Игорь Чубаха - Злаки Зодиака, или Ижица-файлы
– Ты плохо слышать стал? – заворчал Чучин. – Я тебе не хвастаться, а докладывать соображения приказал.
Кроволюбивый фанат не смутился:
– Прогноз развития ситуации следующий. Матиевна будет продолжать отлов русалок и брачные танцы вокруг синьора – сто процентов. Богдуханов кандидат в ближайший день повысит рейтинг настолько, что превратится в реального претендента на губернаторское кресло. Это не обрадует более серьезных игроков, и они примут контрмеры. Их реакция заставит Богдухана делать телодвижения, в которых он слаб – воевать с криминалом и ныне рулящей, не желающей отступать властью. Данные действия отвлекут внимание общественности и сил правопорядка, включая ИСАЯ, на девяносто восемь процентов. И провести нам операцию «Балтийская катаракта» никто не успеет помешать.
– Добро. Отправляй бойцов захватить танкер. Пора. И, кстати, как себя ведет Богдухан?
– С потерей бунтарем Злаков мы ожидали большей активности, но этого не произошло. Очевидно, он надеется взять власть в городе и без них, что косвенно подтверждается донесением нашего агента по кличке Колумбиец. Возможно, в последний момент Богдухан сам попробует завербовать Матиевну. Вероятность успеха по обоим пунктам не превышает пятнадцати процентов.
– Я спросил не то, на что он рассчитывает, а как себя ведет.
– Изображает всяческую вассальную лояльность к вам. До сих пор при подчиненных продолжает муссировать версию, будто после успеха на выборах положит город к вашим стопам.
– Я никогда не считал его дураком, – вздохнуло изображение на портрете. – А что с его подметным письмом?
– Как и предполагал Богдухан, Матиевна письму подчинилась без экспертизы. Он поставил на женскую логику, дескать, женщина легко верит всему, что ей на руку, и выиграл, хотя вероятность успеха у наших аналитиков вызывала веские сомнения.
– Его письмо продублировало выполнение той же задачи, что и появление нашего голема-итальянца на горизонте Матиевны. Бессмысленная трата сил, – презрительно фыркнул Гребаха.
– Позвольте вам возразить, шеф, не только. Его фальшивка, возможно, самый лучший ход. Ведь задача была не столько ввести Матиевну в заблуждение, сколько внести в ИСАЯ разлад, чтоб понизить боеспособность угодников. И сейчас мы на шахматной доске имеем деморализованных русалочьими сафари угодников и выделившуюся в самостоятельную фигуру боевую единицу по имени Максим Максимович Храпунов.
– Тот самый?
– Тот самый, из бывших. И с этой боевой самостоятельной единицей все больше приходится считаться.
– Где он сейчас?
– По донесению агента Нарцисс Храпунов, изменив лицо, проник в подземные «Кресты». В ближайшие два-три часа встретится с Богдуханом.
– Наш прогноз?
– Богдухан его завербует с вероятностью девяносто два процента.
– Перспективный прогноз?
– Как только перевербованный Храпунов выбьется в ферзи, Богдухан предпримет попытку поставить нам мат с жертвой ферзя. Это его единственный реальный шанс победить.
Гребаха посопел секунд двадцать и принял решение:
– Мне кажется, фигура Храпунов на доске – лишняя. Я не боюсь, но предпочитаю проявить осторожность. Эту фигуру следует уже сейчас убрать с доски, не стесняясь разлегендировать кого-нибудь из наших инкубов.
– Бу сделано, – коротко кивнул фанат-вампир, надеясь, что на сегодня распоряжений больше не снизойдет.
– Я тобой доволен, и отныне не сержусь, что ты увел Злаки у Богдухана преждевременно... Ладно, прибери здесь, – неопределенно взмахнул дланью Гребаха Чучин.
Штурмбан осторожно взял отсеченную половинку, приложил на место и принялся аккуратно пальцами замазывать шов, будто работал с глиной. Болтающийся на перевязи меч путался в ногах. Итальянец зашевелился, будто ему щекотно. А изображение на портрете застыло, словно вода в луже при скоропостижно ударившем морозе. Нет, и борода, и брови, и прочие черты шефа остались, но как бы лишились одухотворенности.
Зато ожил портрет в другом месте. Может, в соседнем зале «Старшей Эдды», может, где-нибудь на неизвестной даже штурмбан-вампиру явочной квартире, например, в далеком Сиднее. И не важно, написан этот портрет темперой или маслом, акварелью или тушью, решен в реалистической манере или в подражание Пикассо, любителю двухмерности Гребахе такие мелочи пофиг.
* * *Молочно-фиолетовый свет неоновых ламп не позволял Максиму понять, кто тут, из порядка пятидесяти полуночников, человек, а кто – тварь в человеческом обличье. Скорее всего, фифти-фифти тех и этих. Зрители липли спинами к раздвинутым книжным стеллажам и поощряли каждое удачное телодвижение поединщиков азартным воем.
Команда из камеры Храпунова рассосалась по общей массе зевак вокруг импровизированного ринга, Максим нашел себе место у шкафа с подборкой на тему «Как стать миллионером», но, ясен пень, глянуть на многообещающие корешки книг времени у него не было. Перед Максимычем маячил Финита, как оказалось, болельщик очень нервный, он то приседал, то заламывал руки, то дергал затылком, и Максимычу приходилось дублировать эти бестолковые движения, чтобы оставаться в курсе поединка.
Окруженные плотной толпой зевак, на площадке сошлись нордический крепыш и весьма симпатичная девица в обтяжном трико: на стройной фигуре два прелестных бугра под гландами, шикарная попа перевернутым сердечком-треугольником, маленькая голова дорогой статуэтки и длинная шея – умопомрачительное сочетание. А еще радующими взор бонусами большущие лучезарные глаза под ресницами-опахалами, маленький аккуратный рот, прямой породисто тонкий нос и короткая стрижка: каре, волосы нежно-мягкие, как мех горностая. Крепыш в зашмоняных трениках с пузырями на коленках по экстерьеру красавице крепко проигрывал.
Минуту назад, выйдя в центр ринга, Властелин Колец представил противников. Тевтонца нарек господином Отс, ранг – коронарный вампир, промышляющий вне клана. Девушку – ведьмой ритуалов домашнего очага, приписанной к клану Альбедиля. И теперь бойцы, бдительно читая малейшую дрожь мышц напротив и вытворяя конечностями отвлекающие пассы, медленно сходились. И по достойной уважения звериной пластике движений обоих сторон угадывалось, что бой продлится очень не долго, нечего тут рассусоливать.
Финита переступил с ноги на ногу, толпа зрителей взревела, из-за впередистоящего болвана Максим прощелкал миг, когда один из бойцов решился на атаку. Максим начал вкушать зрелище с того момента, когда между устремившимися друг другу навстречу ураганами оставалось не больше метра дистанции. В какой-то момент гибкий, словно круто сваренный из каучука, ариец разметал русую челку и оскалился, демонстрируя два глобальных ударных клыка. А девушка вдруг крутнулась на пятке юлой и распалась на трех кошек.
Нет, Максиму не привиделось, красавица обернулась не одной кошкой, а тремя: сиамской, ангорской и сибирской, и все зверюги раза в два крупнее обычных смертных котяр. Ангорская и сибирская кошки, рассыпая желтые зарницы из глаз, взмыли в синусоидных прыжках, первая оседлала темя вампира, нацелившись выцарапать тому глаза цвета воды в Рейне, вторая состыковалась с атлетическим торсом на уровне сердца и под патологоанатомическим кайфом принялась когтями рвать грудную клетку. Третья же кошка, беззвучно скользнула за спину нелюдя, ей выпала самая интересная задача. Пользуясь отсутствием внимания со стороны врага, запрыгнуть на плечо и, оказавшись рядом с яремной веной, не промешкать.
Но судьба распорядилась иначе. Вампир надыбал силы превозмочь боль, простер руки и изловил сибирскую и ангорскую потрошительниц за шкирки. Кошки успели хорошо поработать, из ран тевтонца не хлестала кровь, но от этого они выглядели еще отвратительней: распаханная когтями и кое-где трепыхающаяся отслоившимися обоями кожа, выворачивающееся наружу мясо и все такое. Однако, этого оказалось мало, чтобы сломить кровососу волю к победе.
Свирепо расхохотавшись, он шарахнул выворачивающихся из захвата, трепыхающихся ершами на леске пленниц голова об голову. И янтарные сполохи в глазах кошек потухли, словно получили команду «Дробь». Обе прекратили рыпаться и повисли в руках крепыша сдувшимися удавленниками.
Теперь вампир, не выпуская мертвые тушки, будто хвастающийся пред соседями добычей первобытный охотник, пристально смотрел на третью кошку, сиамскую, а та прижималась к полу, словно готовясь к прыжку. И пока тевтонец скалил клыки в победной ухмылке, кошке показалось перспективным сменить тактику.
Она вдруг шмыгнула в лес ног зрителей в сторону Максима Максимыча. Ужаленно подпрыгнувший на месте Финита чуть не заехал Храпунову в переносицу затылком, но каким-то чудом Максим не потерял последнюю живую кошку из вида. Та, наверное, присмотрела загодя, шерстяным клубком подкатилась, уворачиваясь от непредсказуемо меняющих позиции ног, к низко пристроенной настенной розетке и хлестнула хвостом.
