Олег Рой - В сетях интриг
Света почувствовала себя ужасно, все чаще закрадывались мысли: она немолода, она не может иметь детей, он уйдет от нее, уйдет! Как страшно осознавать себя неполноценной! Иногда эти разговоры затихали, но стоило им перебраться в Москву, как Женя вновь поволок ее по врачам, и опять все заново: анализы, обследования, таблетки, лекарства… Светлана на тот момент уже перегорела: не девочка уже, сороковник – поздновато для своих детей. Она не сможет, не выносит, она не вырастит, и вообще, она уже не хочет этих забот! Перегорела, пережила в себе эту боль, хватит уже! Но Женя не понимал, да он и не мог понять – ведь он привык видеть ее упорной, идущей напролом, целеустремленной. Не зря же ее прозвали Торпедой. Только когда на горизонте замаячил астаховский проект и Вдовин переключился, она облегченно вздохнула и порадовалась, что теперь они снова могут вместе вершить дела, идти по жизни рука об руку. Он, ее сильный, уверенный в себе мужчина, и она, идеально дополняющая его, понимающая с полуслова, согласная с ним во всем. Только это так кажется сейчас, а если эта курица ему родит, зачем ему она, Света? У него все будет – деньги, дом, фирма и ребенок. Точнее, дети. Он уже сейчас с таким упоением рассказывает о Боречке… Впрочем, Боря – это не беда, золотой мальчик им не мешает. Когда они уберут Леру и останется один ребенок, Света вздохнет спокойно. И это будет уже скоро, осталось самую малость потерпеть.
Светлана прошла в комнату, большую, просторную, со вкусом обставленную – не то что Леркин дом, похожий на жилье цыганского барона. На столике в углу в целлофане лежал плюшевый мишка, улыбающийся во весь беззубый рот, – подарок Боречке. Сентиментально, глупо – да, она знала, Женька, когда увидит, засмеет, но так давит эта нерастраченная материнская ласка, так хочется приблизить момент, когда они останутся втроем, что ноги сами шли в детский магазин, а руки тянулись к витринам, забитым детским барахлом. Лерка рассказывала о сыне мало, но и к лучшему – в последнее время Света стала ощущать щемящее чувство ревности – словно это ее сын, а эта девка, жизни не знающая, не имеет права даже имени его произносить. И как она вообще смеет называться матерью, когда у нее в голове одни только гулянки? Да она никого не видит, кроме себя, красивой! И вообще, почему, почему так жестоко – вот таким вот дурам все – и детей – влегкую, хоть они этого недостойны, а ей, так желавшей иметь ребеночка, не везет. И еще после всего этого Лерка сидит и откровенно ржет при мысли, что может быть беременной! Беременной! От ее, Светиного, мужа! От человека, который так сложно достался ей! Да она ей глаза выцарапает, прибьет, она… Она столько может с ней сделать, если та действительно залетит! Она не даст ей родить от него! Только через ее труп!
«Он мой! И мы должны быть вместе!» – вздрогнула Света от собственного голоса, грозного, громкого, оглушившего комнату и отозвавшегося эхом в коридоре. Она сама не заметила, как начала думать вслух. «Все, старею, – пронеслась в голове уничижающая мысль, – начинаю делать ошибки и совершенно не контролирую эмоции. Надо выходить из игры, завтра же».
* * *Он брился, напевая под нос что-то непонятное. «Парам-пам-парам-пам-пам-пам, парам-пам-парам-пам-пам-пам», – выходило достаточно мелодично. Бритва, аккомпанируя, жужжала на всю ванную. Продолжая напевать, он отложил бритву и внимательно изучил свое отражение в зеркале. Очень неплохо: отличная мускулистая фигура, гладкая кожа, выразительные глаза, обаятельная улыбка. Волосы только непослушные, их уложить – целая проблема. Может, вообще наголо побриться? «Вдовин Евгений Александрович, владелец компании «Глобал Трейн», лысый дядька», – хихикнув, представился он. Или отрастить волосы, завязать в хвост? Правда, говорят, это уже не модно… Интересно, а ему пойдет? Он попытался загладить назад непокорные пряди. Ладно, хорош на себя любоваться, пора завтракать, Лерка там, наверное, заждалась. Точно, так и есть.
– Жужжа, ты тут? – раздалось от приоткрывшейся двери. Лера впорхнула в ванную и повисла на его шее. – Может, не поедешь никуда? – ласкаясь, щебетала она. – А то я так скучать буду…
– Я постараюсь вернуться пораньше, – с сексуальным придыханием шепнул он в ответ. Нужно было торопиться – сегодня позарез надо быть на фирме вовремя. А Лерка так льнула к нему, что, блин, и не отвяжешься. И самое удивительное то, что ему это начинает нравиться все больше и больше. Он словно тает под ее ласками, становится мягким, как тесто.
– Ну все, все, пойдем позавтракаем, мне убегать пора, – сказал он сурово и, отстранившись, вышел из ванной.
Навязчивость Лерки была понятна – буквально вчера он сделал ей предложение. Да еще красиво как – в джакузи, при свечах, с роскошным кольцом. Она даже дар речи потеряла, а он, наоборот, был в ударе – такие слова говорил, что даже сам от себя не ожидал. Полночи потом они проболтали обо всех свадебных деталях. Она, разумеется, как и все девчонки, хотела шикарное платье, большой торт и свадебное путешествие. У Евгения же были совсем другие планы. Чем меньше шума вокруг – тем лучше. И дались им всем эти пышные свадьбы! Со Светкой они вон без всяких церемоний поженились, и ничего, прекрасно жили. И живут… В общем, все это надо с ней, Светланой, обязательно оговорить. Она, может, и Лерке что-то посоветует, да и вообще это больше их, бабье, дело. Ему-то все по барабану – пышная так пышная, скромная так скромная, на их проект это никак не влияет, разве что по финансам.
Из детской комнаты послышался радостный визг Боречки. Даже зайти сегодня к нему некогда, времени в обрез. Евгений помялся и заскоком заглянул-таки туда.
– Борька, привет! – помахал ему из дверного проема. – Ну ты как, орел?
Ребенок взглянул на него и снова вернулся к игре – они с Ольгой перекидывались мячиком.
– Привет, красавица! – поздоровался он и с Ольгой.
– Доброе утро, – сдержанно ответила та.
Вдовин усмехнулся. Надо же! Ни кожи ни рожи, а все туда же, строит из себя королеву.
– Жужжа, ну ты где? – окликнула его Лера из столовой.
– Иду!
Он уже шагал через холл, как услышал звонок мобильного. Тихое, легкое попискивание – такой вызов стоит у него только на одном человеке, Свете. С чего бы ей понадобилось звонить? Дисплей высвечивал букву «С», значит, он не ошибся. Стараясь говорить как можно более официально, Евгений произнес в трубку:
– Алло!
– Привет, – ответил ему знакомый хрипловатый голос. – Надо поговорить срочно!
– Контракт срывается, Стас? Не может быть! – прикрыв телефон ладонью, он косо поглядывал на подошедшую Леру.
– Сегодня в течение дня буду тебя ждать, – стальным тоном выговорила жена.
– Ладно, ты там давай держись, постараюсь до двух разобраться! – отвечал Вдовин и положил трубку. Хорошо, что Лера в другой комнате, а то могла бы и услышать женский голос. У телефона хороший динамик…
– Уже по работе названивают? Пойдем тогда, что ли, а то и поесть не успеешь… – она потянула его за стол.
В первый момент Женя рассердился на супругу – они договаривались, что звонить она ему будет строго в то время, когда рядом точно не может быть Леры. Но в круговороте дел недовольство немного поутихло, и Вдовин приехал к жене уже значительно подостывший. В конце концов, чего на нее злиться? Соскучилась, истосковалась. Ей сейчас очень тяжело – много времени проводит одна, ни его, ни подруги, ведь Лерка полностью переключилась на него.
Он похлопал себя по карманам в поисках ключей – не забыл ли? Вдовин со Светой снимали две квартиры и жили по разным домам – так, конечно, гораздо удобнее для исполнения их плана.
Бывшая жена встретила его в лиловом шелковом халатике, перетянутом пояском. Вдовин невольно отметил, что халатик ей не то слишком короток, не то широк, непонятно, но смотрится как-то не очень. Да и вся она, Светлана, какая-то неухоженная сегодня – взъерошенные волосы уж слишком торчат, будто она с утра не расчесывалась, под глазами растекшаяся тушь – либо плакала, либо со вчерашнего дня не умывалась. Евгений удивленно поднял одну бровь, но ничего не сказал. Молча прошел в квартиру и потянулся к жене, чтобы поцеловать ее. Она нервно дернулась, сразив его запахом алкоголя. «Так, еще и нетрезвая! Вот чем объясняется утренний звонок!» – догадался он. Вдовин был в некотором замешательстве – впервые видел супругу в таком состоянии. Обычно бывало наоборот: он, импульсивный, мог выйти из себя, сомневаться в чем-то, но она всегда направляла своей твердой рукой, умела найти нужные слова, подбодрить и успокоить. А тут чепуха какая-то. Жена пьяная, вредная, а он даже не знает, что сказать.
– Свет, что-то случилось? – решил убить сомнения на корню.
– У меня? – подчеркнуто удивилась она. – Что ты, дорогой? У меня все хорошо. Главное, чтобы ты был доволен. Как там твоя Лерочка? Натрахались?
Евгений поморщился. Так, начинается! То, что Света ревнует, он понял уже давно – она стала очень резко высказываться о девчонке, да и вообще плохо себя контролирует.
