Юрий Алкин - Мат
— Ты… — Алекс резко поднял палец, но тут же опустил руку. — Ты будешь продолжать? Или нет?
— Если сочту нужным.
— А что ты считаешь нужным? — казалось, Алексу приходится говорить через силу.
— Пока что считаю нужным искать дальше. Ведь если подумать, такие поиски мешают только некоторым. Двум категориям, точнее: тем, кто думает, что это отвлекает людей, и тому, одному…
— На воре шапка горит? — с сомнением произнес Алекс, едва заметно расслабляясь. — Думаешь, этот тип перепугается и сглупит?
— Именно, — Майкл был, несомненно, доволен. — Именно!
— Ну и сколько ты будешь ждать? А если он вообще не проявится?
— Ничего, — успокоительно сказал Майкл. — Пока что наоборот — не проявляется первая категория.
— Ну, это еще ни о чем не… — Алекс замолчал, словно его кто-то выключил.
Затем он снова включился, перешел в движение и начал медленно вставать из кресла — сантиметр за сантиметром, мышца за мышцей, распрямляясь и становясь в полный рост.
— Так вот ты о чем, — сказал он наконец, полностью встав. Его всегда приветливое лицо было теперь непривычно жестким.
Майкл пожал плечами.
— Я об этом с самого начала.
— Ты считаешь, это я испортил лодку?
— Это тебе виднее.
— Говори, раз уж начал.
— А что говорить? — удивился Майкл. — Я же не знаю, ты это сам или поручил кому.
— Поручил?
— Почему бы и нет? Вызвал Росса в бильярдную и поручил.
— Ах, Росса, — задумчиво сказал Алекс, оглядываясь. — В бильярдную…
— Или еще кого, — ответил Майкл, понимающе глядя на закрытую дверь за спиной Алекса. — Ты ведь убеждать умеешь.
Он сделал шаг в сторону и неторопливо взял со стойки поблескивающий лаком кий с черной рукояткой.
— Мало ли кому ты мог это поручить.
— Зря ты это, — сказал Алекс, следя за этими действиями. — Вроде умный…
Майкл ничего не ответил. Он молча стоял, держа кий, словно бейсбольную биту, и смотрел на Алекса с каким-то ироническим равнодушием. И это выражение на его лице было гораздо оскорбительнее, гораздо опаснее, чем все то, что он сказал. Алекс коротко улыбнулся и шагнул вперед. Будущие действия словно раскручивались перед глазами как немое кино. Жаль, что до такого дошло, но отпускать его теперь просто так нельзя. Слишком много знает и слишком нагло говорит. Он сейчас, конечно, не выдержит и махнет этой палкой, сам пугаясь этого движения и, скорее всего, целясь куда-нибудь в плечо. Ну, в крайнем случае, в голову. Палку эту нужно будет на излете перехватить, хорошенько дернуть, а дальше уже ясно. Главное — вовремя зажать ему этот нахальный рот. Потом парочка болевых — и всю строптивость как рукой снимет. Ты ведь никогда не пробовал настоящий болевой. Вот заодно и узнаешь, что это такое. Элементарный, короче, расклад. Но Майкл повел себя крайне странно. Вместо того чтобы махать кием, целясь в плечо, он вдруг сжал его, так что побелели костяшки, и резко ударил им о край стола. Кий с треском разлетелся пополам, и в руках у Майкла остался острый, словно пика, кусок. И этой короткой пикой он, ни на секунду не останавливаясь, наотмашь рубанул наискосок снизу вверх. Алекс едва успел отклониться — рассекающий воздух удар, несомненно, разорвал бы щеку. Светлый излом дерева, холодя кожу потревоженным воздухом, свистнул у него перед самыми глазами. А где-то там, далеко за мелькнувшим косым обломком на внезапно ставшем незнакомым побледневшем лице стояли темные пятна глаз.
— Прикоснешься — убью, — неожиданно ровным голосом произнес Майкл.
Он стоял, спокойно держа в опущенной руке обломок кия, и что-то в его голосе говорило, что он не преувеличивает. Он не угрожал и не пытался напугать. Он просто констатировал несложный факт. Бледность постепенно сползала с его лица. И было ясно, что хоть он на голову ниже Алекса, он действительно будет стараться убить. Не отбиться, не спастись, не повредить. Убить.
Алекс постоял еще секунду, глядя в эти спокойные, под стать голосу, глаза.
— Псих, — фыркнул он, наконец. — Вообразил себе неизвестно что. Нужно мне об тебя пачкаться.
Он развернулся и, очевидно, не опасаясь за свой тыл, двинулся к выходу.
— Стой, — властно произнес голос у него за спиной. Алекс на ходу качнул головой, как бы удивляясь подобной наглости. Повторно голос настиг его уже у выхода.
— Росс будет говорить.
Алекс медленно повернулся.
— И не только он, — добавил Майкл.
— Где говорить? Что говорить? — медленно спросил Алекс.
— Сам знаешь. Что и где.
Алекс нехорошо усмехнулся:
— Шантажируешь?
— Зачем же, — Майкл говорил так, как будто минуту назад в воздухе не шуршал несущийся обломок кия. — Шантажировать тебя буду не я. Мне от этого ни горячо, ни холодно. А говорить найдется кому.
— Пусть говорят. Мне-то какая разница.
— Такая, что, когда ты нашим общим начальничком станешь, ты у них в руках крепко будешь сидеть. У каждого, а тем более у всех вместе.
— Это еще почему?
— Потому что любой, даже самый убогий суд найдет мотив. Разве что ты свои голоса отдать успеешь. Тогда и мотива нет, и услугу тебе такую не забудут. А иначе возьмут тебя в оборот. И показания сойдутся, и свидетели выступят. Загремишь по-страшному.
— Ну, ты фантазер, — коротко ощерился Алекс. — Какие свидетели? Чему — свидетели? Вот ты здесь сейчас дрова ломал, а свидетели у тебя есть?
— А как же, — ответил Майкл, к чему-то прислушиваясь. — Хотя мне-то они, положим, ни к чему.
Алекс тревожно вслушался в наступившую тишину. Тишины больше не было. Вместе нее был веселый топот ног, возвещающий о чьем-то прибытии. Алекс метнул короткий взгляд на пол — туда, где у ног Майкла одиноко лежал второй обломок. Он уже сделал было шаг в эту сторону, но Майкл отрицательно качнул головой и мягко наступил на блестящее дерево.
— …и почему именно в семь пятнадцать? — донесся из-за двери голос Брендона.
— Пунктуальный человек, — ответил ему голос Роберта.
Вслед за голосами в комнате появились их обладатели. Диспозиция, правда, к этому моменту несколько изменилась. Едва успела дрогнуть дверная ручка, как Алекс услышал сказанное громким шепотом короткое «Лови!». За шепотом, прочертив в воздухе блестящую дугу, к нему метнулось то, что раньше было кием. Он автоматически вскинул руку, ощутил короткий толчок — и только тогда понял, что делать этого не следовало. Дверь открылась.
— Вот ты мне, Майк, скажи, почему встречаться понадобилось именно в семь пятнадцать?.. — с порога вопросил Брендон.
Роберт же ничего сказал. Он молча переводил взгляд с одного обломка кия на другой. С пола на руку Алекса.
— Потому что Алекс хотел поговорить со мной наедине, — объяснил Майкл.
Он посмотрел на Алекса.
— У него есть некоторые соображения по поводу нашего мистера Икс.
— Что, прямо валялся сломанный кий? — изумилась Стелла.
Роберт кивнул.
— Да. Причем случайно так сломать нельзя.
— Так ты не веришь?
— Ни на грош. Если бы он на него навалился, в крайнем случае, трещина была бы. Но не так. Там лупили от души. И непонятно, обо что.
— И зачем бы Майкл стал вам врать? Если Алекс действительно… даже поверить сложно… Все равно врать-то зачем? Наоборот — вы же практически свидетели.
— Так говоришь, поломок в «моторке» не было? — не к месту поинтересовался Роберт.
— А ну тебя, — отмахнулась Стелла. — Нам есть смысл молчать. Мы-то не знаем, кто это был. Нам его искать надо. А он, наверное, знал, кто за ним с палкой гонялся. Кстати, зачем вообще такое делать? Глупо же просто. Прямо не верится… Алекс на Майкла… с кием… абсурд.
— А испорченный индикатор не абсурд? — Роберта явно тянуло на вопросы. — Причина у Майка была. Какая, еще не знаю точно, но была. Он, может, не меньше нашего заинтересован его вычислить. Теперь все заинтересованы.
— Ну, разве что. Он бы еще наши планы знал…
— Он их знает.
Стелла резко помрачнела.
— Ты сказал? Но мы же договаривались.
— Нет, конечно, — Роберт взглянул на нее, словно взрослый на ребенка. — Это не я ему, это он мне рассказал.
— Как он мог узнать?
— Он и не знал. Он свой вариант предложил.
— Слушай, ты еще долго темнить будешь?
— Я и сейчас не темню. Майк сказал, что, конечно, понимает, что поломок не было. Странных таких поломок. Но если бы были, и если бы он сам от этого пострадал, и если бы он хотел найти того, кто это сделал, то тогда… Вот такой был разговор.
Роберт подобрал плоский камень.
— Вариант у него очень похож на наш. И цели те же.
— Что вообще то же самое?
— Лучше.
Камень зашлепал по спокойной воде.
— Восемь. Неплохо.
— Ты издеваешься?
— Нет, конечно. Давно не кидал просто… Вариант у него лучше, потому что мы наш придумали до того, как Крис со своим переводом вылез. Если это новшество использовать, получается красивее. Надежнее. Но подход тот же.
— Это он все тебе при Алексе говорил?
— Нет. Даже не при Брендоне. Потом.