Фэнни Флэгг - Я все еще мечтаю о тебе...
И вдруг ей понравился собственный возраст. Не надо выглядеть идеально, да и быть идеальной тоже не надо. Ура! А сколько льгот ее ждет! Ну и что с того, что она боялась старости? Подумаешь, большое дело, кто не боится–то. Все сидим в одной лодке. Теперь она расслабится и позволит себе стареть. Ну станет она носить туфли с каблуком не три с половиной, а два дюйма, что с того? У нее ноги болят. И вообще, почему не позволить себе иногда кусочек торта. А еще она впредь станет ходить только туда, куда ей хочется. Подать сюда памперсы для взрослых! Да здравствуют шишки на ногах и средство от запоров! И если она любит старые фильмы и красивую музыку, кому это мешает?
Хейзел всегда говорила: «Если ты дышишь, еще не все потеряно». И была права. Сама жизнь стоит того, чтобы жить, и сколько бы ей ни осталось, она будет радоваться каждой минуте, и плевать на морщины. Отличная идея! Гоpa с плеч. Она снова опустила взгляд, чтобы посмотреть на цветы, и кое–что заметила. Нагнулась и сорвала клевер с четырьмя листками прямо возле тротуара. И засмеялась. Теперь уж не ошибешься – Хейзел.
Бебс Бингингтон встретила мистера и миссис Троуп, своих клиентов из Техаса, украденных, кстати, у Дотти Фигг, чтобы отвезти их в аэропорт, и они попросили заехать на несколько минут в Эйвон–Террас посмотреть стандартный дом, чтобы еще раз перед отъездом оценить размеры комнат. Бебс пыталась дозвониться до Мэгги по домашнему и по мобильному телефонам, но безуспешно, решила, что той нет дома, и поехала к ней без предупреждения. Несколько раз постучала, никто не ответил, тогда она воспользовалась ключом из почтового ящика. Пока покупатели ходили и замеряли стены под мебель, она присела в кухне. И тут на кипе газет заметила голубой конверт с надписью: «Тому, кого это может касаться». Надо прочесть, вдруг там инструкции для агентов.
На кладбище, как всегда пасхальным утром, стали съезжаться люди с цветами. Мэгги и забыла, как красиво на Пасху наряжают детей. Подойдя к машине, услышала, как мобильный вызванивает мелодию «Я ищу клевер с четырьмя листочками», – и засмеялась, поскольку как раз держала в руке такой клевер. Наверное, Бренда звонит.
– Алло. Веселой Пасхи!
– Мэгги?
– Да?
– Где тебя черти носят?
– На кладбище.
– Господи Иисусе!
– Кто это?
– Бебс Бингингтон. Ты не наделала глупостей, надеюсь?
– Что?
– Ничего не приняла?
– Ты о чем?
– Как это о чем! Я твою записку прочла.
– Какую записку?
– Которую ты оставила на кухне.
– На какой кухне?
– На своей, идиотка!
– На моей кухне? Что ты делаешь на моей кухне? Какая записка? Я не оставляла тебе записок…
– Тут сказано: «Тому, кого это может касаться».
У Мэгги сердце ухнуло в пятки. Только не это. А ведь она только что подумала, что конец будет счастливым.
Бебс продолжала тираду:
– Да что у тебя с головой – такие записки оставлять? Совсем рехнулась? Я уже собиралась в полицию звонить.
Мэгги охватила паника.
– Подожди, пожалуйста, ничего не делай, я приеду и все объясню.
– Нет у меня времени тебя дожидаться, я клиентов в аэропорт везу. А тебе лечиться нужно. – И повесила трубку.
Миссис Троуп услышала, как Бебс кричит в кухне, вошла и спросила:
– Что–то случилось?
Бебс склонила на сторону голову и сказала с поддельным южным акцентом:
– Что вы, дорогуша, ровным счетом ничего.
Мэгги сидела с телефоном в руке, лихорадочно соображая, что делать. Попробовала перезвонить Бебс, но та не брала трубку. В мире столько людей, ну почему ее письмо обнаружила именно Бебс? Она же теперь всему свету разболтает, это все равно что выложить несчастное письмо в Интернете. Нужно остановить ее, пока не поздно. Мэгги завела машину и рванула в аэропорт на предельной скорости. Приехав, припарковалась напротив терминала «Саусвест Эйрлайнс» и стала ждать. В аэропорту было почти пусто. Пасха ведь, и полицейские не заставили ее убрать машину с дороги, как обычно. Через четверть часа подъехала Бебс в своем большом серебристом «лексусе» и выпустила клиентов. Мэгги подошла, когда Бебс, улыбаясь, махала на прощанье ручкой. Но едва клиенты скрылись за стеклянными дверями, Бебс обернулась и гневно посмотрела на Мэгги:
– Какого черта ты тут делаешь?
Мэгги склонилась к открытому окну со стороны пассажира:
– Прошу тебя, мне нужно объясниться. Мы можем поговорить минутку?
Бебс резво блокировала все двери:
– Нет! В машину я тебя не пущу. Ты сумасшедшая, вдруг у тебя нож или пистолет.
Мэгги отступила.
– Хорошо, ладно, но, пожалуйста, давай зайдем куда–нибудь поговорим. Я должна объяснить насчет письма. Пожалуйста… Ненадолго. Позволь, я куплю тебе выпить или кофе. Пять минут, не дольше, обещаю. Просто выслушай меня, а дальше поступай как знаешь.
Бебс посверлила ее взглядом, потом глянула на часы и тяжко вздохнула:
– Ой, ладно, но после этого я еду в Совет директоров риелторов и требую, чтобы тебя лишили лицензии. Куда хочешь поехать?
– Неважно. Ты выбирай.
– Погоди–ка. Да ведь Пасха, все закрыто. Нет, не выйдет.
Мэгги отчаянно искала выход.
– Встретимся в «Руфь Крис» возле гостиницы посольства. Я знаю, они открыты. Буду тебя там ждать.
Мэгги побежала, запрыгнула в машину, помчалась через весь город и прибыла к ресторану первая. Заведение было открыто, и там подавали прекрасный пасхальный завтрак, но еда не интересовала Мэгги. Она сидела за столиком и тряслась: вдруг вместо Бебс войдут люди в белых халатах и увезут ее. Но к ее облегчению, через несколько минут вошла Бебс и плюхнулась на стул напротив. Мэгги дико нервничала и, когда подошел официант, сказала:
– Мне «Розовую белку», двойную.
Бебс одарила ее взглядом и скривилась:
– «Розовая белка»? Шутишь? Что за «Розовая белка»?
– Не знаю, но вкусно.
Официант сказал:
– Похожа на «Кузнечика»… только розовая.
– А, ладно, – махнула рукой Бебс. – Мне тоже несите.
Официант ушел. Мэгги хотела было рассказать анекдот Хейзел про кузнечика по имени Гарольд, чтобы разрядить обстановку, но не стала и приступила прямо к делу:
– Прежде всего, Бебс, спасибо, что пришла. Я знаю, что вынудила тебя насильно, но, поверь, это письмо ничего не значит. Я написала его в момент, когда… В общем, неважно, просто я не думала, что его найдут.
– Зачем же оно там лежало, если не ждало, чтобы его нашли?
– Я собиралась поехать на работу и уничтожить его в резальной машинке. Мне в голову не пришло, что в праздник могут пожаловать посетители. В общем, мне очень жаль, что оно тебя расстроило, прости.
Подали коктейли, Мэгги выпила свой залпом… и подала знак официанту принести еще один.
– Я, когда писала это письмо, была в замешательстве. Ну, в общем, какой–то срыв у меня был, что–то вроде этого. У меня в последнее время слишком много разочарований.
– Да ладно, болтай, у кого их нет, – сказала Бебс. – Ты уверена, что у тебя с головой все в порядке? Письмо совершенно безумное.
На этот вопрос Мэгги не смогла ответить быстро и четко.
– По–моему, тебе надо проверить мозги.
– Может, ты и права, но сейчас, уверяю тебя, никаких глупостей я делать не собираюсь.
Бебс хлебнула напитка и скривилась:
– Гос–споди, до чего сладко! – Потом глянула на Мэгги: – Мне–то все равно, но просто любопытно. Как ты собиралась избавиться от своего тела?
– Э–э… Пообещай, что никому не станешь болтать, тогда скажу.
Бебс поклялась, и тогда Мэгги рассказала ей весь план от начала до конца. Бебс кивнула и заметила:
– Отлично, но ты забыла одну вещь.
– Какую?
– Лодка. У всех лодок есть серийные номера. Кто–нибудь нашел бы ее и попытался вернуть тебе.
А ведь Бебс права! Этого она не учла. Но Бебс об этом знать не обязательно, поэтому Мэгги откинулась на стуле и улыбнулась.
– Все верно, но… лодку никто никогда не нашел бы, вот в чем дело, – сказала она, лихорадочно пытаясь придумать почему.
На счастье, подошел официант с еще двумя бокалами, пояснив, что это от мужчины в коричневом габардиновом костюме у стойки. Мэгги улыбнулась ему вежливо, но не слишком дружелюбно, чтобы не подавать напрасных надежд.
Бебс спросила:
– Ну? И как бы ты избавилась от лодки?
– Ну… – протянула Мэгги, – проще простого… Я собиралась… привязаться к лодке веревкой для сушки белья, когда выгребу на середину реки.
Бебс нахмурилась:
– Веревкой для сушки белья?
– Точно. Потом проделала бы дыру в борту, и, когда воздух выйдет, не лодка меня поволокла бы, а я уволокла бы лодку на дно.
Мэгги поневоле загордилась, что смогла так быстро придумать выход.
На Бебс она явно произвела впечатление.
– Что ж, ты или безумнее, чем я думала, или умнее. Даже не знаю.
– Спасибо, Бебс. Короче, мне очень жаль, что именно ты нашла это письмо. Я знаю, ты не слишком меня жалуешь.
Бебс согласилась:
– Верно, не слишком. Даже если б ты прикончила себя, я бы ничуть не пожалела.