Бернард Вербер - Отец наших отцов
Исидор прыгал и плавал в воде. Дельфины словно понимали, что сегодня они ему особенно нужны. Лукреция заметила, что у всех животных на теле были шрамы. Должно быть, эти дельфины были ранены винтами кораблей, а Исидор спас их и выходил. А теперь они спасали его.
Увлекаемый дельфинами, Исидор нырял все глубже и глубже. Они кружили своего друга вокруг центральной мачты, в которой находилась винтовая лестница. Исидор ухватился за спинной плавник одного из дельфинов и мечтательно закрыл глаза. Блаженная улыбка расплылась на его лице. Он вылез на берег. Завернулся в полотенце.
– Вы советуетесь с ними?
Исидор казался спокойным и решительным.
– Нет, все гораздо лучше. С ними я нашел себя.
Он топтался на месте.
– Я думаю, что эта история с недостающим звеном чрезвычайно серьезна. Нам надо торопиться, если мы не хотим, чтобы пятипалая лапа исчезла.
– Анж скорее всего попытается продать ее тому, кто даст лучшую цену, – зло сказала журналистка.
– Ему нужны одновременно и деньги, и доверие, – продолжал Исидор.
Они дружно исключили из списка возможных покупателей астронома Сандерсона и биолога Конрада, чиновников, по определению не имеющих возможности удовлетворить финансовые запросы акробата.
Оставалась доктор Ван Лизбет.
– У нее есть не только огромный доход, который приносит ей клиника для миллиардеров, но она также стоит у истоков открытия, – сказала Лукреция.
– Что-то непонятное творится с этой клиникой…
– Черт побери!
Исидор замолчал и схватил пакетик лакричных леденцов. Ему нужно было много сахара, чтобы в топке мозга пылал огонь.
– Как же я раньше об этом не подумал!
– О чем?
О пресловутой зоне ЦИКИ[12].
– Об экспериментальной зоне? Что там интересного? – удивилась Лукреция.
– Начальные буквы аббревиатуры. Произнесите их.
Лукреция несколько раз повторила звуки, потом умолкла, словно пораженная электрическим разрядом.
– Цирцея![13] Богиня из греческой мифологии!
Теперь девушка поняла, почему ее друг так взволнован.
– Вы помните этот миф?
Не было никакой надобности напоминать девушке о том, что Цирцея в «Одиссее» превращала людей в свиней.
Журналисты выбежали из водонапорной башни и, вскочив на мотоцикл, помчались в кромешную ночь.
3. ОДИН
Он замечает вдалеке стаю приматов.
Похожи на ОТЦА.
ПЕРВЫЙ СЫН бежит к ним, надеясь, что стая его примет. Три сильных самца немедленно дают ему понять, что он должен уйти. Он настаивает. Приматы швыряют в него камнями. Даже дети. Они не любят чужих.
ПЕРВЫЙ СЫН не знает, как он выглядит, но, судя по враждебности приматов, он понимает, что кажется им «другим».
Он подходит к семейству бородавочников. Они похожи на МАМУ.
И здесь самцы с самыми длинными клыками теснят его, показывая, что он должен сохранять дистанцию.
Он хочет поговорить с ними. Сказать, что он совсем не урод, что противоположные свойства МАТЕРИ и ОТЦА лишь обогатили его. Ему ясно отвечают, что его присутствие более чем неприятно, оно нежелательно.
Животные не признают его ни внешне, ни по запаху. ПЕРВЫЙ СЫН кажется им чудовищем. Мутантом. Все надеются, что он умрет, не оставив потомства.
ОН сворачивается в клубок. Он думает, что надо было остаться в пещере, рядом со своей семьей. Там, по крайней мере, его вид никого не пугал.
4. КЛИНИКА
Лукреция без труда залезла на внешнюю стену клиники «Мимозы», но втащить туда слишком тяжелого и неспортивного Исидора оказалось задачей не из легких.
Появились собаки. Исидор бросил им пропитанное хлороформом печенье, которым запасся, предвидя подобную встречу.
Утихомирив огромных псов, они осторожно пересекли парк, чтобы проникнуть в здание. Перед входом еще царило оживление. Страдающие бессонницей больные мучили безгранично терпеливых медсестер. Стараясь не привлекать внимания, журналисты прошли по коридору, направляясь в сторону зоны ЦИКИ.
Из конференц-зала доносился гул голосов. Они подошли ближе. Доктор Ван Лизбет читала лекцию десятку студентов. Она объясняла, как вырезать поджелудочную железу у свиньи и «очеловечить» ее, пересадив шимпанзе бонобос, чтобы затем имплантировать человеку. И показывала студентам кривую успешных операций.
В комнате находились поросенок и обезьяна. Доктор объяснила, что поросенок подвергся генетической модификации, что позволило уменьшить вероятность отторжения органов при пересадке. Затем продемонстрировала видеозапись о неизлечимом больном.
– До операционного вмешательства на него не действовал даже морфин. Мы ввели ему в канал позвоночника капсулы, содержавшие хромаффинные клетки из надпочечниковых желез свиньи, которые стали вырабатывать многочисленные анестезирующие субстанции, в частности допамин, энкефалины, соматостатин. Результат эксперимента превзошел все ожидания. Теперь некоторые больные даже смогли отказаться от морфина. Отторжение произошло всего лишь у одного пациента.
Клиника «Мимозы» – не единственное лечебное учреждение, практикующее подобные опыты, – подчеркнула хирург Ван Лизбет. – Биологическое отделение университета Провиданс, штат Род-Айленд, США, а также медицинская школа Лозанны пытались лечить болезнь Паркинсона, пересаживая человеку органы свиньи. Им удалось добиться значительных успехов в трансплантации поджелудочной железы, надпочечниковых желез и даже сердца.
– Вы что-то ищете?
Исидор Катценберг и Лукреция подпрыгнули от неожиданности. Ночной сторож вежливо попросил их проследовать за ним в конференц-зал.
– Мне кажется, что эти двое – не ваши студенты, – произнес он.
Доктор Ван Лизбет узнала журналистов и сказала охраннику, что он может продолжать обход. Она поторопилась закончить лекцию и пригласила журналистов к себе в кабинет.
Едва они уселись, Соланж Ван Лизбет, занявшая место за столом красного дерева, заваленным ручками и грудами папок, заявила:
– Мне известно, что вы ездили в Танзанию. Следовательно, вы ЗНАЕТЕ. Это и является причиной вашего вторжения. Вы думаете, что пятипалая лапа теперь находится у меня, но вы ошибаетесь. Анж Ринзули, конечно, связался со мной, но лишь для того, чтобы сообщить, что устраивает аукцион и собирается продать ее тому, кто предложит большую цену. Аукцион состоится в следующую субботу в Зимнем Цирке, сразу после представления.
Доктор Ван Лизбет протянула репортерам карточку с фотографией пятипалой лапы, на которой были указаны дата и адрес проведения аукциона. Затем скрестила стройные ноги в черных кожаных сапогах и поудобнее устроилась в кресле.
Лукреция посмотрела ей в глаза.
– Вы с самого начала знали, что недостающее звено, согласно теории профессора Аджемьяна, – это гибрид человека со свиньей. Почему вы нам ничего не сказали?
– Это непростая тема. У свиньи всегда был очень невыигрышный имидж. Многие клиенты нашей элитной клиники – нефтяные миллиардеры со Среднего Востока. Если они узнают, что теперь у них сердце, почки или поджелудочная железа свиньи, они будут страшно возмущены. Они обратятся в суд, и скорей всего разорят нас.
Она пристально взглянула на ночных гостей, потом решилась.
– Идемте, – сказала она.
Они вышли из здания клиники и пошли за ней к маленькому домику в парке. Здесь все было посвящено свинье: фигурки, статуи, фотографии, афиши.
– Изучение свиней меня потрясло. С одной стороны, я открыла для себя умных, похожих на нас животных, с другой – узнала, в каких условиях их разводят. Это позор для рода человеческого. Как можно претендовать на звание развитого животного, если так обращаешься с другими видами? Я не ограничилась опытами в ЦИКИ и начала финансировать через Фронт освобождения животных нечто вроде французского филиала защиты свиней – Фронт освобождения свиней. Я сумела убедить акционеров клиники «Мимозы», что для имиджа учреждения очень хорошо показать, что мы поддерживаем борьбу против плохих условий содержания животных. Хотя бы для того, чтобы избавиться от нападок лиги противников вивисекции. Они разрешили нам собираться в старом флигеле и прилегающей к нему оранжерее.
У входа молодые люди раскладывали стопки листовок, коробки с афишами и майки с изображениями, прославляющими свиней.
– Это добровольцы, которые помогают нам реабилитировать свинью, – объяснила доктор.
Лукреция и Исидор прошли за профессором в помещения, показавшиеся им настоящими музейными залами. Посреди центрального зала на постаменте возвышалась огромная статуя свиньи с бронзовой табличкой: «В сердце каждого человека дремлет свинья».
Соланж Ван Лизбет нежно погладила скульптуру.
– Это самое доброе, самое ласковое, самое близкое нам животное. Когда-то галлы поклонялись свинье. Они считали ее священным животным, так как только она умела искать трюфели. В Древнем Египте Нут, богиня неба и мать звезд, иногда изображалась в виде свиньи, кормящей потомство. В Турции существовал культ кабана.
