Керстин Гир - Мамы-мафия
– Успокойтесь и отправьте людей назад, – сказал Антон. – В следующий раз они должны предварительно позвонить по телефону.
– Но если я их сейчас отправлю, то они действительно начнут меня подозревать!
– Вы пренебрегаете своими детьми? – Это звучало чуть нетерпеливо.
– Разумеется, нет!
– Видите, поэтому вы не должны ничего бояться, – сказал Антон. – Просто отправьте людей обратно. У вас сейчас нету времени, и на этом всё.
– Но дети построили дом на дереве, – воскликнула я. – Довольно большой. Я думаю, что человек из строительной службы увидит его через окно. О Боже, они могут меня арестовать?
Дверной звонок снова захрипел.
– Вы слышали? Это, наверное, ещё один! Пожалуйста, придите, дорогой доктор ягуарный мужчина, пожалуйста, придите!
Антон вздохнул.
– Пожалуйста, успокойтесь и сделайте то, что я вам сказал. Я не могу прийти, у меня сейчас очень важный клиент.
– Отличная же от вас помощь, – вскричала я. – Если в тюрьме я смогу сделать один звонок, я знаю, кому я не буду звонить!
Дрожащей рукой я положила трубку.
На пороге стояла всего лишь Анна.
– У меня есть два часа свободного времени, и я хочу его использовать на примерку твоих купальников, – сказала она. – Ты говорила, что можешь одолжить их мне в отпуск.
Я, рыдая, кинулась ей на шею.
– Слава Богу, слава Богу! Тебе придётся забрать Юлиуса из детского сада и спрятать у себя. Они хотят его у меня забрать.
– Что ты такое говоришь? – Анна отодвинула меня от себя.
– В кухне сидят двое городских служащих. Один хочет разрушить Максов домик, другой здесь из-за детей. Хемпели сказали, что я ими пренебрегаю, – прошептала я.
– Ну, это же… – возмущённо воскликнула Анна и проследовала мимо меня на кухню. Строительный служащий и женщина из молодёжной службы стояли перед моим кофейным автоматом и не знали, на какую кнопку нажимать.
– Скажите, что это вам, собственно, пришло в голову! – фыркнула Анна.
– Но дама сказала, что мы должны сами сварить себе кофе, – испуганно ответил мужчина.
– Вы же не можете просто так появляться здесь и обращаться с честными гражданами, как с преступниками, – напустилась на них Анна. – Только потому что наглые пенсионеры типа этих Хемпелей высказывают высосанные из пальца подозрения! Эта женщина – самая любящая, самая жертвенная мать, которую я только встречала. Она не пропускает ни одного занятия по изготовлению фонариков и ни одного родительского собрания, она каждый день готовит горячую, полноценную пищу из экологических овощей и фруктов, она каждый вечер рассказывает детям истории, которые сама придумывает! Она кормила своих детей грудью до шести месяцев, и у неё игрушки отсортированы по цветам! Она не выпускает детей из виду, даже когда они идут в туалет, поэтому не приходите мне сюда по поводу пренебрежения детьми!
Женщина из молодёжной службы подняла свои плечи прямо к ушам.
– Но я этого и не говорила. Наша обязанность – проверить каждый сигнал.
– Ах, перестаньте, – фыркнула Анна. – Я акушерка, и я часто хожу по домам, в которых нужна помощь молодёжной службы. Но здесь не появляйтесь, здесь вам не место!
– Но это неверно, – сказала женщина.
– Не говорите мне, что верно и что неверно, – ответила Анна. – Заберите вашего коллегу и исчезните, пока я по-настоящему не разозлилась. Мы каждый месяц платим огромные налоги, с которых оплачиваетесь вы и эти паразитирующие доносчики по соседству!
– Но мы же не… – сказал человек из строительной службы. – Если вам больше подходит другой день, то мы, разумеется…
– Ничего вы не будете делать! – вскричала Анна и вытолкала обоих в прихожую и за порог. – Вы знаете, сколько налогов я плачу в месяц? Вы знаете, что мои дети и дети этой женщины будут потом финансировать вашу пенсию? Вы знаете, как злит меня то, что вы выкидываете в окно наши горбом заработанные деньги, разгоняя скуку невротических пенсионеров? Представьте себе, что кто-то пришёл к вам и говорит, что вы пренебрегаете вашими детьми, потому что гадкая бабка по соседству имеет кучу свободного времени и строчит письма в учреждения! Как бы это вам понравилось? Вот именно, вы бы нашли это дерьмовым! Я непременно упомяну ваши имена бургомистру, когда я в следующий раз приду к его беременной жене, можете быть в этом уверены! Как их зовут, Констанца?
– Герр Хёллер и фрау Курт, – ответила я.
– Герр Хёллер и фрау Курт, – сказала Анна. – Это утро может стать началом конца вашей карьеры! – Она с грохотом захлопнула входную дверь и повернулась ко мне. – Управилась, – добавила она. – Могу я померить твои купальники?
– Как только я покрою поцелуями твои ноги, – ответила я.
Через двадцать минут опять зазвонили в дверь.
– Это точно пришёл служащий по надзору за порядком, – сказала Анна. – Дай ему пенделя в зад.
– Нет, я щас провернуть фокусы насчёт домработница, – ответила я, открывая дверь с по возможности глупым видом.
На коврике бабушки Вильмы стоял Антон.
– Что вы хотеть? – удивлённо спросила я.
– Я подумал, что я лучше лично посмотрю, в чём дело, – ответил Антон. – Вы были по телефону так взволнованы.
– Да, это верно, – сказала я. – Я знаю, это глупо, но откуда эти люди могли знать, что Хемпели это всё выдумали? Хотите кофе? – Мне было неловко за безобразную прихожую, я хотела завлечь его в более красивые места.
– Нет, спасибо, – ответил он, но всё же прошёл за мной на кухню, где я по-деловому открыла холодильник, достала баночку мармелада и упаковку мясной нарезки и удивлённо на них уставилась.
– Я только хотел убедиться, что с вами всё в порядке, – сказал Антон.
– Большое спасибо, – ответила я, опять открыла холодильник и поставила мармелад и колбасу на место. Вместо этого я достала из холодильника бутылку молока. – Я, к сожалению, очень быстро начинаю волноваться. Моя подруга Труди говорит, что это из-за моего обострённого чувства вины. Например, у меня всякий раз дико стучит сердце, когда я вижу в трамвае контролёра, хотя у меня всегда есть билет. Вам это знакомо?
– Нет, – ответил Антон. – Меня ведь слишком рано высадили на горшок. Чувство вины у меня не работает.
Я снова покраснела.
– Да, э-э-э, знаете, я думаю, что вас вовсе не высадили слишком рано на горшок, – сказала я.
– Ах нет? И что вызвало эту перемену взглядов?
– К сожалению, я получила недостоверную информацию… ну, я действительно совершенно… – Слово – серебро, молчание золото. – Вы всегда были добры ко мне, и я чувствовала… но когда ваша мама меня… – Я замолчала и глубоко вдохнула. – Извините меня за то, что я говорила о купленных женщинах и так далее, – быстро сказала я. – С моей стороны было ошибкой поверить в такую дурацкую историю. И э-э-э…
Антон выжидательно смотрел на меня.
– Вот это я и хотела сказать, – закончила я. За то, что я оскорбила его мать, я извиняться не собиралась.
Антон слабо улыбнулся.
– В детском саду действительно циркулирует слух, что я купил себе жену в тайландском борделе? Что ещё говорят?
– Я думаю, что вам совсем не хочется этого знать, – ответила я. – Кроме того, я как сумасшедшая работаю над распространением противоположного слуха. Согласно которому вы женаты на внучатой племяннице короля Бхумиболя Адульядинга и под прикрытием проводите расследование операций крупнейшего мирового картеля по торговле людьми и наркотиками. За вашу деятельность вас скоро наградят Нобелевской премией мира, а Голливуд хочет купить права на экранизацию истории вашей жизни. Вашу роль будет играть Джонни Депп.
– Да, потому что Тома Круза мы отвергли. Он сейчас до ужаса обижен, – сказал Антон. И потом мы какое-то время стояли друг перед другом и молчали. Я размышляла, не предложить ли мне ещё раз чашечку кофе. В конце концов, я же достала молоко из холодильника.
В этот момент из-за угла появилась Анна в моём самом скупом чёрном купальнике. Она вообще не видела Антона, она нервно поправляла чёрную лайкру.
– Не-е, глянь, это смотрится дерьмово, – сказала она. – Вываливается половина груди и половина попы.
– Э-э-э, Анна, – сказала я. Во мне боролись сочувствие и радость, что Анна попала в ещё более неловкую ситуацию, чем я.
Она смотрела только на купальник.
– Если я подтяну его к попе, то вываливается грудь. Если я натяну его на грудь, то видна вся попа, – продолжала она.
– Но так лучше загоришь, – сказал Антон.
Анна подняла голову и по меньшей мере пять секунд с ужасом смотрела на Антона. На её шее расцвели красные пятна.
– Ой, – в конце концов слабо произнесла она.
– Привет, – сказал Антон, протягивая ей руку. – Я Антон Альслебен. Или герр доктор ягуарный мужчина, как меня любит называть фрау Вишневски.
