Лю Чжэньюнь - Я не Пань Цзиньлянь

— Здравствуй, сестрица! Вот уж непросто было найти тебя.

Не удостоив его вниманием, Ли Сюэлянь обернулась к Аньцзину и с укором сказала:

— Из-за тебя я не успела сделать такое важное дело.

Аньцзин застыл на месте. Увидав, что за Ли Сюэлянь охотится столько много людей, он решил, что всем им она тоже задолжала. Поэтому, пропустив мимо ушей ее претензии, он крикнул Ван Гундао:

— Давайте-ка в порядке очереди, пусть она сначала мне деньги вернет, а потом уже и с вами рассчитается.

Так как Ван Гундао и остальные были одеты в штатское, он не знал, где и кем они работают. не успел Ван Гундао что-то ответить, как вперед выступил здоровяк Лао Хоу. Он с силой пихнул Аньцзина и заявил:

— Отойди в сторону, если тебе кто-то что-то должен, иди разбирайся в суд, а мы тут по служебному заданию, понятно?

Аньцзин решил, что нарвался на полицейских, тут же замолчал и только стоял, хлопая глазами. Обычно такой болтливый, столкнувшись с теми, кто был покруче его, он вдруг сдулся. Между тем Ван Гундао, улыбаясь, обратился к Ли Сюэлянь:

— Сестрица, брось ты свою затею, возвращайся с нами.

Сделав паузу, он добавил:

— Зная, что Лэ Сяои наш родственник, я так и думал, что рано или поздно ты придешь к нему.

Ли Сюэлянь вскинула голову:

— Когда я говорила, что не поеду жаловаться, вы мне не верили, а теперь вы меня просто вынудили на этот шаг. Будете мне препятствовать, я покончу собой прямо рядом с судом.

Ван Гундао обернулся назад и помахал рукой. Только сейчас Ли Сюэлянь заметила, что вдалеке стоит судебная полицейская машина. в тот же миг из нее вышли несколько человек и направились к ним. Ли Сюэлянь решила, что все они тоже из суда, но оказалось, что среди них также был и Цинь Юцай — ее сын от брака с Цинь Юйхэ. Она очень удивилась. в тот год, когда Цинь Юцаю исполнилось шесть, она снова забеременела, именно из-за этого Ли Сюэлянь и Цинь Юйхэ затеяли свой фиктивный развод. Когда же через полгода Ли Сюэлянь родила дочь, у Цинь Юйхэ вдруг возникли свои планы, и их фиктивный развод превратился в самый что ни на есть настоящий. Собственно, из-за этого Ли Сюэлянь с ним и судилась. Прошло уже двадцать лет, но ей так и не удалось доказать, что есть ложь, а что — правда. с каждым годом ее дело разрасталось, словно снежный ком: прокатившись по всем инстанциям, оно обросло новыми проблемами, вот вырос из семечка арбуз, вот и превратился муравей в слона. Дочь, которую Ли Сюэлянь растила сама, не разделяла взглядов матери. Другое дело — Цинь Юцай. Тот жил вместе с Цинь Юйхэ, и тем не менее всем сердцем был привязан к матери. в прошлом году, когда он случайно встретил мать в уездном центре, то потихоньку передал ей двести юаней. Теперь же, увидав его в Пекине, Ли Сюэлянь решила, что ее сына взяли в заложники, вынуждая ее вернуться домой. Это ее несколько покоробило. Хотя отношения у нее были лучше с сыном, чем с дочерью, тем не менее детей они уже давно распределили. Почему же тогда теперь, когда нужно было уговорить Ли Сюэлянь забыть про жалобу, в это дело вмешивали Цинь Юцая? с другой стороны, постоянное общение с чиновниками ей подсказывало, что они действуют, исходя из здравого смысла. Между тем Цинь Юцай подошел к ней и сперва ужаснулся:

— Мама, почему ты так похудела?

Не желая вдаваться в подробности, Ли Сюэлянь в свою очередь спросила его:

— Юцай, тебя взяли в заложники?

— Нет. Я просто приехал к тебе с просьбой не подавать жалобу.

— Если так, можешь возвращаться домой. Возможно, раньше я бы тебя и послушала, но в этом году все иначе, пусть я даже умру, но жалобу подам.

— Речь не о запрете, просто теперь твоя жалоба не будет иметь смысла.

— Это еще почему?

Тут Цинь Юцай вдруг заплакал и, обхватив голову, присел на корточки:

— Папа умер.

Ли Сюэлянь застыла на месте, какое-то время она силилась осознать услышанное. Наконец, до нее дошло, что, говоря «папа», Цинь Юцай имел в виду Цинь Юйхэ. в ее мозгу словно разорвалась бомба. при этом ударом для нее стала не смерть Цинь Юйхэ как таковая, а то, что теперь у ее жалобы исчезло всякое основание. Ведь все ее дело строилось на оспаривании фиктивного развода, который потом превратился в настоящий. Позже к этому присоединилось дело о ее сомнительной репутации Пань Цзиньлянь, потом ее тяжба пополнилась жалобами на разных чиновников. Но теперь получалось, что смерть Цинь Юйхэ разрушала всю эту цепочку. Как говорится, если нет кожи, то откуда взяться волосам? в этом году ее жалоба должна была стать особенной, потому как раньше она жаловалась лишь на Цинь Юйхэ, а сейчас в ее списке значился целый ряд чиновников. Собственно, ее жалобы на чиновников вышли на первый план, о Цинь Юйхэ она уже и не думала. Но теперь из-за смерти Цинь Юйхэ выходило, что она не могла жаловаться на чиновников. в этом году заговор Чжао Большеголового за ее спиной обернулся не только обманом на словах. Затащив ее в постель, он превратил ее в распутницу Пань Цзиньлянь. Ради этой поездки в Пекин она чуть не умерла по дороге. и что же, неужели ее ждала такая развязка? Неужели все ее мытарства были совершенно напрасны? Выходило, что теперь у нее пропала возможность не только пожаловаться на чиновников, но также избавиться от репутации Пань Цзиньлянь. Какое-то время она стояла, не в силах пошевелиться, но наконец машинально спросила:

— Как это он умер? Ведь с ним все было в порядке?

Цинь Юцай, поднимаясь с корточек, ответил:

— С ним и правда все было в порядке, он попал в аварию на машине. Уже пять дней прошло.

Помолчав, он стал объяснять:

— В тот вечер он поссорился с моей мачехой и весь взвинченный отправился развозить удобрения. на мосту через Янцзы, пытаясь избежать столкновения, он врезался в опору моста, после чего его машина упала в реку.

Юцай заплакал:

— Он и сам не думал, что в самом расцвете лет, из-за какой-то ссоры лишится жизни.

Ли Сюэлянь только сейчас осознала, что Цинь Юйхэ и вправду умер. Когда он умирал, она без сознания лежала в больнице деревни Нютоучжэнь. Вдруг ее понесло:

— Ну и выродок же ты, Цинь Юйхэ, и так всю жизнь мне искалечил, так еще и перед смертью своей решил мне навредить? Умер себе, понимаешь, и слова не сказал, а мне-то теперь как быть? Мы ведь так и не довели до конца нашу тяжбу. и тут уже вопрос не в нашей тяжбе, теперь из-за тебя, выродка, мне никогда не завершить другие дела!

После этой тирады, она, нисколько не стесняясь, разрыдалась в полный голос. Дав себе волю и отпустив эмоции, Ли Сюэлянь уже не обращала никакого внимания на поток слез и соплей. Цинь Юйхэ был для нее врагом номер один, однако, доведись умереть какому-то родственнику, она бы так не убивалась.

А в это время напротив рынка Юэгэчжуан можно было наблюдать такую картину. на стене восьмидесятишестиэтажного бизнес-центра на огромном цифровом экране в прямом эфире транслировался ход съезда ВСНП. Сегодня в первой половине дня на съезде принимались различные постановления. Большинство постановлений путем голосования были успешно приняты. По этому поводу в Доме народных собраний раздавались громогласные аплодисменты.

Со времени смерти Цинь Юйхэ прошло пять дней. Сначала, спустя два дня как он погиб, никто не придал этому особого значения. Тем более никому не пришло в голову связать воедино его смерть и жалобу Ли Сюэлянь. Но вот три дня назад, когда о смерти Цинь Юйхэ случайно узнал начальник уезда Чжэн Чжун, он сразу сложил мозаику из этих двух событий. в тот день Чжэн Чжун возвращался с городского совещания и проезжал мимо завода химудобрений. Этот завод располагался на западной окраине уездного центра, поэтому трасса, соединяющая уездный центр с городом, проходила прямо через главные ворота завода. Из окна машины Чжэн Чжун увидел у проходной завода толпу людей, а прямо у ворот главного входа он заметил похоронный венок. Перед этим венком в траурной одежде стояла на коленях женщина средних лет, рядом с ней, также в трауре, стоял ребенок. Женщина в руках держала табличку, на которой было написано: «Скорбим о безвременной кончине Цинь Юйхэ». Поначалу Чжэн Чжун не обратил никакого внимания на имя умершего. Увидав толпу, он просто решил разобраться, что происходит, и попросил шофера остановиться. Когда тот поставил машину у обочины, Чжэн Чжун обратился к сидящему на первом сидении секретарю:

— Подойди спроси, что там у них стряслось. Здесь все-таки въезд в центр, по трассе кто только не проезжает, а тут на тебе, сборище.

Секретарь тотчас выскочил из машины. Через пять минут он вернулся и доложил Чжэн Чжуну о том, что водитель завода попал в аварию, и его семья явилась требовать денежное пособие на погибшего. Чжэн Чжун понимал, что это сугубо внутренняя проблема предприятия. Как начальник уезда он не должен был в это вмешиваться. Сунь руководство туда свой нос, и тогда народ начнет возбухать с удвоенным энтузиазмом. Если же избрать наблюдательную позицию, то спустя недельку-другую стороны сделают шаги навстречу, и все само собой уладится. Такого рода конфликты следовало решать только так и никак иначе. Поэтому Чжэн Чжун не придал данному событию особого значения и сказал шоферу ехать дальше. Когда уже его машина заехала на территорию уездной управы, он вдруг как будто бы что-то вспомнил: