Алексей Никитин - Маджонг
Несколько суббот он внимательно наблюдал за игрой в «Ольжином», готовился, составлял комбинации и проверял, как они работают. Кара Гэргэн готовил свою игру, как готовят сражение: расписал все раздачи и сносы, все комбинации, которые предстоит собрать игрокам, все маджонги. Но даже это не помогло избежать случайностей полностью: посреди игры Толстый Барселона вдруг снес не тот камень, едва не обрушив всю конструкцию, и если бы Кара Гэргэн не заметил этого, то не заметил бы никто. Сложно даже представить, чем бы это обернулось.
Только палочки для подсчета очков Кара Гэргэн оставил себе. С их помощью он собирался вязать петли, потому что каждую комбинацию, собранную игроками в «Ольжином», надо было закрепить петлей на силовой линии магнитного поля Земли и накрепко увязать с вызванным ею событием.
Будь он человеком, ему бы пришлось, наверное, раз за разом решать уравнения Максвелла, менять напряженность поля и другие его характеристики, чтобы, сложив ближайшую силовую линию петлей, набрасывать ее на очередной конг, выложенный игроками при расчете. Возможно, так было бы даже проще — взял бы он у Тани ноутбук, нашел бы в Интернете программу для численного решения уравнений Максвелла и только подставлял параметры, выбирая петли нужных форм и размеров.
Но проще не получалось, потому что шаманская наука ничего не знала ни о Максвелле, ни об уравнениях Максвелла, ни даже о его демоне, знакомом всем студентам-двоечникам. Зато знала она множество петель и узлов, способных закреплять силовые линии полей вокруг нужных событий и предметов, ведь никакой «констриктор», даже знаменитый и безотказный «двойной констриктор», справиться с ними не мог.
Так кто же виноват, что выбрал он маджонг с его четырьмя кругами по четыре игры в каждом и тремя-четырьмя комбинациями конгов или пангов, составленных за игру каждым игроком? Это не говоря о собранных маджонгах, не считая цветов, сезонов и прочих необязательных, но при подсчете очков совсем не лишних мелочей.
Масштабность и неразрешимость задачи подавляла. Да и узлы на силовых линиях вязать оказалось не просто, хоть шаманские, хоть морские, хоть обычные хозяйственные. Силовые линии только со стороны выглядят тонкими и безобидными, а поди натяни ее да завяжи на ней узел.
Кара Гэргэн с тоской смотрел на полную событий неделю, отделявшую его встречу с Рудокоповой на Пьяном углу от ночной аварии на пустынной дороге Семипалатинск — Барнаул, и понимал, что потратит месяц, даже больше — месяцы, прежде чем все их увяжет между собой и закончит накладывать хэн тамган.
Вот был бы он электромагнитной волной, завязал бы все мигом — со скоростью света набросил бы петли и затянул их правильными шаманскими узлами, такими, что и не развяжутся, но и не затянутся в тугие, жесткие шишки, от встречи с которыми потом ломаются электроприборы даже самых надежных производителей. «Был бы он волной. — продолжил безрадостно мечтать Кара Гэргэн и тут же хлопнул себя по лбу: — А почему «был бы»?.. Что значит «был бы»? Кто ж ему мешает?» Решение, как всегда, лежало на самом видном месте.
Это ведь только свободный выбор шамана определяет форму его существования — тело он, или поле. Он может быть и тем и другим и даже тем и другим одновременно, не нарушая при этом только лишь закон сохранения энергии: чем сильнее поле шамана, тем слабее и незаметнее становится его тело. Что вообще за странная идея пришла ему в голову — вручную гнуть силовые линии магнитного поля Земли, когда у него есть отлично приспособленный для этого природный инструмент?
Оставалось определить частоту, на которой он будет излучать, но и тут выбор был невелик — все волны с частотой больше трехсот гигагерц ему не подходили: он не собирался представать перед озадаченными учеными и сонными обывателями ни серией вспышек гамма-излучения, ни чередой несущихся по ночному небу и эффектно взрывающихся огненных шаров. А волны длинные и средние для его задачи были инструментом все-таки слишком грубым. Поэтому Кара Гэргэн выбрал безобидный и уютный УКВ-диапазон с длиной волны от одного миллиметра до десяти метров. Конечно, трястись с частотой в несколько миллиардов колебаний в секунду — удовольствие на большого любителя, и у него от этого начинали ныть зубы. Но если недолго, то потерпеть все-таки можно. Кстати, многие шаманы уверены, что пребывать в состоянии электромагнитного поля для них естественнее, чем в теле человека.
Он почти не сомневался в успехе, когда расположился по-хозяйски в диапазоне ультракоротких волн и на несколько секунд почти весь обратился полем, чтобы изящно и надежно связать неоконченную партию в маджонг с событиями последней недели его жизни. Его излучение на несколько минут оставило полгорода без мобильной связи, а растерянные техники еще два часа не могли вывести из глубокого обморока передатчики на Сырецкой телебашне. Но Кара Гэргэн даже не обратил на это внимания, потому что сделать главное — наложить хэн тамган — ему в этот раз не удалось.
Все было просчитано верно и без ошибок, партия сыграна, а сам он по-прежнему оставался шаманом, и это он считал главным подтверждением правильности выбранного алгоритма. Но печать постоянства не появилась. Значит, что-то важное он не учел, что-то забыл, и это было неожиданно и странно.
Он еще раз проверил все связи, не нашел ни одной ошибки и решил удвоить мощность излучения. Возможно, дело было в этом, возможно, слишком много комбинаций пришлось увязывать одновременно и ему просто не хватило мощности. Кара Гэргэн включил излучение, и петли силовых линий мгновенно легли на заданные комбинации камней в маджонге. Тут же сгорела дюжина базовых станций мобильной связи, три понижающих трансформатора в окрестных дворах были отключены автоматикой и вышел из строя единственный работавший в это время блок шестой киевской ТЭЦ.
Но стоило вернуться в привычное физическое состояние, как завязанные им петли на силовых линиях магнитного поля Земли немедленно распустились. Наложить хэн тамган опять не удалось. Значит, дело было не в игре и не в его расчетах. Причина была в чем-то постороннем, а Кара Гэргэн даже приблизительно не знал, где ее искать.
Что делают шаманы, попав в тупик? А что в таких случаях делают люди? Прежде он взял бы что-то почитать, чтобы отвлечься и дать усталому мозгу возможность оценить ситуацию по-новому. Что угодно: любой глянец, оказавшийся случайно под рукой, спортивную газету «Команда», де-тективчик или воспоминания маршала, сперва любимого царем и войсками, но затем забытого всеми надежно и навсегда.
Почему бы ему и теперь не почитать что-нибудь? Например, рукопись, за которой Рудокопова отправила его в Семипалатинск. Ему давно уже надо было собрать ее и прочитать целиком. Хотя бы для того, чтобы расстаться с ней окончательно.
Половина архива лежала в сейфе Чаблова, половина — в сейфе Рудокоповой. Это Кара Гэргэн знал наверняка, это он уже сыграл. Но едва он подумал о рукописи, как немедленно понял, что дело в ней, именно в ней, это она не дает ему наложить хэн тамган. Только что же с ней не так?
Что вообще может быть с ней не так, если ему не важно, Гоголь это или не Гоголь? Достаточно того, что она есть. Или ее нет?..
Несколько мгновений спустя он точно знал, что рукописи нет. И не было никогда.
* * *— Напомни мне, — попросил его Кай Данх, — как ты собирался договариваться с Батюшеком?
Напоминать было не о чем — они никогда не говорили на эту тему, и своей просьбой Кай Данх только приглашал Кара Гэргэна к такому разговору.
— Я не стану с ним договариваться. Нам же нельзя — ни мне, ни тебе. Сам же говорил.
— Не то чтобы совсем нельзя, — Кай Данх неопределенно покачал головой. — Но лучше, чтобы разговор прошел без нас.
— Вот он и пройдет без нас.
— Хорошо. Кто же тогда с ним встретится? И о чем они будут говорить?
Совсем недавно эти детали Кай Данха не интересовали. Теперь он сам завел разговор, значит, что-то изменилось, и нужно спешить.
— Батюшек — коллекционер. Ты знаешь это? Он библиофил.
— Не знал. Кроме того, что его предприятия — это половина промышленного производства области, я о нем вообще ничего не знаю. Так, значит, библиофил. Что нам это дает?
— Есть одно издание, ради которого он выполнит любую просьбу. Например, убедит акима области уволить главного по природным ресурсам и назначить нового. Мы ведь с тобой — природные ресурсы. А сам Батюшек не охотник, так что даже легкого внутреннего сопротивления эта мысль у него не вызовет. Сейчас самое время решить, кого мы хотим видеть в управлении природными ресурсами. Нужен такой, чтобы смог отменить все неофициальные разрешения на охоту в заповеднике, а непонятливым охотникам не побоялся дать по морде. Нужен жесткий и преданный парень. А мы должны обеспечить ему защиту. Есть у тебя кто-то?
