Ирвин Шоу - Растревоженный эфир
— Понятно. — Такая верность несколько озадачила Арчера. — Двадцать лет — это много.
По искорке, мелькнувшей в светлых глазах, Арчер понял, что мистер Сандлер ждал от него чего-то более оригинального.
— Когда-нибудь вы должны приехать сюда на обзорную экскурсию, — продолжал мистер Сандлер. — Посмотреть, какой товар вы продаете.
— Я с удовольствием, — ответил Арчер, хотя режиссера покоробили слова Сандлера, определившего его в подразделение, занимающееся продажей продукции. Впрочем, по существу говоря, Сандлер не погрешил против истины. Но заводы всегда пугали Арчера. Как бы внимательно ни слушал он объяснения, особенности производственного процесса оставались выше его понимания.
— Как Хатт? — спросил Сандлер.
— Думаю, у него все в порядке. Он тоже во Флориде.
Мистер Сандлер улыбнулся.
— Все едут во Флориду, кроме меня. Наверное, я занимаюсь не тем делом. Этот Хатт — хороший человек. Острый ум, все схватывает на лету.
— Да, — кивнул Арчер, — очень хороший.
— Эта программа, которую вы делаете, мне нравится. — Сандлер энергично кивнул. — Слушаю ее каждый четверг. Она артистична, но продает лекарства. Я держу руку на пульсе. Спрашивал Хатта, что определяет стиль программы, и он ответил — Клемент Арчер.
— Со стороны мистера Хатта это очень великодушно, — смутился Арчер.
— Признак хорошего руководителя. Умение воздать должное сотрудникам. Я не доверяю человеку, который говорит, что все делает сам. Знаю, что он лжет. Маленький человечек, получивший большую должность. Закончится все провалом. Поэтому, когда вы позвонили, я и сказал, чтобы вы приезжали. — Он всмотрелся в Арчера. — Я понимаю, что это не принято, — тем самым он показывал Арчеру, что экстраординарность ситуации для него не секрет, — но подумал: какого черта, он взрослый человек и не поедет в Филадельфию, чтобы впустую тратить мое время.
— Благодарю вас. — Арчер пытался догадаться, что за этим последует. — Я очень ценю такое отношение. Причина моего приезда…
— Любите устрицы? — резко оборвал его Сандлер. — Жареные устрицы?
— Уст… пожалуй, да.
— Вы не успели перекусить, не так ли?
— Нет. Прямо с поезда к вам.
— Хорошо. — Сандлер выпрыгнул из-за стола. — Поедем в мой клуб. Лучшие жареные устрицы в Филадельфии. — Он уже надевал пальто. Двигался быстро, словно юноша. Розовые ручки по очереди нырнули в рукава. — Разумеется, — он взялся за шляпу, — вы можете не заказывать устрицы, если не хотите. Не в моих правилах диктовать человеку меню. Возможно, у вас язва, высокое давление. Кто знает?
Арчер рассмеялся, надевая пальто:
— Язвы у меня нет.
— Хорошо. — Сандлер увлек Арчера к двери, поддерживая под локоть. — Не доверяю язвенникам. Предрассудок, но что делать. Моя жена злится, когда я это говорю. У двух ее братьев язва, огромная, как корзина для пикника, но я не могу этого не сказать. Язва — результат дурного характера, а на людей с таким характером никогда нельзя положиться. Так что моя логика понятна.
В этот момент они как раз проходили мимо стола, за которым сидела мулатка.
— Вернусь через полтора часа, мисс Уоткинс, — повернулся к ней мистер Сандлер. — Имею право на ленч.
— Да, сэр, — ослепительно улыбнулась она.
— Самая красивая девушка к северу от Вашингтона, — прошептал Сандлер. — Мне бы сейчас сбросить лет двадцать. — Он добродушно рассмеялся. — Недостаток благоприобретенного богатства. Оно появляется, когда мышечный тонус уже не тот. Как раз сейчас ученые работают с гормонами. — Он махнул рукой в сторону дверей в конце коридора. — Оживление умирающих клеток. Гонки со временем, говорю я им, когда представляется случай поговорить. В следующем месяце мне стукнет шестьдесят один. — И он вновь загоготал, пухлый, круглый, розовый, щегольски одетый, в сером пальто и мягкой фетровой шляпе.
Они вышли из парадной двери. Сандлер коротко кивнул охраннику, отделенному от них стеклянной перегородкой. На секунду-другую он задержался на верхней ступеньке, окинул взглядом лужайку. Арчер мог поклясться, что, выходя из главного корпуса, мистер Сандлер всякий раз останавливается на одном и том же месте и с любовью и гордостью оглядывает свои владения.
— Вам надо обязательно приехать летом. Тут настоящий сад. Флоксы, пионы, гиацинты, вдоль дорожек бордюры из маргариток. За лужайкой ухаживают три человека. Отдых для усталых глаз. Трава и несколько деревьев. Возвращаешься на работу полный сил. В здании, кстати, кондиционированный воздух. Терпеть не могу потных от жары лиц. Будь моя воля, я бы закрывал завод первого мая и до октября отправлял всех ловить рыбу. С удовольствием это сделал бы, да конкуренты не позволяют. — Он широко улыбнулся и сбежал по ступенькам к сверкающему зеленому «форду» с откидным верхом. — Вон он. Мой автомобиль. Усаживайтесь. — Он открыл дверцу для Арчера, а сам обошел «форд» спереди. Арчер сел. Тут же скользнул за руль и мистер Сандлер. «Форд» резко рванул с места. Из-под задних колес полетел гравий. — Люблю маленькие автомобили. — Они пронеслись мимо ворот. — Люблю водить машину. А вот большие, с океанский лайнер, лимузины не люблю. Такое ощущение, что едешь в танке. Летом при любой погоде опускаю верх. Становлюсь красный, как индеец. И волосы выгорают. Мне это идет. — Опять улыбка. — Просто удивительно, сколько девушек машут рукой с просьбой подвезти. И на заседаниях совета директоров помогает. Выгляжу таким энергичным, что вице-президенты и представители акционеров не решаются со мной спорить. Если вы считаете, что я еду слишком быстро, так и скажите. Быстрее меня гоняет только мой сын. Когда-нибудь он точно разобьется. Во время войны он служил в авиации и на земле старается разогнаться до тех же трехсот миль в час. Не встречались с ним?
— Нет. — Арчер с тревогой смотрел на дорогу.
— Половину времени он проводит в Нью-Йорке. Большой любитель ночных клубов. Постоянно обхаживает певичек, которые работают до четырех утра. Ни на что другое не годен. Моя жена говорит, что его разбаловала авиация. Неправда. — Широченная улыбка. — Он разбалован с восьми лет. Забавный парень. Крепкий, здоровый, постоянно попадает в переделки. Только в кабине «В-17» чувствует себя как дома. — Мистер Сандлер искоса глянул на Арчера. — Вы приехали с какими-то проблемами, не так ли, мистер Арчер?
— Да, — кивнул режиссер. — К сожалению.
— Ленч поможет нам с ними справиться. Это прекрасное средство для цивилизованного разрешения многих проблем. Но вы можете начинать прямо сейчас. Выкладывайте.
— Речь пойдет о пятерых людях, работающих в программе. Хатт сказал мне, что вы в курсе.
— Да. — Мистер Сандлер смотрел прямо перед собой. — Я получил ту журнальную статью.
— Хатт дал мне две недели, чтобы я провел собственное расследование. Или попытался его провести. За такой короткий срок один человек много не сделает.
— Я знаю, — кивнул Сандлер. — Хатт сказал мне, что его помощник обещал вам две недели, и ему пришлось с этим согласиться. Одобряю. Незачем держать помощников, если те не имеют права принимать самостоятельные решения. В разумных пределах.
— Две недели истекают в четверг.
— Я знаю. — Арчер отметил, что мистер Сандлер сбросил скорость, поскольку машин на дороге стало больше. А вот его отношения режиссер понять не мог. Голос не выдавал истинных чувств. Лицо тоже.
— Я переговорил с этими людьми. Кое-что выяснил. А когда попытался связаться с Хаттом, оказалось, что он улетел во Флориду. И в агентстве не знают, когда он вернется. Однако он просил передать мне, что его позиция остается неизменной. — Арчер прилагал все силы, чтобы по его голосу не чувствовалось, что он обижен или жалуется.
— Это очень важно. Отпуска для руководителей. Убежден в этом. Для принятия решений необходима свежая голова.
— Я это понимаю, — с излишней торопливостью ввернул Арчер. — Только время для отпуска он выбрал очень уж неудобное. Поэтому мне пришлось приехать к вам.
— Извиняться не за что. За это мне платят. Кому же еще раэруливать сложные ситуации? С простыми разбираются люди, которые у меня на жалованье.
У Арчера не возникло ощущения, что он извинялся, но уточнять он ничего не стал.
— Хатт также просил мне передать, — добавил Арчер, тщательно выбирая слова, — что не будет возражать против моей отставки, если я буду стоять на своем.
В кабине повисла тишина. Мистер Сандлер нажал на тормоз, автомобиль остановился на красный свет.
— Это угроза, мистер Арчер? — спросил он, глядя перед собой. — Вы пытаетесь надавить на меня?
— Нет. — Арчера вопрос мистера Сандлера удивил. Неужели тот думает, что он, Арчер, занимает достаточно важное положение, чтобы кому-то угрожать? — Я просто хотел, чтобы вы располагали абсолютно всей информацией.
