Олег Рой - Дочки-матери, или Каникулы в Атяшево
Как бы там ни было, но, словно отвечая настроению Ирины и Алики, начало августа выдалось пасмурным и дождливым. От влаги поперли в рост сорняки на огороде, а свежую траву для кроликов всегда приходилось высушивать, что, конечно, еще прибавило всем работы. Но и матери, и дочери казалось, что это даже и к лучшему. Когда ты так занят повседневными заботами, то остается меньше времени на сердечные переживания… Теоретически. А практически — не проходило и нескольких часов, чтобы Алика не вспоминала об Артеме и о том, что, судя по всему, потеряла его навсегда.
Она больше не звонила и не писала ему, хотя и продолжала каждый день, а то и по нескольку раз в день заглядывать на его страницу в социальной сети. Но там была тишина, Артем больше страницу не обновлял, словно забыл о ней. Но зато Катя регулярно постила свои фоточки с ним, будто нарочно, назло Алике. Как будто знала, что та их увидит…
Раньше Алика, до приезда Кати, как-то даже не задумывалась, правильно ли она поступает, всеми силами стараясь обратить на себя внимание парня, у которого есть постоянная девушка. И если б кто-то указал ей на это и сравнил бы ее с той девицей, которая схлопотала от нее пепельницей по голове из-за Люка, Алика удивилась бы и обиделась. Но теперь все было иначе. Теперь она не то чтобы устыдилась своего интереса к парню, который не был свободен. Нет, она не стыдилась. Но и от мысли отбить Артема у Кати тоже была далека. Во многом потому, что догадывалась — никаких шансов на это у нее нет. Артем не тот человек. И даже более того — когда он поймет намерения Алики, то еще больше разочаруется в ней. Если, конечно, еще есть куда разочаровываться больше…
Свободное время Алика теперь почти все время проводила дома. Читала, слушала музыку, разговаривала с мамой и бабушкой, попутно помогая им в повседневных домашних делах. По-прежнему занималась и сеном, и огородом, и всем прочим, пусть без особого удовольствия, но уже по привычке. А кое-что ей даже неожиданно понравилось. Например, кролики, которые вообще стали почти исключительно ее подопечными — три раза на дню Алика в компании приветливого Пушка кормила их и раз в два дня сама чистила клетки.
Гулять она почти не ходила — было не с кем. Лена уехала в Саранск поступать в институт, а компания Наташи Алике не подходила — ребята все-таки сильно отличались от нее по возрасту. Она признавала, что друзья сестры — славные ребята, но все же чувствовала себя в их кругу лишней и слишком старой. А собственными друзьями она тут так и не обзавелась.
Мысли найти поблизости какое-нибудь местечко с ночной жизнью давно были забыты, истории с Кириллом и Тохой Алике хватило с лихвой, и жажда приключений в ней резко поутихла. Несколько раз она ходила кататься на коньках в ледовый дворец, специально подгадывая время так, чтобы оказаться там либо перед тренировкой хоккеистов, либо сразу после нее. Ей хотелось хоть одним глазком увидеть Артема. И эти желания сбывались, она его видела, но поговорить им не удавалось, он все время либо очень спешил, либо был вместе с Катей, которая всячески демонстрировала окружающим свои права на него.
Странным выглядело то, что при всем при этом Алика все равно ни за что не хотела бы уехать из Атяшево. Еще какой-нибудь месяц назад она была чуть ли не на все готова, лишь бы оказаться в каком-нибудь «цивилизованном» месте. А теперь у нее не было никакого желания не то что возвращаться в Москву, но даже поехать за границу. Казалось, что лучше быть несчастной здесь, рядом с ним, чем еще более несчастной где-то еще, вдали от него, без какого-либо шанса даже увидеть его издали…
Так прошла неделя от выходных до выходных. Настала суббота — день танцев в местном клубе. Раньше Алика не пропускала ни одного из танцевальных вечеров, но в этот раз всерьез задумалась, стоит ли туда идти. Ведь если Артем там будет, то однозначно придет с Катей. Хватит ли у нее душевных сил любоваться на эту счастливую парочку? Тем более что сегодня Алика могла пойти в клуб только одна: Лена еще не вернулась из Саранска, а Наташа неудачно упала на тренировке, и, хотя ничего серьезного с ней, к счастью, не случилось, Татьяна Сергеевна велела младшей внучке отлеживаться несколько дней.
Вечером Алика по меньшей мере трижды начинала собираться на вечеринку — и тут же отбрасывала в сторону одежду или косметику, в очередной раз решив, что останется дома. В итоге она все-таки пришла в ДК, была ослепительна и так блистала на танцполе, что вокруг нее даже образовался круг восторженных зрителей. Артем и Катя тоже были здесь, и оба часто поглядывали на нее: одна — с явной неприязнью и ревностью, другой… — Алика так и не смогла понять, что же выражает лицо Артема. Очень хотелось бы думать, что интерес или даже симпатию — но Алика отчаянно боялась поверить в это, чтобы не разочароваться потом.
Зазвучала медленная музыка, Катя, разумеется, тут же повисла на Артеме, а Алика вышла на балкон покурить. Раньше она в подобной ситуации обязательно приняла бы приглашение какого-нибудь другого парня, начала бы отчаянно флиртовать с ним, и непременно так, чтобы это видел Артем… Но сейчас даже думать о таких дешевых трюках не хотелось. Видимо, Алика решила, что уже переросла их.
От невеселых мыслей ее отвлек тихий голосок:
— Простите, у вас… у тебя сигаретки не найдется?
Это сказала девчушка лет пятнадцати, тоненькая, худенькая, светловолосая. На ней было неброское, но милое белое платье в цветочек и очки, довольно модные, но оптические, а не солнцезащитные. Алика расщедрилась на сигарету и зажигалку, девчушка неумело затянулась и тут же закашлялась, поперхнувшись дымом.
— Первый раз, что ли? — с улыбкой спросила Алика.
Девочка кивнула, и тогда Алика опять сделала то, что от самой себя не ожидала — отняла у девочки сигарету и вместе со своей вышвырнула с балкона, запоздало подумав, что надо было предварительно их погасить. Сигареты разбились о бордюр, разлетелись веером алых искр и остались лежать, медленно затухая.
— Зачем? — спросила девушка. — Почему вы… почему ты сделала это?
— Меня вообще-то Аликой зовут, — представилась Алика и объяснила: — Потому что сама уже давно курю. Это оно сначала весело и в голове приятно кружится, а потом втягиваешься. И хотела бы бросить, но никак. Так что лучше и не начинай. Оно тебе надо?
Она вещала это назидательным тоном, а мысленно поражалась сама себе:
«Это я! Говорю о вреде курения малолетке! Господи, что со мной происходит? От Ленки заразилась занудством, что ли?»
Девочка покраснела, как помидор, откашлялась и смущенно призналась:
— Вообще-то противно… И в горле першит.
— А я о чем толкую? — Алика дружелюбно улыбнулась девочке и поинтересовалась: — Тебя как зовут-то? Я тебя тут раньше не видела.
И засмеялась про себя: «Совсем уже, как местные, изъясняюсь. Скоро буду говорить: «А вот у нас в Атяшево…»
— Леся, — ответила девочка. — Я тут первый раз, раньше еще никогда не была. У меня мама строгая, она меня не пускает на танцы, хотя мне уже пятнадцать лет. А сейчас они с папой в Сочи уехали, ну, я и пришла сюда… Хотя, наверное, зря пришла — я танцевать совсем не умею.
— Ну, это дело поправимое, — утешила ее Алика. — Было бы желание, а научиться всегда можно. И как тебе здесь, нравится?
— Честно? Не очень, — призналась Леся. — То есть тут весело, конечно, но все старше меня, почти взрослые, я никого не знаю… То есть не то что не знаю, знаю, конечно, но ни с кем не дружу. И чувствую себя чужой. Потому у тебя и сигарету попросила…
— Чтобы взрослее казаться? — усмехнулась Алика.
— Ну… да, именно так, — кивнула девочка, и они дружно засмеялись.
«А она молодец, эта Леся, — подумала Алика. — Я бы никогда на ее месте, тем более в ее возрасте не призналась, что хочу казаться старше или круче, чем есть на самом деле. И смеяться над собой я не умею. До сих пор не умею…»
Домой они пошли вместе, оказалось, что им по пути. Алика была рада случайной спутнице, надеясь, что болтовня с ней отвлечет от грустных мыслей. За весь вечер она не то что не потанцевала с Артемом, но даже парой слов не перекинулась, если не считать равнодушного «Привет!». Правда, он довольно часто смотрел в ее сторону, особенно когда она танцевала… Но вряд ли это что-то значило.
Погруженная в свои мысли Алика не сразу поняла, что Леся уже давно что-то говорит.
— Что? Прости, я задумалась и не слышала, — извинилась она.
Леся выглядела смущенной.
— Ты извини, что я спрашиваю… — пробормотала она. — И если это бестактность с моей стороны, ты не отвечай, я пойму…
— Да спрашивай, спрашивай! — махнула Алика.
— Ну… Я даже не знаю, как это сказать… — замялась Леся. — Просто ты такая красивая, стильная, эффектная… Точно в кино или на фото в глянце. А глаза у тебя грустные. Даже когда ты улыбаешься. У тебя какие-то неприятности? — проговорив это, она испугалась и тут же добавила: — Если я не в свое дело лезу, то так и скажи…
