В. Виджани - Мечта
— Мир действительно тесен, — философски изрек Марк. Шеф таращил опухшие глаза, пытаясь выразить изумление, но у него плохо получалось. Стоял, будто его прибило к порогу.
— Андрюха, какого черта?! — наконец выдавил он.
— Доброе утро, Александр Иванович. Это мои друзья, Марк и Данте.
Марк вежливо кивнул и с непроницаемым видом уставился в таблицу на мониторе. Данте приподнялся и помахал шефу рукой, как старому приятелю.
— Лучшие специалисты в своем деле, — продолжил Андрей. — У нас тут… возникли кое-какие трудности, и они любезно согласились помочь.
— Еще минут пять, — сказал Марк.
— Да, они уже заканчивают. Через пять минут я подробно обо всем доложу.
— Жду! — рявкнул шеф и, чертыхнувшись, вышел.
@
Андрей сидел за длинным полированным столом, на котором лежал жесткий диск. Шеф нарезал круги по кабинету.
— Ты с ума сошел?! — Он выдвинул стул и сел напротив. — Это же беспредельщики! Хочешь, чтобы нас взорвали?
— Саш, не кипятись. Они не станут рисковать.
— Ты Сереге звонил? Он приедет дней через десять. — Стул под шефом жалобно заскрипел.
Андрей отрицательно покачал головой.
— И так башка раскалывается, а тут еще этот геморрой. — Маркелов кивнул на диск, встал и подошел к стеклянному бару, сплошь заставленному бутылками. Выбрал самую пузатую и щедро плеснул в бокал: — Будешь?
Андрей отвернулся.
@
…Его вызвали в кабинет директора прямо с урока литературы, и он решил, что это из-за ночного происшествия — они с Санькой Маркеловым, совершив рейд в столовую, надыбали хлеба и колбасы. А потом устроили грандиозный пир для одноклассников. Пацаны, покатываясь со смеху, изображали поваров с вытянутыми рожами, которые припрутся на кухню ни свет ни заря готовить завтрак.
Утром на линейку прибежал завхоз и, злобно сверкая глазами, объявил, что колбаса была отравлена, дескать приготовили ее для мышей, которых в здании и вправду было немерено. «Если не признаетесь, кто это сделал, через час помрете», — добавил он. Завхоз был гнилой, и все это знали. Верить ему — себя не уважать. Андрей решил промолчать, а двое из их спальни оказались слабаками — сдали их с Саньком. Завхоз, довольно заржав, пригрозил расправой. Расправа могла заключать в себе все что угодно — от битья армейским ремнем до чистки тонны овощей. Санек после линейки предложил бежать, и Андрюха, подумав, согласился. Но их плану не суждено было сбыться. Андрюхина мать по настоянию дяди Володи забрала его домой, о чем ему и сообщили в кабинете директора, а Маркелов остался один на один с завхозом.
Весь вечер Андрюха ходил сам не свой. Дядя Володя попросил его на пару сходить к нему домой, чтобы притащить ковер, который понравился мамке. Деваться было некуда, и он поплелся. По дороге, правда, попытался сбежать… но дядя Володя крепко схватил его за руку и попросил объяснить, что происходит. Не в Андрюхиных правилах было трепаться, однако пришлось рассказать и про ночную вылазку, и про линейку, и про Санька, который теперь отдувался за него, Андрюху. Ни слова не говоря, дядя Володя повернул к интернату.
Когда они подошли, совсем стемнело. В дежурке горел свет. Дядя Володя попросил подождать его на крыльце, но Андрюха глянул на него так, что все вопросы отпали. Дверь им открыла сторожиха. На вопрос, где Кузьмич, она, уперев руки в боки, рявкнула: «Домой уперся…» Не поверив, Андрюха оттолкнул ее и рванул в подвал. Посередине подвала на полу сидел Санек, обхватив голову руками. Вокруг него прохаживался Кузьмич с кожаным ремнем, на конце которого болталась тяжелая бляха. Он поднял руку, чтобы в который уже раз полоснуть Саньку по спине, но сделать это не успел — дядя Володя уложил его в нокаут с одного удара.
@
— Эй, ты меня слышишь? — Сашка вернул его из детства, и, не поморщившись, в один глоток осушил полбокала. — Не собирался же похмеляться. А все из-за тебя!
— Да ладно, Сань. — Андрей постучал пальцем по диску.
— Тебе весело, да? А у меня на столе лежит ядерная бомба! — Он кивнул на диск.
— Не преувеличивай. Ты зачем вообще в офис приехал? Нет бы сразу домой…
— Да я задницей почувствовал: что-то тут происходит. — Сашка выдохнул и допил содержимое. — Был я дома, но моя с порога как начала пилить, так я развернулся и сюда рванул. Лучше б дома остался, ей богу…
— Да не переживай ты. Все будет о'кей.
— Надеюсь, — проворчал шеф.
— Теперь так. Парни сделали свою работу. Нужно оплатить. Плюс дорога… Еще надо пересмотреть нашу систему безопасности. Предлагаю к ним и обратиться.
— А других кандидатур нет? — поморщился Маркелов.
— Есть и другие, но эти лучшие. — Андрей усмехнулся.
— Ладно, — проворчал шеф, — пусть выставляют счет.
ГЛАВА 34
Пять, четыре, три
— Обход! — В палату вошла старуха санитарка. Она сосредоточенно смотрела на что-то позади меня. — Убери с тумбочки яблоки. Почему не поела?
— Не хочу. — Я пожала плечами.
Санитарка недовольно покачала головой и прикрыла дверь.
@
— Добрый день, Ева. Как самочувствие? — улыбнулся Глеб Викторович.
Красивый доктор был любимцем медперсонала. Дежурная улыбка благополучного человека выстраивала невидимую стену между ним и его собеседниками. Этакий пример здоровой психики, респектабельности и столичного лоска. Рядом с ним любой чувствовал себя букашкой и посредственностью. Он продолжал улыбаться, раскачиваясь на носках дорогих туфель. Пришлось напустить на себя чопорный вид и вежливо ответить на приветствие. Без книксенов день прожит зря.
— Как самочувствие? Жалобы есть? — продолжал издеваться он.
— Благодарю. Все хорошо. Я хочу домой, — выпалила я.
— Так скоро? — Напустив на себя печальный вид, Глеб Викторович прошелся по палате, шурша белоснежным накрахмаленным халатом. — Сейчас вам нужно больше отдыхать. Это важно. Сон — лучший лекарь. Вы должны слушаться меня. Спать…
Доктор говорил еще что-то. Мне не хотелось вслушиваться в его сентенции об очевидных вещах. Он говорил уверенно и безапелляционно. Будто все его рекомендации нужно было немедленно и безоговорочно выполнять.
Борясь со сном, я упрямо повторила:
— Хочу домой.
— Скучаешь?
Мы оба вздрогнули и как по команде обернулись. Ведьма висела на потолке вниз головой, раскачиваясь из стороны в сторону. Ее длинные черные волосы стекали на пол блестящими атласными лентами. На ней был нелепый костюм Супермена из детских комиксов. Гигантская буква «S» полыхала на груди разноцветными пайетками. Не считая распущенных волос, от Супермена ее отличали аппетитные округлости и шпильки, приклеенные к потолку. Я перевела взгляд на доктора, пытаясь определить реакцию на столь внезапное появление гостьи. Он молча смотрел на нее, не выдавая каких-либо эмоций. Возникла неловкая пауза. Ведьма продолжала раскачиваться, будто всю жизнь только и делала, что висела вниз головой. Я не выдержала первая:
— Что за маскарад?
— Так нужно, детка, — прошептала она.
— Что значит, так нужно? Объяснись, пожалуйста, — потребовала я.
Доктор присел на стул рядом с кроватью, стараясь не измять халат. Марго демонстративно не замечала его. Или делала вид.
— Тебе не нравится мой прикид? А я хотела тебя развлечь!
Я покрутила пальцем у виска.
— А какой бы ты хотела меня видеть?
На кармане хрустящего халата посверкивал золоченой вышивкой логотип клиники, похожий на кельтский крест с вензелями. Не дождавшись ответа, Марго легко спрыгнула на пол и мгновенно преобразилась в Даму Треф. Волосы сами завились в прическу времен Марии-Антуанетты и приобрели синеватый оттенок. Теперь на ней искрилось черное кружевное платье, чуть ли не в два раза уменьшившее пространство палаты. Платье было прозрачно до неприличия. Она стояла к нам вполоборота, прикрывая лицо неестественно маленьким веером.
— Я была на встрече, детка. Важной для тебя, вернее… гм-м-м… — она замялась, — вернее, важной для твоего будущего. Не будешь же ты вечно в сумасшедшем доме.
— Но позвольте! — вмешался Глеб Викторович. — Моя пациентка находится не в сумасшедшем доме…
Марго царственным жестом отмахнулась от него, как от назойливой мухи, и бесцеремонно уставилась на меня. На этот раз ее поведение выходило за все рамки приличия.
Доктор продолжал изучать ее, и она ему нравилась! В смысле, как женщина нравилась. Во мне боролись противоречивые чувства. Я не могла рассказать Глебу Викторовичу про нее, про нас, про все, что мы с ней пережили или что я пережила из-за нее. Мысли путались. Молчание затягивалось. Доктор не был моим другом. Чужак, который вошел в мою жизнь со своими правилами и распорядком. Но сейчас меня волновала Ведьма. Что-то происходило с моим сознании, что-то неладное, иначе зачем она тут?
