Римма Глебова - Хроники Любви
Он взял Розу под руку и мягко поволок к выходу, она только оглянулась в дверях с совершенно обалдевшим лицом.
Лина поплелась к дивану, села на ковер и прижалась щекой к свисающей горячей ручке Милочки…
Беник вернулся часа через два. Потоптался по салону, заглянул в детскую — Милочка спала в своей кроватке, прислушался к перестукам на кухне и пошел туда. Лина крошила овощи на салат и только покосилась на мужа.
— Явился! — сказала она, продолжая стучать ножом по дощечке. — Как кофе, Бенедикт?
— Кофе отличный. Ты бы спросила рецепт, а то варишь какую-то бурду… Но Роза…
— Что Роза? — Лина подозрительно глянула ему в лицо.
— Странная она какая-то… Кофе чуть не упустила… что ни спросишь, молчит, как… как неживая. Так непохоже на неё.
— Станешь тут неживой… Ты скажи, где ты сегодня пил, и с чего это вдруг?
— Ну, прямо так и пил. Возле нашего подъезда двое сидели, знакомые ребята, и предложили стаканчик… Неудобно отказаться было.
— А как же, конечно неудобно, я понимаю, — с сарказмом сказала Лина. — Пока ты там пьянствовал стаканчики, у нас ребенок заболел, температура… И еще тут… — она замолчала и поежилась. Но продолжать передумала. После паузы полезла в холодильник, вынула банку майонеза, в ней было на донышке, и велела Бенику сходить в супер и купить майонез, и еще яблок для салата.
— Сегодня магазин до четырех работает, пятница же, так что поторапливайся!
— Как же я выйду? А вдруг эта мерзкая птица опять набросится? Вот сволочь-то, а?
— Да она уже забыла про тебя. Ты мужик или… Хотя нет, лучше не ходи…
— Счас схожу… Если тебе родного мужа не жалко. — Беник не спешил уйти и явно искал повод, чтобы еще поговорить и оттянуть свой выход на улицу.
— А у Розы…
— Что у Розы? — нетерпеливо спросила Лина.
— Да у неё такая куколка есть, небольшая… она набита зернами кофе. Роза взяла ее и стала мять, кукла шуршала, а Роза к ней прислушивалась… Мне стало смешно, а Роза рассердилась вдруг. И сказала, чтобы я домой шел.
— Знаю я, видела у неё. Называется «кофейная кукла». Игрушка для релаксации — зерна перекатываются, шуршат, и человек успокаивается… И правильно, что выставила тебя, раз тебе смешно было. Роза… она иногда нервная бывает. Ну, иди уже!
Беник двинулся к двери.
— Только без приключений! — крикнула Лина вслед.
Беник ушел, Лина переложила овощи в салатницу и присела. В этот выходной день было о чем задуматься. Беник вдруг выпил, неожиданная температура у Милочки, ужасная ворона, она хотела утащить куклу… Нет, не так… Сначала куклу испортили, потом ворона, потом температура, потом Беник явился почти пьяный, и у него тоже ворона… Да, еще Роза. Она нашла какие-то сережки. И где они?.. Надо спросить её, куда положила, хоть посмотреть. У Розы лицо такое было, когда Беник её уводил… Наверно, и у меня не лучше. А Роза… она тоже приложила руку к порче куклы…
Странная девушка. Хотя с виду ничего странного, худенькая чрезмерно, но красивая, волосы светлые, глаза, как морская синь, но грустные, всегда грустные. Чего печалиться, непонятно. Приехала в Израиль два года назад, из Америки, и сразу купила квартиру, без ссуды, взяла и купила. А ей с Беником еще семнадцать лет банку выплачивать. И вот интересно, Роза из Америки, а русский знает, и иврит знает. Роза, правда, рассказывала, что одна бабушка у нее русская, другая еврейка. И еще одну историю рассказала, невеселую, и вкратце, без подробностей, у Розы в кухне они вдвоем сидели, кофе пили…
Плавала она на большом лайнере, в океане, с женихом. Жених очень влюблен был, а она, так… всё сомневалась отчего-то. Вдруг познакомилась на палубе с молодым человеком… Так понравился, даже целовались. Влюбилась она в него, сильно. А лайнер потерпел крушение. Много людей погибло, но некоторые спаслись, на шлюпках. Молодой человек потерялся. Жених сначала тоже, но потом он ее нашел. Через год они поженились. Муж очень богатый, и всё для неё, всё-всё. А ей тяжело почему-то было с ним, и дальше еще хуже пошло. Он стал очень злой, мог ударить. И ей казалось, что он всегда лжет, даже когда ясно было, что говорит правду, а ей казалось, что лжет… При разводе ей много денег досталось, по закону. Можно не работать, на проценты жить, но она решила работать, устроилась медсестрой в больницу.
«Почему ты в Израиль приехала?» — спросила Лина. «В Израиле всё сосредоточено. Здесь чудо может случиться, любое, которого даже и не ждешь уже. Особенно здесь, в Иерусалиме». «И какого чуда ты здесь ждешь?» — усмехнулась Лина. Роза не ответила. Потом вдруг сказала: «Я здесь имя поменяла. Может, не надо было…». «Здесь многие меняют. А какое имя у тебя было?». Роза опять не ответила, губу прикусила. Взяла с полочки маленькую тряпичную куклу, стала мять, перебирать дрожащими пальцами, кукла шуршала, у Розы лицо расслабилось, она улыбнулась. «Это кофейная кукла, — сказала она, — внутри у неё кофейные зерна. Она мне досталась от русской бабушки. Я зерна меняю иногда, понюхай, как пахнет», — Роза поднесла куклу к лицу Лины. «Да, здорово пахнет», — согласилась Лина. Она хотела взять куклу, но Роза, будто не заметив жеста подруги, поставила ее на полку. Сказала неожиданно:
— Я и фамилию поменяла… у другой бабушки взяла — Фиш-ман. Я не хочу, чтобы он нашел меня. Он ужасный человек.
Сейчас, сидя перед миской незаправленного салата, Роза пыталась вспомнить, было у кофейной куклы лицо, или нет. Но в руках ведь не держала, поэтому не знает точно…Куда Беник запропастился?
Лина пошла в детскую посмотреть на дочку. Милочка уже проснулась, улыбалась, хотя лицо у нее было еще сильно румяное. Лина перенесла девочку в гостиную, усадила на диван и укрыла пледом. «Мне сон снился, — сказала Милочка, — птица такая, большая и серая… или черная? Не помню. Но она плохая была, я знаю. Она хотела твою куклу забрать… и сережки… зеленые». «А где сережки?» — спросила Лина. «Я не помню, я же заснула…»
В дверь позвонили. Пришла Роза и, едва войдя в комнату, протянула Лине раскрытую ладонь…
— Я даже не помню, как это получилось, что они у меня остались. В кармане халата оказались.
— Откуда они вообще? — удивлялась Лина, рассматривая золотые сережки с яркими крупными изумрудами. — У меня таких никогда не было.
— Я их из сумочки куклы взяла… у нее маленькая сумочка на поясе висела, — объяснила Милочка. — А где кукла?.. Да вот же она, на кресле! Мама, дай!
Роза опередила Лину и взяла куклу.
— Знаешь, что, дорогая… Мы сейчас будем с тобой её исправлять. Сами испортили, сами и поправим. А где у вас нитки, ножницы, тряпочки красивые?
Лина всё принесла, и Роза с Милочкой начали колдовать над куклой. Лина пошла в спальню и примерила сережки. Значит, это подарок от бабушки Берты… Если бы не Милочкино «геройство» со стулом, то неизвестно, когда бы этот подарок нашелся. Говорят, что хорошо, когда ребенок находит что-то ценное.
Лина поглядывала на часы, магазин вот-вот закроется, а Бе-ника всё нет. Не случилось бы с ним чего опять…
Но тут Беник, наконец, пришел и принес майонез. «Ну, забыл я про яблоки, — оправдывался Беник. — Я одного человека встретил… Да не пили мы, не нюхай! Он из другой страны приехал… и такую историю мне рассказал… Нет, он не из России, не перебивай! Говорит он по-английски только, но я же знаю английский неплохо.
— А что ему нужно было от тебя?
— От меня… Ну, этого я не знаю, — Беник даже смешался. — Проникся ко мне почему-то… Мы же с ним оба журналисты… Он в Иерусалиме уже две недели… Такой странный… Говорит, что ищет девушку одну, и имя назвал, только я не запомнил. Сказал, что непонятное чувство привело его сюда, в Израиль… Узнал, что у меня дочка маленькая и пошел в отдел игрушек, что-то купил, но мне не показал. Да он возле подъезда стоит, сказал, неудобно без приглашения хозяйки заходить…
— Ну, зови его, раз так вышло. Человек на улице ждет… Беник вышел, зажужжал лифт, потом обратно наверх… Мужчина, пришедший с Беником, был симпатичен и довольно молод, лет тридцати пяти — как определила Лина, хотя в темных волосах прочерчивались отдельные седые пряди, и это выглядело необычно. Он держал в руке букет цветов и со стесненной улыбкой вручил Лине. Имя гостя Лина не расслышала, так с ней всегда бывало при первом знакомстве. Гость огляделся… На диване Роза с Милочкой как раз закончили шитье, и Роза откинула со лба светлые волосы, почти скрывавшие ее лицо, и обратила внимание на вошедшего. Она отдала готовую куклу Милочке и встала. Смотрела на гостя и бледнела, бледнела… «Мартин… это ты?…». Тот шагнул к Розе и подхватил её, падающую в обморок. «Воды!» — крикнул он.
Пока суетились — Милочке велели слезть с дивана, укладывали Розу, приводили в чувство, брызгали на нее водой, а Мартин сидел в ногах у Розы и не сводил с нее глаз. «Лола, Лола, дорогая, очнись…» — тихо говорил он по-английски и гладил ее маленькие ступни. Милочка подошла к нему и протянула куклу.
