Наташа Нечаева - Русская принцесса Монако
Мы вклинились в разноцветный душистый beau monde, и я сразу ощутила себя les cremes des crèmes.
В отличие от World Yacht Trophies женщин в Opera house было больше. Не сказать, чтобы много, а много лично мне и не надо! Мне вообще женщины ни к чему, разве что для общего фона. Так вот, как раз для этого дам было вполне достаточно. А все остальные – мужчины. И все они смотрели на меня исключительно восхищенно.
Мое чудесное платье от Tata-Naka – глухое до самой шеи, но с открытыми плечами, под грудью перетягивалось широким поясом с пряжкой в виде банта и оттуда струилось широкими летящими фалдами до самых щиколоток. Когда я шла, фалды не успевали за ходом ноги и открывали всем любознательным мои безупречные аристократические щиколотки, туго перетянутые бантами от Terry de Havilland. Бриллиантовое колье, впитавшее глубокий цвет шелка, сверкало на моей шее изысканным и загадочным рубиновым светом, словно в каждый камень умелый ювелир вмонтировал крошечный свето-диодик. Волосы я подняла высоко на затылок, и они реяли вкруг головы сияющим царственным нимбом.
По моему мнению, а оно уверенно подкреплялось восхищенными взглядами мужчин и откровенно завистливыми – женщин, я была вне конкуренции. Тимур вышагивал рядом безумно гордый, торжественный, будто уже вел меня под венец.
На серебряных подносах разнесли шампанское Moet & Chandon – дамам и коньяк Hennessy – кавалерам. Следом предложили канапе с местной фуагрой и родной черной икрой.
– Тимур, познакомь со своей дамой, – подрулила к нам ярко-рыжая девица с изумрудными ресницами и такими же ногтями длиной с Эйфелеву башню.
– Наташа, – протянула она мне лапку, как у Фредди Крюгера, не дожидаясь ответа Тимура.
– Даша, – склонила голову я.
– Я – супруга Владимира Мерцалова, а вы?
– А я не замужем, – мило улыбнулась я. – Только собираюсь.
– За кого? Надеюсь, не за миллионера? – Она закатила глаза. – Не вздумайте! Жены миллионеров – самые несчастные женщины на свете!
– Совершенно верно, – поддержала ее еще одна дама, подошедшая с шампанским – толстоватая, в черной тунике, усыпанной звездчатыми стразами, в коротких узких черных брючках. – Мой дома практически не бывает. Только и видимся вот на таких тусовках, и то, если соизволит с собой взять! Я как-то заикнулась, что мне скучно, что работать хочу, так он меня тут же из Москвы в загородный дом сплавил. Чтобы о глупостях не думала и детьми занималась.
– А кто у вас муж? – вежливо поинтересовалась я. – Олигарх?
– Вы не знаете? – туника несказанно удивилась, будто я обязана знать всех мужей на свете! – Продюсер на телевидении. Вон он, слева.
Слева и впрямь стоял мужик, известный всей творческой тусе. Правда, я не подозревала, что телевизионные продюсеры могут быть олигархами. Надо же…
– А мой, – снова влезла Наташа, – заводчик.
– Изумительно, – мило восхитилась я и вежливо спросила: – А порода какая?
Почему-то захотелось сделать этой зеленоглазой курице нечто приятное. По-свойски. Заводчики же, как я совершенно точно знала по нашей таксе и Галкиному лабрадору, занимаются не чем иным, как разведением собак. Выходит, и на этом поприще тоже можно озолотиться? Открытие за открытием!
– В смысле? – захлопала зелеными ресницами Наташа. – Кто мы по роду? Вы разве не в курсе? Мерцалов из потомственных графов. У него лекарственные заводы в России и на Украине. А я с детьми тут живу, чтобы ему не мешать. А вы?
– Князья Тарковские, – скромно отрекомендовалась я. – Здесь в командировке.
– Так вы работаете? – восхищенно завопили обе тетки.
– Да, только мне не хотелось бы об этом говорить. Я пообещала жениху, что, когда мы вместе, я не говорю о работе.
– Вот видите! – горячо воскликнула лекарственная Наташа. – Вы еще не поженились, а уже притеснения!
– Да, – вздохнула продюсерская Татьяна, – они считают, что, раз управляют деньгами, значит, могут управлять и нашими судьбами. А я, между прочим, тыл обеспечиваю! Детей его ращу! И что? А кроме права совещательного голоса, у меня ничего нет! Каждую копейку выпрашивать надо! Вот, купила себе костюм со стразами от Сваровски, миленький, правда? Так он меня заколебал: почему так дорого? А что дорого? Всего-то восемнадцать тысяч! Разорался: ты меня по миру пустишь! У вас тоже – стразы? – кивнула она на мое ожерелье.
– Не знаю, – равнодушно повела плечом я. – Вроде бриллианты, судя по цене. Мне без разницы. Это пусть жених разбирается, в чем невесту в люди выводить!
– Правильно, – согласилась Наташа. – Надо сразу себя так ставить, чтобы никакой дешевки. Вообще-то, быть женой миллионера – это такая трудная работа…
– Не знаю, – снова улыбнулась я. – Не пробовала и пробовать не собираюсь.
– Как? – удивились обе сразу. – Вы раздумали выходить замуж?
– Нет, конечно, просто я постараюсь обойтись без проблем.
– Милочка, – снисходительно тронула мой локоть продюсерша, – с миллионером не будет иначе. Вы должны быть к этому готовы. Свадебный флер пройдет, – она томно закатила глаза, – и останутся суровые будни…
– Поэтому я и не хочу за миллионера, – я сделала эффектную паузу. – Мой жених – миллиардер. Выпьем за женщин? – я подняла шампанское.
Собеседницы – обе – метнули в меня по злобной молнии и послушно сдвинули бокалы.
– Приятно было познакомиться, – сообщила я. – Извините, меня зовут. – И плавно поскользила к Тимуру, который призывно махал рукой. Тетки, я это чувствовала, буравили мою спину раздраженными взглядами.
– Дашунь, есть два предложения, решай. Пойти в «Cafe de Paris», посидеть там на открытом воздухе, а потом завалиться в казино. Или поехать на морскую прогулку.
– Нет уж. Прогулок на сегодня достаточно, – решительно сказала я. – Лучше в казино.
Меня снова охватило желание повторить вчерашний подвиг Полиняка. Миллиарды жениха, конечно, дело хорошее, но когда в твоем личном кармане лежит твой личный миллион, это на досвадебный период ничуть не помешает. Не буду же я у Тимура просить деньги на восстановление утраченной невинности. Конечно, посвящать жениха в свои планы я не стала. Зачем? Нормальная ситуация: супруги идут совместно развлечься. Но не мешают друг другу. В конце концов, должна же быть свобода личности? Пусть Тимур играет… во что там? В рулетку? Или в карты? А я сяду за автоматы. Жетоны-то, надеюсь, он мне купит? Да и о выигрыше ему знать совсем не обязательно. Маленькие тайны только укрепляют любовь.
В том, что я выиграю, сомнений не было. Полиняка кто в казино привел? Да если бы не я, он бы и по сей день не знал, как там двери открываются!
– Отлично! – обрадовался Дацаев. – Я, кстати, еще отыграться должен. Ох, Дашуня, раздену я этого твоего гонщика до трусов!
– Ничего, Ильдар всей конюшне форму купил, – мстительно хихикнула я. – Обойдется!
* * *Мы немного посидели с компанией в «Cafe de Paris», и я снова имела сногсшибательный успех, хоть даже и не вставала из-за стола. К нам по очереди подходили очаровательные мужчины, разной масти и кубатуры, но с неуловимо похожим взглядом – лениво-пресыщенным и одновременно пытливо-острым.
Тимур тихо шептал мне на ухо, кто есть кто.
– Саша Бронштейн, один из главных металлургов, три завода под Питером, завод в Волгограде, СУАЛ-Холдинг и еще штуки четыре в разных местах. У него вилла на Антибе рядом с Ромой Абрамовичем и Борей Березовским. А парню всего тридцатник!
– Парню? А на вид весь полтинник! Седой, лысый… – Да, Дашенька, деньги тяжело достаются, – вздохнул Тимур. – Пока зарабатываешь – лысеешь, когда тратить начинаешь – седеешь.
– Почему?
– Да жалко очень, – искренне вздохнул мой жених. – А вот – Юра Шляйфштейн, он в два раза старше.
– Тоже металлург?
– Совладелец Братского алюминиевого завода. Он тут недалеко, на мысе Cap Ferrat французам такой пистон вставил! – Тимур довольно расхохотался. – Купил виллу громадную и кусок пляжа вместе с бухтой оттяпал! Шестьдесят миллионов отвалил. Но за удовольствие не жалко! Эти, лягушатники-то, привыкли по общественным пляжам шариться, купят билетик за пять евро и счастливы! А тут приезжают на море – опа! Частное владение!
– А зачем ему целый пляж?
– Даш, ну он же сибирский мужик, к размаху привык! Что ж на седьмом десятке вкусы менять? За ним на Cap Ferrat много наших понаехало. Мы теперь этот мысок зовем «Наше садоводство». Хочешь, съездим, нам подберем что-нибудь? Там, правда, все нормальное уже раскупили, осталась одна дешевка, миллионов за десять – двенадцать.
– Тимур, прошу вместе с дамой на мой Ball du fl eur, – склонился к моей руке еще один соплеменник. – Как всегда, вилла Ротшильда-Эфрусси.
– Леня Рожецкин, – шепнул Тимур. – Владелец «LV Finanse».
– Как – Рожецкин? – оторопела я. – А он разве не в тюрьме? Скандал же был большой, что-то там с акциями «Мегафона». Его же в мошенничестве обвиняли!
– Каждому свое, Даш. Прокуроры обвиняют, мы на это плюем. И созидаем. Бизнес, яхты, виллы. Ленька в Антибе построился. У него еще и в Канне особняк с парком в четыре га. А ты говоришь, мошенник. Пахарь!
