего вылета. В любом случае, нам проще продолжать полет.
По лицу доктора пробежала тень огорчения, он побарабанил ногтем по фонарику.
— Когда вы рассчитываете прибыть?
— Около пяти часов утра по местному времени. — Дан перехватил взгляд доктора, который тот бросил на наручные часы, и добавил: — Мы должны приземлиться через три с половиной часа. Этот самолет не самый быстрый в мире.
Бэйрд что-то про себя рассчитывал.
— Тогда я должен сделать все, что в моих силах, для этих людей, пока мы не сядем в Ванкувере. Мне нужен мой саквояж. Мы сможем его достать? Я сдавал его в Торонто.
С этими словами Бэйрд достал из кармана бумажник, а из него — две багажные квитанции, и протянул их Дану.
— Там два саквояжа, командир. Мне нужен тот, что поменьше. Там не так много лекарств — буквально чуть-чуть — которые я всегда вожу с собой, но они должны помочь.
Он едва закончил говорить, как самолет резко накренился. Обоих мужчин швырнуло к стене. Громко и настойчиво зажужжал зуммер. Командир первым вскочил на ноги и бросился к переговорному устройству:
— Командир слушает, — прорычал он в трубку. — Что случилось, Пит?
Второй пилот говорил с трудом, голос его прерывался от боли.
— Я… мне очень плохо… быстрее… возвращайтесь.
— Вы пойдете со мной, — бросил Дан доктору, и они выскочили из кухни.
— Прошу прощения за толчок, — говорил он пассажирам, смотревшим с удивлением на них с доктором, пока они шли по проходу. — Воздушная яма.
Ворвавшись в кабину, они поняли, что второму пилоту очень плохо; лицо его было покрыто по́том, он сполз с кресла, из последних сил сжимая штурвал.
— Давайте освободим его, — сказал Дан.
Бэйрд и Джанет, вбежавшая за ними в кабину, вытащили пилота из кресла, а Дан сел на свое место и взял управление на себя.
— Там свободное место радиста, посадите его туда, — распорядился он.
Пока они помогали Питу перебраться на свободное кресло, его вырвало. Общими усилиями пилота усадили, привалив к стенке. Бэйрд ослабил ему галстук, расстегнул воротник и постарался устроить поудобнее, насколько позволяли условия. Приступы изнуряющей рвоты следовали один за другим.
— Доктор, — позвал командир дрожащим голосом. — Что это? Что происходит?
— Я не совсем уверен, — мрачно ответил Бэйрд. — Но у этих случаев одна причина. Должно быть, так. И, скорее всего, это пища. Что у нас было на обед?
— У нас были мясо и рыба, — ответила Джанет. — Может, вы помните, доктор, вы ели…
— Мясо! — перебил ее доктор. — Это было — так-так — около двух-трех часов назад. А что он ел? — Кивнул он на второго пилота.
На лице Джанет появилось тревожное выражение.
— Рыбу, — ответила она почти шепотом.
— А вы не помните, что ели те пассажиры, которым плохо?
— Нет… нет, не припоминаю…
— Быстренько идите и уточните, пожалуйста, хорошо?
Стюардесса бегом бросилась в салон, бледность покрывала ее лицо. Бэйрд опустился на колени рядом с Питом, который сидел с закрытыми глазами — его раскачивало в такт покачиваниям самолета.
— Постарайтесь расслабиться, — спокойно сказал доктор. — Сейчас я дам вам лекарство, оно снимет боль. Ага. — Он потянулся и снял с полки плед. — Вам будет лучше, если вы укроетесь и согреетесь.
Пит приоткрыл глаза и облизал пересохшие губы.
— Вы — доктор? — спросил он.
Бэйрд в ответ кивнул. Пит попытался улыбнуться.
— Прошу прощения за причиненные неприятности. Мне казалось, что я уже умираю.
