Василий Песков - Полное собрание сочинений. Том 14. Таежный тупик
К этому зимовщиков, конечно, никто не понуждал. Побуждали их к этому долг и необходимость занять себя осмысленным делом. Без этого любая, даже более легкая зимовка превратилась бы для людей в ад.
Свободного времени тут было немного. «К вечеру от усталости с ног валились. И, казалось бы, сон должен прийти немедля. Но все мы мучились от бессонницы. И только с возвращением солнца все понемногу наладилось».
Единственным развлечением на «Востоке» было кино. Велло Парк методично крутил каждый вечер два кинофильма. Кассеты с пленками заранее размораживали где-нибудь в стороне от печки. И в нужный час все собирались к экрану. Фильмов на станции было немало. Что смотрели? На этот вопрос ответы единодушные: комедии, легкие развлекательные фильмы. Рекордное число раз показывали, кажется, «Мимино». Известный фильм «Экипаж», в кинотеатрах делавший полные сборы, тут до конца досмотреть не могли. После первой серии, когда на экране начался пожар, закричали хладнокровному Парку: «Выключай, выключай!».
Так проходила зимовка. День за днем. С лютыми морозами. Без солнца. При недостатке кислорода. В крайней скученности. Никому из двадцатки она не досталась легко. Но все ее выдержали. Люди не только выжили, что само по себе много значит в столь исключительной обстановке, но и сохранили самообладание, волю, способность работать. Своими телеграммами к близким они не дали повода для беспокойства.
«Восточники» вряд ли будут вспоминать Антарктиду с любовью. Но чувство благодарности может у них проявиться. Антарктида многому их научила. И я не удивлюсь, если кто-нибудь снова сюда соберется. Известно немало людей, которые, пережив очень большие трудности в Антарктиде, снова к ней возвращались. Да что ходить далеко? Велло Парк, один из двадцатки, нашел в себе силы остаться у берегов шестого континента на корабле «Профессор Визе» («обработаю материалы зимой») и вернется домой месяцем позже.
* * *
О каждом из зимовщиков на «Востоке» еще будет возможность сказать. Сейчас же надо не позабыть: антарктическая станция, важнейшее место исследования ледового континента, — в строю. Новая группа — 21 человек — приступила к работе. А тех, кто провел на «Востоке» драматическую зимовку, «Башкирия» с каждым часом приближает к Одессе.
Вот только что судовое радио объявило: «От Антарктиды пройдено 18 150 километров. До Стамбула — 1690 километров, до Одессы — 2030 километров».
Фото автора. Борт теплохода «Башкирия».
6, 7 апреля 1983 г.
У родного порога
Зимовщики Антарктиды вернулись домой
Сегодня утром теплоход «Башкирия» бросил якорь в порту Одессы. На Родину вернулись люди, долгое время проведшие в Антарктиде. Среди них — 19 ребят, зимовавших на «Востоке». На самой трудной антарктической станции. Всегда трудной. Но в минувшем году тут случился пожар. На пороге долгой антарктической ночи люди почти мгновенно лишились тепла и света. Температура в ту злополучную ночь была минус 72. От этой ночи начался отсчет мужественной борьбы сначала за то, чтобы выжить, а потом и продолжить работу.
В драматической схватке с природой на полюсе холода люди победили.
С борта «Башкирии» я уже сообщал обстоятельства этой труднейшей зимовки. А сейчас представлю ребят. На этом снимке в заднем ряду слева направо стоят: врач-хирург Валерий Струсов, инженер-ионосферист Виктор Баланенко, инженер по радиолокации Николай Фролов, инженер-буровик Борис Моисеев, инженер-буровик Валерий Лобанов, механик Сергей Касьянов, электрик Валентин Морозов, повар Анатолий Калмыков, врач-физиолог Аркадий Максимов и начальник станции Петр Астахов. В середине слева направо сидят: механик Петр Полянский, инженер-магнитолог Михаил Гусев, инженер-электрик Владимир Харлампиев, инженер-геофизик Дмитрий Дмитриев, радист Валерий Головин. Внизу слева направо сидят: врач-терапевт Геннадий Баранов, инженер-астроном Владимир Панфилов, механик Сергей Кузнецов, инженер-аэролог Иван Козорез.
На снимке нет двух людей, начинавших вместе со всеми зимовку. Нет метеоролога Велло Парка, он добровольно на месяц задержался в Антарктике, обработать добытые материалы. И нет на снимке инженера-механика Алексея Илларионовича Карпенко, погибшего на «Востоке» при тушении пожара.
Вчера исполнился ровно год со дня его драматической смерти ночью 12 апреля 1982 года.
Вечером почтить память друга в кают-компании теплохода собрались его друзья по «Востоку». Я услышал много теплых, хороших слов о человеке, навечно оставшемся в Антарктиде. Ребята вспомнили все лучшее, что было в его характере, вспомнили о его самоотверженной работе по подготовке станции к зимовке, вспомнили его близких — мать, жену, дочь…
От антарктического «Востока» ребят отделяют 86 дней и 39 тысяч километров, пройденных на самолетах и теплоходах. Это достаточное время, чтобы прийти в себя. И все они в форме. Но о чем бы ни пошел разговор, он почти неизбежно возвращается к драматическим дням Антарктиды.
Возраст «восточников» разный. Старшему (начальник станции) — 50. Младшему (радиотехник) — 26. В Антарктиде большинство — новички, но есть и такие, что в пятый раз были на континенте. Места их жизни в стране различные. Большинство — ленинградцы. Но двое из Одессы сегодня уедут в Архангельск. Есть в группе жители Фрунзе, Якутска, Москвы, Красноярска. Врач Геннадий Баранов поедет в маленький городок Боровичи Новгородской области.
Заботы, интересы и характеры у людей разные, но в эти последние дни все они жили ожиданием встречи с близкими. Один поглядывает в зеркало и, чувствую, озабочен появившейся сединой. «Архангельский мужик» Сергей Кузнецов, наоборот, весел, объявил, что по приезде домой сразу устроит свадьбу. Подстригал сегодня усы. Спрашиваю: антарктические? «Что вы, я с усами родился!».
Укладывают в короба и чемоданы гостинцы, купленные в дороге и прихваченные в Антарктиде. У одного в коробочке камень с жестким колючим мхом, яйцо пингвина.
Другой везет толстенную самодельную свечку из парафина — символ зимовки. Валерий Головин заканчивает гравировку медалей, изготовленных на «Востоке» в честь 25-летия станции.
Дорога из Антарктиды с заходами на остров Южная Джорджия, в Рио-де-Жанейро, на Канарские острова помогла ребятам «оттаять», стряхнуть груз зимовки. Позавчера мы вместе ходили по стамбульским мечетям-памятникам, посетили фантастический по размерам базар, кое-кто прямо с борта нашей «Башкирии» удил рыбу. На пути от Канарских островов два события были особо волнующими. 7 апреля в Средиземном море между островами Сицилией и Мальтой вахтенный теплохода прямо по курсу «Башкирии» увидел мину. Немедленно прозвучала команда: «Лево на борт!». И все мы увидели справа по борту заржавевшее, как видно, недавно всплывшее на поверхность, рогатое чудовище минувшей войны. «Нам только этого не хватало!» — сказал стоявший рядом со мной «восточник».
Мину отметили сброшенным рядом плавучим сигналом. И об этой средиземноморской находке «Башкирия» сразу по радио оповестила идущие корабли и ближайшие порты. Долго, передавая друг другу бинокли, мы наблюдали уходящую в дымку мину. Успеют ее обезвредить или кто-то столкнется?
Другой всех взволновавший момент пережили позавчера. Из Стамбула шли по Босфору. Неширокий пролив. Живописные берега почти сплошь застроены — древние крепости и дома современные. Тепло. Чайки висят над кормой. Пахнет не морем, а берегом — дымком, цветущими садами. Но вот Босфор расширяется, и мы выходим на залитый светом простор.
Черное море! По традиции на «Башкирии» в эту минуту включили радио. И мы услышали теперь уже старую песню: «Самое синее в мире, Черное море мое!». Знакомые, запетые даже слова, но какая в них сила. У меня комок в горле. И ребята притихли. У одного вижу слезы…
Важный момент возвращения домой. Особенно издалека, особенно из Антарктиды, особенно с «Востока»…
С ребятами я подружился. И много часов провел в разговорах. А вчера раздал им анкету нашей газеты с одним вопросом: чему тебя научила Антарктида и трудная эта зимовка? И вот передо мной стопка листов с ответами. Интересные! И мы к ним скоро вернемся. А сейчас лишь выдержки из ответов.
Владимир Харлампиев: «Понял, насколько свойственно для обычного человека недооценивать свои возможности. Если бы перед поездкой я узнал, что мне предстоит сделать и через что пройти, то никогда бы не поверил, что смогу все это…»
Иван Козорез: «Мне пришлось, не скрою, очень трудно. В самом полном смысле этого слова. Может быть, что-то и не так делал. Но стремился одолеть трудности. Остро чувствовал: дома ждут меня дети, жена. Им без меня было бы плохо… Ни на минуту не сомневался, что выкарабкаемся, победим».
Михаил Гусев: «Антарктида научила меня осторожности и предусмотрительности в подходе к неизведанному… Научила лучше разбираться в людях, отделять наносное, поверхностное от сердцевины… Осознал: максимальное удовлетворение от работы получаешь, выполняя ее в экстремальных условиях… Ни о чем не жалею».
