Аманда Смит - Черная Скала

Спустившись вниз, я купила рома с содовой и села на стул возле барной стойки. Почти все вокруг спали. Какие-то дети лежали рядком, прижавшись друг к другу, наверно, это была какая-нибудь школьная экскурсия. Двое сильно подвыпивших пожилых мужчин разговаривали неподалеку от меня. Я побоялась, что они могут со мной заговорить, и вернулась на верхнюю палубу. Там я достала из сумки одеяло, завернулась в него и легла. Судно приятно покачивало. Я слушала мерный шум двигателя. И скоро заснула.

Мне снилась тетя Сула. Она была молодой и беременной. Она сидела в кресле на веранде своего домика в Тамане. Я попыталась заговорить с ней, но она меня не слышала. Она все улыбалась и улыбалась, пока я не поняла, что это только фотография на стене в каком-то чужом доме.

Когда мы подплывали к Тобаго, солнце уже взошло. Я смотрела на знакомую береговую линию и видневшийся вдали город — это мог быть только Скарборо. И по мере того как мы приближались, предметы начали приобретать очертания и уже можно было разглядеть и здания, и деревья, и длинную дорогу вдоль берега, и холм, на вершине которого стояла больница, и опоясывающие этот холм ряды магазинов. Шпиль церкви, возле которой была похоронена моя мать. Баколет и высокое здание отеля на берегу. И к своему собственному удивлению, при виде всего этого я, против ожидания, не испугалась и не пришла в уныние, а почувствовала что-то вроде облегчения. Как когда ты ужасно устанешь и наконец можно положить голову на подушку. Именно так. Поэтому, когда я увидела здание порта и пришло время готовиться к выходу, я сделала это с легким сердцем.

Я поравнялась с тремя женщинами, стоявшими у подножия трапа, и, если бы тетя Тасси не окликнула меня, возможно, так бы и прошла мимо.

Тетя Тасси заметно постарела за то время, что я ее не видела, она сильно поправилась и поседела.

— О мой Бог, Селия!

Она обняла меня и расцеловала в щеки. Вера и Вайолет были одеты в простые ситцевые платья; волосы были заплетены в косы и одинаково заколоты на затылке. Они выглядели ужасно серьезными и старомодными. У них даже были дамские сумочки!

— Сула говорила мне, что ты выросла, но я и представить не могла, что ты такая высокая!

Я подошла к Вере и Вайолет и по очереди обняла их. Они смотрели на меня как на кинозвезду, полуоткрыв рты от восхищения. Меня это не радовало, мне совсем не хотелось, чтобы они меня стеснялись.

— Вы только посмотрите на них! — сказала я. — Держу пари, парни вам проходу не дают.

Вера довольно хихикнула. Сестры разглядывали мои босоножки, прическу, элегантный пояс, который мне когда-то достался от Элен Родригес. Вайолет, не подумав, даже пощупала ткань моей юбки — жесткую, с необычным цветочным узором.

— Какое у тебя красивое платье, — сказала она, наклоняясь. — Такое модное.

Я ответила:

— На Тринидаде много магазинов, где можно купить очень симпатичные вещи, и не так уж дорого.

— А ты поможешь мне выбрать ткань? Меня пригласили на вечеринку, это будет через два месяца.

— Да, конечно.

Тут я наконец заметила, что мы стоим посреди дороги и не даем людям пройти. Тетя Тасси сказала:

— Давайте пойдем к автобусу.

— На сколько ты приехала? — Тетя Тасси с удобством расположилась на сиденье. — Сможешь остаться подольше? Я очень надеюсь. Нам надо многое наверстать.

Я сказала:

— Еще не знаю. Будет видно.

Она погладила меня по руке:

— Селия, мы так рады, что ты снова дома.

Дорога была спокойной и пустой, если не считать нескольких случайных машин. По обочине шли люди с корзинами на головах — по всей вероятности, на рынок, решила я. Босоногий парнишка гнал вниз с холма стадо коз. У него был такой безмятежный вид, словно ему было наплевать на все на свете.

Тетя Тасси сказала, что мне повезло, потому что Вера и Вайолет сегодня отпросились с работы. Они сказали своему начальнику, что им надо встречать кузину с Тринидада. Вся Черная Скала только об этом и говорит.

— Сегодня вечером к нам зайдет миссис Мэйнгот. Она сказала, чтобы ты обязательно зашла к ним повидаться с Джоан. О, видела бы ты ее малыша, такой красавчик!

Я опустила голову на спинку сиденья, внезапно почувствовав, что у меня нет сил.

— Мы уже вот-вот будем дома, — сказала тетя Тасси.

Я закрыла глаза.

Без Романа дом казался гораздо просторнее. Да, он нуждался в покраске, но он был светлее, чем мне помнилось. Может быть, это ветерок, проникавший сквозь жалюзи, подействовал на меня таким образом, что все казалось ярче? На стенах появились новые картинки; оказалось, что Вера любит рисовать. На одной были изображены морской берег и лодка, на другой — два попугая, сидящих на дереве. Когда я сказала ей, что у нее талант, она спросила: «Ты и вправду так думаешь?» Пока все толпились на кухне, я спустилась вниз. Ящики с кока-колой стояли на прежнем месте. Я заглянула под них, надеясь увидеть свои сокровища, завернутые в старую занавеску, но они исчезли. Я села на то же место, где я любила сидеть, наблюдая за Антуаном и Антуанеттой. В наступившей тишине я заставила себя взглянуть на двор, на дерево франжипани, по-прежнему похожее на старую кость, на высокую траву, и дальше — на дорогу, по которой я ходила в школу и где нашла мертвого котенка, и на огромное хлебное дерево на обочине.

Я спросила у Веры, куда делись козы.

— Сначала умерла Антуанетта, а вслед за ней — Антуан. Наверно, его сердце было разбито.

Мне стало жалко бедных козочек.

— А что случилось с лианой? Куда она исчезла? — спросила я, выдвигая стул.

Мы собрались вокруг стола, тетя Тасси подавала ланч. Она приготовила оладьи и жареные пышки с соленой рыбой, а также каллаллу, рис и кристофен. На столе стояли кувшины с имбирным пивом и напитком из гибискуса. Тетя Тасси расстаралась, как могла.

— Видишь ли, за Вайолет ухаживает один молодой человек, который очень хорошо разбирается в деревьях и вообще в растениях.

Вайолет прижала руки к щекам:

— Но он вовсе не мой бойфренд!

— Еще какой бойфренд! — возразила Вера. — А если нет, то он очень хорошо притворяется.

Вера и тетя Тасси рассмеялись. Затем тетя Тасси спросила, есть ли у меня бойфренд.

— Нет, — ответила я. — И если миссис Джеремайя права, я никогда не выйду замуж.

— Миссис Джеремайя сказала тебе это?

— Это и еще многое другое.

— Что другое? — спросила Вера.

— Всякое-разное, — ответила я. — То, о чем лучше забыть.

Тетя Тасси поймала мой взгляд и сказала:

— Миссис Джеремайя умерла в прошлом году, наверно, ты об этом еще не слышала.

— Нет, конечно, — потрясенно пробормотала я.

— Как-то ночью она ловила крабов, и огромная ветка свалилась и пробила ей голову. — Тетя Тасси стукнула себя кулаком по ладони. — Она умерла на месте. Ей устроили подобающие похороны с песнопениями — все, как полагается. Но всем интересно — если она была такой ясновидящей, почему же не предвидела, что ее ждет?

После ланча Вайолет и тетя Тасси готовили для меня кровать, а мы с Верой убирали со стола. Я продолжала думать про миссис Джеремайя — как странно, что она так внезапно умерла. А может быть, подумала я, она знала, что конец близок, но просто никому не говорила? Все произошло мгновенно, без долгих страданий. Бывает гораздо хуже.

Я спросила у Веры про Романа. Мне хотелось точно знать, что с ним произошло. Вера не удивилась, бросив взгляд в коридор и убедившись, что тети Тасси нет поблизости, она села к столу и, понизив голос, заговорила:

— Он пошел к Рут Маккензи. Ты знаешь, он часто к ней заходил. — Вера сделала большие глаза. — Ну вот, ей нужно было сбегать за хлебом, и он сказал, что останется и присмотрит за Кларой.

— А сколько же тогда было Кларе? — Я помнила Клару совсем маленькой девочкой.

— Девять, но выглядела она на все девятнадцать. Дальше, Рут обнаруживает, что забыла кошелек и возвращается домой. Там играла музыка, поэтому они ее не услышали. — Вера опустила глаза. — Она подошла к двери и заглянула в щелку; они и не подозревали, что она там. Папка держал свою штуку наготове, Клара сидела рядом с ним без штанов, и, если верить Рут, все выглядело так, будто папка собирался вставить в нее свою штуку. Рут ворвалась в комнату и набросилась на него с кулаками. Потом схватила вазу и разбила о его голову, здорово его при этом порезав. Он вылетел из дома, кровь заливала ему лицо и глаза. Рут позвонила в полицию, приехала огромная полицейская машина и — бац! — папку арестовали и увезли в Скарборо.

— Ох, Вера, — прошептала я.

— Одно дело — вытворять такое со взрослой женщиной, но совсем другое — с девочкой. Рут сказала, что никогда, никогда не ожидала от него такого. И тут все сказали, чтобы ноги его больше не было в Черной Скале. Так что когда его выпустили под залог, он тихо сидел дома и пил, пил, пил. Было уже совсем поздно, и мама сказала, чтобы он шел спать. Но он вышел на улицу. Ну, а дальше дети нашли его мертвым на песке, и все вокруг было в крови. Кое-кто говорит, что это Эрл подкараулил его и убил. А может, это те бродяги, что живут на берегу, напали на него. В общем, не знаю.