Тама Яновиц - На прибрежье Гитчи-Гюми
– Привет! Твой… твой юный спутник – это кто?
– Клевая тачка! – сказал Леопольд. – Новая? А почему на заднем сиденье детское креслице?
– Отодвинь его в сторону. Я на выходные забираю ребенка. Для человека с детьми машина не самая удобная, но мне так хотелось побаловать себя чем-нибудь после развода. Неприятная, знаете ли, процедура.
– Ненавижу неприятности, – сказала я. Тут меня что-то стукнуло по ноге, и я отпихнула это неизвестно что подальше. – А как вас зовут?
– Меня? Билл. – Он сидел развернувшись вполоборота и пялился на Леопольда, который вел себя довольно странно: ползал, как лемур, по полу. Я наконец вспомнила, что велела ему запихать продукты под сиденье. Он, наверное, засунул что-то слишком далеко и заехал мне по ноге. – Билл Бринкман.
– О, Билл! – воскликнула я. Его надо было немедленно отвлечь. – А я Мод, Мод Сливенович. Это мой братишка, Леопольд. Ты не против, что он поедет с нами? Не могла же я оставить его одного в супермаркете. Ты должен меня понять, у тебя ж у самого ребенок. Посмотри мне в глаза, Билл, и скажи, что не сердишься!
Его лицо напоминало бабочку, слишком рано вылезшую из куколки: широко расставленные, чуть навыкате глаза, крошечный нос с раздувающимися ноздрями, коралловые уста такие тонкие, будто прорезь для них сделали, а про губы забыли.
– Я… это, боюсь, времени у меня не много, – сказал он. – Вы с братом хотите пойти в какое-нибудь определенное место?
– Куда-нибудь поближе, – величественно сказала я. – У меня тоже, увы, времени не много.
– А куда?
– Да хоть сюда! – Я грустно покачала головой, показывая, как меня расстраивает его медлительность.
– В медицинский центр «Источник жизни»?
– 0-ох, – вздохнула я.
– Рядом есть пара кафе. Ты это имела в виду? «Побег бамбука»? Там отличная кухня, китайско-японская. Раз мы оба спешим, могли бы выпить по стаканчику, а брату твоему предложить, например, минералки.
– У нас хватит времени перекусить, – весело прощебетал Леопольд. – Давно мечтал попробовать блюда китайско-японской кухни.
В ресторане было темно и пусто. В нос мне ударил запах сырой рыбы и каких-то пестицидов. У входа нас встретила крохотная кореянка.
– Что вам угодно?
– Столик на троих, будьте добры, – сказал Леопольд с уверенностью человека, который прошел множество реинкарнаций и в каждой жизни питался только в ресторанах.
– Времени у нас не слишком много, – сказал Билл. – Нам что-нибудь попить и легкую закуску.
– Принесите, пожалуйста, меню, – сказала я.
В меню было страниц пятнадцать.
– Я бы, ребята, с удовольствием посидел с вами подольше, но только…
– Лично я выбираю «парадный обед из десяти блюд», – заявил Леопольд и захлопнул папку с меню. – Звучит заманчиво: водоросли с вяленой скумбрией под соусом мисо, яйца, фаршированные креветками, суши из угря, макрели и тунца, свинина в кисло-сладком соусе, темпура с баклажанами, чау-мейн, яйцо фу-юн, а на десерт на выбор компот из личи и ананасов, соевый творог или зеленый чай с мороженым.
Меня немного подташнивало. Интересно, а можно забеременеть, просто посидев на грязном сиденье?
– Вряд ли тебе понравится сырая рыба, – сказала я. – У нее специфический вкус, и ценят его только те, кто знает толк в кокаине.
– Я так мечтал ее попробовать, – заныл Леопольд.
– Возьми сырой рыбы и поешь! Ты посмотри, как старина Билл Бринкман напрягся! Может, ему не по карману угостить бедного бездомного ребенка обедом из десяти блюд.
– Об этом не беспокойтесь, – пробормотал Билл Бринкман.
– Какой ты милый! – сказала я. – В таком случае можно, я закажу коктейль «Скорпион» в кубке-черепе за семь девяносто пять, дюжину ребрышек в кисло-сладком соусе, утку по-пекински и оладьи? Я и с вами поделюсь.
– Ребята, а вы уверены, что столько съедите?
– Если что и не съедим, попросим завернуть и заберем с собой. В китайских ресторанах еду на вынос дают в таких хорошеньких коробочках. Билл, почему у тебя такой скорбный вид? Сдается мне, ты думаешь, что я пристаю ко всем мужчинам, лишь бы поесть на дармовщину. Вовсе нет! Гони от себя эти мысли! Пройдут годы, и ты еще будешь горько в них раскаиваться, потому что я уже никогда не позволю мужчине платить за мой обед. Не сочти за наглость, но любой нормальный мужчина будет счастлив меня угостить и сочтет это великим одолжением с моей стороны. Я же тебе говорила: когда я увидела тебя в супермаркете, меня к тебе всю так и потянуло, иначе бы я ни за что к тебе не подошла.
Билл немного расслабился.
– Тогда я ничего не заметил, – признался он. – Но сейчас почувствовал. Это как энергетическое поле, которого сам по себе не ощущаешь, но стоит встретить второго такого же – и понимаешь: есть контакт!
Леопольд поперхнулся минералкой. Я пихнула его под столом ногой.
– Не пихайся! – возмутился он.
– Все верно, Билл, – сказала я. – Все так и есть.
Я жадно пила свой коктейль «Скорпион» и изо всех сил старалась сдержаться и не обозвать его кретином и идиотом, хотя бы пока он не оплатил счет. До чего же он туп: не понял, что все дело в моем энергетическом поле, а у него никакого поля нет и в помине! То, что он наконец-таки почувствовал, было моим полем, а он пытался приписать его себе. Я хлебнула еще «Скорпиона» и сказала:
– Мне ужасно нравятся твои очки. По-моему, мужчина в очках – это так сексуально.
– А я думал, ты очки терпеть не можешь, – сказал Леопольд.
– Обожаю.
– Тогда почему не носишь? – не унимался Леопольд. – Ты же говорила, что тебе вид людей в очках просто отвратителен и сама ты их ни за что не наденешь.
Я высосала из кубка-черепа последний глоток.
– Если ты не против, я бы повторила.
Билл показал официантке на мой кубок.
– Скажи, пожалуйста, а что, собственно, вы с братом здесь делаете?
– Мы ездим по стране, – сказала я. – Путешествуем.
– У вас что, каникулы?
– Нет. Просто жизнь.
– Не понял.
– Каникулы – это когда ты отдыхаешь от обычной жизни и занимаешься чем-то другим. А мы ни от чего не отдыхаем, а так и живем.
– То есть что, путешествуете?
– Лучше расскажи, чем ты занимаешься, – сказала я. – Ты, наверное, сидишь на одном месте. И работаешь… работаешь брокером на бирже!
– Нет, – сказал Билл.
– Заместителем вице-президента?
– Нет!
– Вторым заместителем вице-президента? – Он помотал головой. – Руководителем программы? Коммерческим директором? Директором по маркетингу? Финансовым аналитиком?
– Вообще-то я зубной врач.
– А пародонтоз лечишь?
Билл кивнул. Я прикрыла коралловые уста ладонью.
– Ого! – вскликнул Леопольд. – А это что такое? – Официантка принесла деревянную доску, на которой были разложены какие-то бледно-розовые и серые кусочки.
– Это твое сасими, – объяснил Билл. – Его надо есть, окуная в васаби и соевый соус.
– Бог ты мой! – Леопольд едва не подавился. – Оно даже не вареное!
– Я тебя предупреждала. А что, ты думал, означает слово «сырая»?
– Только не это! – сказал Леопольд. – Издевательство какое! Называют себя рестораном, а еду даже не готовят. Я, пожалуй, лучше закажу себе ассорти «Озеро Тонг-Тинг». Омары, креветки и гребешки в яичном соусе.
Билл взглянул на часы.
– Дети, я бы с удовольствием посидел с вами еще, но меня ждут пациенты.
– Тогда позволь спросить тебя напрямик: ты можешь одолжить мне сто долларов? – Я наклонилась к нему поближе, взяла за руку. – Только не думай, что я вымогательница. Я дошла до точки. Пока я тебя не повстречала, пока меня не пронзило чувство, которого я раньше никогда не испытывала, я всерьез подумывала о том, чтобы пойти на панель. Положение у меня действительно отчаянное, и ради братишки я была готова на все.
Билл в ужасе отпрянул.
– Так ты пошла за мной, потому что хотела выудить у меня денег!
– Нет, конечно! Насколько ты помнишь, я пыталась уйти, но то, что возникло между нами, оказалось сильнее меня. Ты же сам предложил мне выпить.
– Я ни на чем не настаивал! По-моему, ты просто мелкая мошенница!
– Теперь мне понятно, почему жена с тобой развелась, – сказала я. – Несчастная женщина… Ну ладно, пускай я, как ты, будучи параноидальным женоненавистником, утверждаешь, и вправду мошенница. Но разве не интереснее, вместо того чтобы просто съездить домой и сунуть продукты в морозилку, провести день так?
– Нет! – угрюмо заявил он и, залившись густым румянцем, отхлебнул у меня из кубка.
– Вот видишь! Ты уже учишься жить по-человечески.
– О чем это ты?
– Да о том, что поначалу тебя можно было просто стереть тряпкой с доски. Ты был практически невидимым. А теперь потихоньку начинаешь приобретать человеческие черты.
– Врешь! У меня всегда были человеческие черты. Это тебя не существовало.
– Нет, – твердо сказала я. – Не существовало тебя.
– Ты обманом вынудила меня взять тебя и твоего так называемого братишку на ланч, может, и еще чего хотела, и я утверждаю, что это именно тебя не существовало!
