Сергей Борич - За кулисами Apple, iЛИ Тайная жизнь Стива Джобса
— Спокойно, амиго, — шепчет мне на ухо Стинг. — Ты прав. Люди злые. Мы все прошли через это. Такую цену приходится платить каждому художнику. Слышал бы ты, что они говорили про мой последний альбом. «Сборник мадригалов». Ужасно. А сейчас успокойся, Стив. Расслабься и дыши. Вот так. Все хорошо, Стив.
В конце концов, мне удается взять себя в руки и подняться с пола.
— Простите, — говорю я всем собравшимся. — Я не хотел разрушить вашу энергию. Мне очень жаль. Со мной все в порядке.
Боно и Стинг берут гитары и начинают тихо играть, едва касаясь пальцами струн. Кстати, Боно играет не слишком хорошо, и я вижу, как Стинг начинает злиться, показывая ему какие-то аккорды, а потом они вообще останавливаются, потому что у кого-то расстроилась гитара, и они начинают то подтягивать, то отпускать струны. Жаль. Ребята из «Oracle» уходят в кухню за пивом.
Я встаю и отхожу к краю дворика. Мне нужен свежий воздух. Джаред идет следом за мной. Мы садимся к костру и несколько часов подряд говорим о продуктах, которые надо изобрести, и о потрясающих программах, которые стоило бы написать, если бы мы только знали, как они пишутся.
У Джареда горят глаза. Я помню, как когда-то сам был таким же двадцатипятилетним парнем, переполненным замечательными идеями и способным завоевать весь мир. Кажется, это было так давно. Мы долго сидим так, глядя на звезды и стараясь найти среди них знакомые созвездия. Мне жаль, что в свое время я не учил астрономию. Это еще один предмет, на который мне не хватило времени, потому что я был слишком занят созданием дурацких компьютеров.
На одном из холмов поблизости Ларри установил сверхмощный телескоп, который, по слухам, сто́ит больше, чем тот, что установлен в Стэнфордской обсерватории. Джареду вдруг хочется сходить туда и взглянуть на звезды.
— Ну зачем тебе это? — уговариваю я. — Ты увидишь только световые пятна и даже не будешь знать, что это такое.
— Ларри обещал сводить нас туда. Может быть, удастся увидеть Марс или еще что-нибудь.
В конечном итоге все они карабкаются на холм и проводят там целый час, разглядывая мерцающие огоньки. Возвращаются они уже к рассвету, когда небо начинает бледнеть. Джаред приносит мне чашку травяного настоя и говорит, что мне надо взбодриться, что жизнь не так уж и плоха и прочий подобный вздор. Он утверждает, что если даже меня и посадят в тюрьму, то я вернусь еще сильнее, чем прежде.
— Посмотрите на Нельсона Манделу, — говорит он.
— Да дело не в этом, — отвечаю я. — В этой жизни все не так. Все время какие-то трудности, пустая болтовня, ненужные совещания. Постоянно приходится с чем-то бороться вместо того, чтобы создавать красивые вещи. Ведь все могло бы быть так просто, но ничего не выходит. И это разрушает душу. В конечном итоге тебе что-то удается сделать, но при этом теряется часть души — не сразу, а постепенно, по кусочкам. Каждый из людей, с которым приходится иметь дело, каждая созданная вещь уносят с собой частицу твоей жизни.
— Вы устали, — говорит он.
— Я стар, — возражаю я. — В этом-то все и дело. Добавь-ка себе двадцать пять лет, и ты сам поймешь.
Я пью травяной настой. У него изумительный вкус. Я пытаюсь сосредоточиться на этом совершенстве и отбросить все остальное, но у меня не получается.
— Знаешь, о чем я постоянно думаю? Об этих китайских детях и о том, что мы с ними делаем.
— Ничего плохого вы им не делаете, — говорит Джаред.
— Делаю. И не я, а мы.
— Кто? Вы и я?
— Ты и я. Все мы. Вся наша культура. Ты держишь в руках плейер и даже не думаешь о том парне, который его собрал. Но если по-настоящему задумаешься, то уже не сможешь пользоваться этим плейером. Вот об этом я и размышлял, пока вы там глазели в телескоп. Я понял, что́ причиняет мне самую сильную боль. Ведь больше всего страдать приходится не им, а нам. Ведь уничтожается не их, а наша карма. Мы похожи на огромный больной организм, и нам надо выздороветь. В первую очередь, мне самому. Я болен, но у меня болит не тело, а душа.
— Я согласен, что вам нелегко, — отвечает Джаред. — Но знаете что? Вам надо прекратить жалеть себя. Ведь, несмотря на все ваши проблемы, есть масса людей, которые готовы были бы пойти даже на убийство, чтобы поменяться с вами местами. Я бы, например, смог.
— Ничего себе. — Я отхлебываю чай из чашки и меня вдруг пронзает мысль. Оказывается, решение было так близко. Вот оно сидит рядом со мной. Самая великая идея в жизни приходит ко мне именно сейчас, когда я нахожусь под воздействием психоделических наркотиков.
— Послушай, малыш, — говорю я, — а ты не хотел бы сейчас слетать со мной в одно место?
56
К моменту приземления в Скоттсдейле мы уже успеваем обсудить все детали. Джаред получает миллиард долларов и впридачу мой самолет, дом и должности в компаниях «Apple» и «Disney». Никаких письменных соглашений — просто устная договоренность. Если ему по результатам расследования придется оказаться за решеткой, он готов пойти на это и будет держать язык за зубами.
Спустя пять дней нас переводят из клиники в какой-то конспиративный дом. Там нас уже поджидает Мэтт — то ли шпион, то ли фотомодель. Он вручает нам документы. Для меня подготовлены частные владения на одном из островов с круглосуточной охраной. Я получаю новый самолет, историю которого невозможно проследить, и список аэропортов по всему миру, где у меня будет преимущественное право посадки. У меня остается два миллиарда долларов, распределенных по банковским счетам в различных странах. Вся семья получает новые имена.
Что касается Джареда, то нет никаких гарантий, что он будет держать рот на замке, если не считать того, что стоит ему хоть раз проговориться, как Мэтт и его друзья в течение суток достанут его из-под земли. Это достаточно хороший стимул. Он клянется, что выдержит, и я ему верю. А почему бы и нет? Парень получает в управление «Apple». Это самая лучшая работа в мире. Более того, он становится мной. Это его теперь будут боготворить фанаты, готовые ночевать на улице под дождем, лишь бы первыми прорваться в зал, где проводится конференция «Macworld», и занять место в первых рядах в надежде, что им удастся прикоснуться к краю его одежд.
Честно говоря, это единственное, чего мне не будет хватать в жизни.
Эпилог
Да, я был на конференции «Macworld» в январе. Я присутствовал в зале в форме обслуживающего персонала и в своем новом обличье, которое даже трудно описать. Чтобы составить себе приблизительное впечатление, вообразите Алана Аркина с большой бородой и раскосыми азиатскими глазами. Все утро я рассаживал людей по местам в зале и бродил по коридорам торгового центра. Я даже встречался и разговаривал со знакомыми людьми — и никто из них не узнал меня. Никто даже ничего не заподозрил. Просто поразительно, до чего дошла нынешняя хирургия.
Джаред, в свою очередь, был настолько похож на меня, что становилось слегка страшно. У меня создалось впечатление, что я наблюдал за самим собой. Врачи слегка состарили его, но выглядит он прекрасно.
Свою работу он выполнил с блеском. Он демонстрировал новые модели iPhone и телевизоры «Apple», давал разъяснения без малейшей запинки, умело использовал в выступлении все выигрышные моменты.
На следующий день в газетах и интернете только и разговоров было, что о возвращении прежнего Стива, который выглядел загорелым и отдохнувшим, заряженным новой энергией, страстью и энтузиазмом. Но к этому времени я уже летел в свои новые никому не известные края, растянувшись в самолетном кресле с ноутбуком «МасВоок Pro» на коленях, заканчивая эту рукопись и наблюдая за сообщениями СМИ о сумасшествии, охватившем всю страну по поводу сегодняшнего выхода iPhone на американский рынок.
То место, где мы сейчас живем, мы называем Casa del Fin del Mundo.[21] Здесь не говорят по-испански, но миссис Джобс считает, что это название звучит красиво, и я согласен с ней. Дети устроены в частную школу. Никто здесь не имеет ни малейшего понятия, кто мы такие. Даже если в один прекрасный день вы встретитесь со мной (что вовсе не исключено), то не сможете узнать. Вы даже не заподозрите, что наши пути пересеклись.
Я не занимаюсь текущими делами «Apple», хотя время от времени поддерживаю контакт с Джаредом через прекрасную программу видеоконференций iChat. Иногда он спрашивает у меня совета, но, честно говоря, в большинстве случае делает это только из вежливости. Ему не требуется моя помощь. Четвертый квартал закончился очередным оглушительным успехом — рекордные объемы продаж, рекордные прибыли. Цена на акции неудержимо стремится вверх. С начала года она выросла на пятьдесят процентов и каждую неделю бьет очередные рекорды.
Для Джареда это были очень хорошие новости. Но гораздо важнее то, что эти новости оказались очень плохими для предателя Тома Боудитча. По словам Джареда, Том чуть не рехнулся от злости, когда я отказался инсценировать свою смерть. Он скупил по шорту громадный объем акций в ожидании, что смерть Стива обрушит на них цену и позволит ему сорвать жирный куш. Он никак не ожидал нашего маневра с двойником. Когда стоимость акций поползла вверх, Том оказался загнанным в угол и вынужден был скупать акции, чтобы не оказаться полностью у разбитого корыта. Чем больше он их покупал, тем больше способствовал поднятию их цены. Поэтому ему приходилось приобретать акции по все более высокой стоимости. К тому времени, как эта история закончилась, он потерял сто миллионов долларов. Да будет славен Будда в веках!
