Амелия Сиринити - Контакт с бездной
А потом мы поцеловались.
Глава 4
Так-с, значит, в Берлине у меня есть дважды отсидевший срок в тюрьме отец, дед в Бремене. Мать покончила жизнь самоубийством, когда мне было три. Да уж, ну и семейка у меня, то есть у Габриэллы Марии Ульрихт.
Я отложила биографию в сторону, вздохнула. Кажется, помню все. В каком там году я закончила университет? В две тысячи втором. А как звали моего умершего мужа? Карл Шрайбер, кажется, так. Спрашивать, конечно, вряд ли кто будет, но знать нужно, мало ли. Организация есть организация, прямой допрос не проведут, но могут как бы невзначай начать вспоминать о том, что было в таком-то году, а будешь молчать - устроят проверку потщательнее.
Я отложила в сторону папку, откинулась на кровать, потянулась. Ай, как же хорошо. Есть что-то в этих буржуйских кроватях, проснулась - как заново на свет родилась. Да и настроение сегодня, можно даже сказать, приподнятое. Будто мне через пару-тройку часов идти не в логово врага, а в гости к старому другу. Хотелось улыбаться, смеяться, прыгать, танцевать.
Я улыбнулась легкому ветерку, проникающему в комнату через приоткрытое окно, колышущимся занавескам, своему отражению в огромном встроенном в стену зеркале. То ли просто погода сегодня хорошая, то ли Стас на меня так повлиял...
Я поднялась к окну, выглянула на улицу.
Природа, похоже, тоже сегодня радовалась. Слышалось пение птичек, солнце прогревало землю своими первыми лучами, ветерок легонько колыхал верхушки деревьев, заставляя их танцевать, гнал по поверхности бассейна еле заметные волны. Приятный цветочный запах вскружил голову, заставил закрыть глаза и предаться удовольствию.
Все-таки что-то есть в подобном жилье вдали от городского шума. Разве что стоило бы сделать немножко более жилую обстановку.
В дверь постучали.
- Да?
А вот и Стас. Вид у него был спокойный, но во взгляде читалась нервозность.
- Пора ввести препарат, - сказал он.
- Какие-то неприятности? - спросила я.
- Да нет, просто, не буду врать, процедура не из приятных, - он прошел в комнату, закрыл за собой дверь, обнял меня за плечо. - Сам я подобную сыворотку не пробовал, но видел, как это делали другие. И смотреть на них... - он секунду помолчал. - Ладно, не хочу пугать.
Но по моей спине уже пробежали мурашки. Высоким болевым порогом я никогда не отличалась.
- Это перепишет мою ДНК? - спросила я?
- Не перепишет, но заставит молекулы быстро делиться. Из твоего же тела будет создана оболочка с другим ДНК. Она сольется с твоей нервной системой, ощущать ты её будешь как собственное тело, но само преобразование...
- А нельзя как-то меня вырубить на это время? - Я почувствовала, что мой голос дрожит.
- Нельзя. Сыворотка по сути дает команду мозгу, который управляет процессом, поэтому нужно быть в сознании. К тому же одновременно мозг программируется на соответствующую манеру поведения. Одним словом, это нужно перетерпеть, - ответил Стас. Он говорил сухо, словно отчитывался перед начальством, явно пытаясь не напугать меня излишней эмоциональностью.
Я сморщилась, а дыхание на миг замерло. Захотелось зафиксировать этот момент, остановить время... Ладно, страшна не сама боль, а её ожидание.
- Коли, - вздохнула я.
- Давай руку.
Он вынул из кармана металлический шприц, нащупал мою вену.
Ай!
Я почувствовала, как игла входит под кожу, по телу пробежал холодок.
- Преобразование начнется через две-три минуты. Держись, - сказал Стас, поцеловал меня в щеку и направился к двери.
- Ты куда? - спросила я.
- Не хочу на это смотреть, - ответил он и скрылся за дверью.
Это и неудивительно. Представляю, как я буду выглядеть в этот момент... Аж самой стало противно.
Я присела на краешек кровати, посмотрела на себя в зеркало, мысленно прощаясь со своей внешностью. Что же, до встречи, Ирина Петрова.
Спустя какую-то минуту я почувствовала, как всё тело обдает жаром. Дыхание участилось, стало отрывистым, начало подташнивать. Жар резко сменился холодом, пальцы задрожали, перестали чувствоваться, а потом снова вернулся жар - резко и моментально, словно меня окунули в котел с кипятком.
Я закричала. И скорее даже не от боли, а оттого, что пальцы на моих руках покраснели, приобретя цвет крови. Мир перед глазами поплыл, покрылся маревом, по телу пошли мелкие судороги.
Меня стошнило чем-то кроваво-красным. Я подалась вперед, упала на пол в собственную рвоту, показалось, что на меня положили тяжелейший груз и он вот-вот раздавит меня в лепешку. Каждый орган внутри, каждая клеточка тела словно сжималась, а потом разлеталась на части. Глаза словно увеличились как минимум втрое, стали твёрдыми, как металл, было ощущение, что они вот-вот вылезут из орбит и запрыгают по комнате.
Тела я больше не чувствовала, вместо него была лишь нарастающая с каждой секундой боль. В ушах что-то шумело, заглушая мой крик, трещало, и на миг мне показалось, что это ломаются мои кости.
Снова стало адски холодно, словно в каждую клеточку кожи проникали морозные иглы. Холодно! Боже, как холодно! Мне еще никогда в жизни не было настолько холодно! Меня трясло, казалось, что тело замерзает, покрывается ледяной коркой, становится твердым как камень. Я не могла повернуться, ни моргнуть, ни даже пошевелить пальцем. Неистовый мороз пожирал меня, заставляя сердце и дыхание остановиться.
Не знаю, сколько прошло времени, но мне показалось, что целая вечность.
А потом холод начал затихать. С каждой минутой в мое тело проникало согревающее изнутри тепло. Я услышала биение своего сердца, почувствовала дыхание, смогла пошевелить пальцем руки. Приоткрыла глаза - перед взглядом все еще была мгла, а голова резко закружилась. Меня словно раскручивали на огромной карусели. Казалось, что воздуха становится все меньше, что каждый мой жадный вдох может стать последним.
Во рту пересохло, язык прилип к нёбу, больше всего хотелось пить. Но даже если бы вода была в метре от меня - вряд ли удалось бы до неё дотянуться. Я начала слышать. Шум проникающего в комнату ветра, пение птиц, чей-то голос. Кажется, говорил Стас.
Я почувствовала касание к лицу чего-то тёплого, мою голову приподняли, что-то прикоснулось к моим губам.
Вода!
Она показалась кипятком, но я жадно пила глоток за глотком.
- Еще, - прошептала я.
Глотнула еще несколько раз, и туман перед глазами рассеялся. Я увидела нависшее надо мной лицо Стаса, попыталась опереться на руку, подняться, но рука скользнула по слизкому полу. Кажется, я лежала в какой-то красно-бурой жиже.
Я почувствовала, как взлетаю.
Нет, не взлетаю. Стас поднял меня с пола и аккуратно переложил на кровать. По телу все еще проходила мелкая дрожь, но с каждой секундой становилось всё легче. Силы возвращались.
Что-то укололо в руку.
- Это поможет восстановить силы, - сказал Стас. Голос его показался растянутым, словно доносился из древнего магнитофона, в котором зажевало плёнку. Я почувствовала, как меня укрывают одеялом. Снова затошнило, но я смогла сдержать рвотные позывы.
Кажется, потихоньку прихожу в норму.
Я приподнялась, оперлась на подушку. Посмотрела на Стаса, сидевшего рядом, потом на Джованни, меряющего шагами комнату и хитро поглядывающего в мою сторону.
Черт!
Только сейчас заметила, что ночнушка, в которой я была одета, изодрана в клочья. Инстинктивно я прикрылась одеялом и сморщилась от стыда, а Джованни что-то хмыкнул про себя. Кому-кому, а ему точно не хотелось показываться в голом виде. Это что, я сама её так разодрала?
- Как ты? - поинтересовался Стас.
- В голове немного гудит, а так ничего, - ответила я и поняла, что мой голос стал другим. Ниже и немного хрипловатым, как у заядлой курильщицы. Это было непривычно и даже противно - говорить чужим, и близко не похожим на мой, голосом. То ли просто запершило в горле, то ли от осознания, что мой голос больше не является моим.
- По-моему, вышло нормально, - посмотрев на меня с видом знатока, сказал Джованни. - Нам нужно спешить, одевайся, красься, что там тебе еще нужно.
Я молча показала технику средний палец и удивилась сама себе еще больше. Никогда никому я не демонстрировала подобных жестов. Не то, чтобы я была святошей, могла и прикрикнуть, и заматериться, если до того доходило дело, но вот демонстрация среднего пальца в мой набор жестов не входила никогда.
А потом я поняла, что рука тоже другая. Другая форма пальцев, более ухоженная и гладкая кожа, родинка на запястье. Только сейчас до меня дошло посмотреть в зеркало. Нет, это была не я! Кто-то иной, совсем не похожий на меня. Конечно же, я ожидала чего-то подобного, но созерцание в зеркале чужого лица заставило на миг затаить дыхание.
Лицо смотрело на меня так, будто видело призрака. Оно приоткрыло рот, а его глаза напоминали два выпученных круглых шара.
- Пусть привыкнет, успеем, - услышала я голос Стаса, но не смогла оторваться от созерцания своего нового облика. Моя рука сама потянулась к лицу, медленно ощупала его, словно убеждаясь, что все это на самом деле. Оно оказалось на удивление гладким, и это ощущение мне даже нравилось. Исчез даже мой небольшой шрамик под подбородком, заработанный еще в детские годы.
