Фиона Макфарлейн - Ночной гость
– Зато я знаю, – сказала Фрида. – Господи боже, я знаю его как облупленного. Он трахнул бы золотую рыбку, если бы у той были деньги.
Она подошла к окну, хлопнула по нему ладонью, так что стекло и море затряслись, и топнула ногой, как будто ее приковали к столу. Потом она ненадолго затихла, и Рут попыталась решить, плачет Фрида или нет. Резко повернувшись, Фрида крикнула:
– И что теперь? Что теперь? – Ее глаза были сухими, но лицо исступленным и потерянным. Внезапно она согнулась пополам, как от боли. Закрыв лицо руками, она сказала уже мягче: – Что мне теперь делать?
– Выпрямись, – сказала Рут. – Мне трудно наклоняться. – Но она все же попыталась наклониться, и Фрида протянула руку, чтобы ее остановить.
– Не надо, – сказала Фрида и выпрямилась, а потом прижала Рут к себе, приподняв над полом. На ее лице застыло тихое отчаяние, тело дрожало. – Он бросил меня, Рути, – сказала она. – Я осталась ни с чем. Что мне делать?
– Опусти меня, – сказала Рут, хотя не была уверена, что хочет этого, и Фрида поставила ее на ноги.
– Мне снился сон, что море поднялось и пришло к нам сюда, на наш холм. – Фрида глядела из окна на воду, и на ее покрасневшем лице вновь появилось удивленное выражение. – И на волнах качались все эти корабли, знаешь, старые корабли, какие показывают по телевизору: с парусами, с клубами дыма из широких труб. Они плыли прямо к нашему холму, и люди на борту махали нам как сумасшедшие. Трудно сказать, зачем они махали: приветствовали или просили уйти с дороги.
– И что ты сделала? – спросила Рут.
Это зрелище показалось ей приятным, вроде кораблей, стоявших в Суве, на одном из них была королева. И королева плыла на корабле вместе с Ричардом до самого Сиднея.
– Я проснулась, – ответила Фрида.
– Вероятно, это самое лучшее, – разочарованно проговорила Рут.
Фрида направилась к задней двери. Она была в пляжных туфлях и пальто, но под пальто были коричневые брюки. Рут никогда не видела Фриду в коричневом. Должно быть, она переоделась ночью.
– Что нам делать, Рути? – озабоченно спросила Фрида. – Потому что мы можем делать что угодно. Понимаешь? Пойти в сад. Или спуститься к морю. Нет, подождем. Есть более важные вещи. Какие? Какие? – Фрида говорила сама с собой. Она вернулась на кухню. – Какой сегодня день? – спросила она себя. – Четверг? Сегодня четверг! Ты понимаешь, Рути, что Джордж меня бросил и украл все наши деньги?
И, выйдя из кухни, она направилась к наружной двери.
Так, значит, Джордж украл деньги у всех. Рут хлопнула в ладоши – раз, два. Так она делала, когда дрались кошки или дети плохо себя вели. Резкий звук успокоил ее. Спина не болела, и это было замечательно. Но все же: все наши деньги! Вспомнив пустой кошелек в мясной лавке и лицо Колбасного короля, она подумала: когда же Джордж успел это сделать? Они боялись тигра, тогда как реальной опасностью был Джордж. Рут пожалела, что с ней нет Гарри, потому что он был достойным и предусмотрительным и не позволил бы ей ночью оставлять дверь открытой. Это смутило бы и огорчило Гарри, будь он здесь. Но где же он был? Все наши деньги! Фрида вернулась с чемоданом:
– Я хочу тебе сказать, что, если бы мне пришлось выбирать между тобой и Джорджем, я выбрала бы тебя. Я хочу, чтобы ты об этом знала. – Фрида была очень серьезной. Поставив чемодан на обеденный стол, она отперла его и стала вынимать оттуда разные вещи: из стекла, золота и серебра, которые показались Рут знакомыми. – Если бы я знала, как все обернется, – пояснила Фрида, – если бы я знала, каким подонком он окажется.
Рут разглядывала вещи на столе.
– Посмотри на меня, – сказала Фрида, и Рут посмотрела, а потом опять на стол и опять на Фриду, потому что Фрида взяла ее за подбородок и деваться было некуда. – Скажи мне, что знаешь, что я бы выбрала тебя. – На лице Фриды не было ни любви, ни ненависти, была убежденность.
– Что это? – спросила Рут, отворачиваясь.
– Подарки.
– Мне?
– Они предназначались мне, – сказала Фрида, – но теперь ты можешь забрать их себе. Я не против.
Одна вещица была похожа на обручальное кольцо матери Рут. Рут протянула руку, и Фрида дала ей кольцо. Золотое, с россыпью бриллиантов. Обручальное кольцо ее матери.
– Красивое, правда? – сказала Фрида.
Насколько помнила Рут, Фрида никогда не употребляла слова «красивый», и Рут преисполнилась гордости. Она надела кольцо на палец, где плотно сидели другие кольца.
– Велико, – вздохнула Фрида. Потом она взяла Рут за руку, постучала по кольцам Рут, подаренным ей на помолвку и на свадьбу, и сказала: – Я сказала ему, что не возьму эти кольца. Они навсегда твои.
Рут сжала кисть в кулак:
– Они действительно мои. Мне подарил их Гарри.
– Так я ему и сказала. А теперь я тебе кое-что покажу.
– Ты не торопишься?
– Сегодня только четверг.
Фрида пошла в кабинет. Она вернулась с письмом на тонкой голубой бумаге и помахала им в воздухе, словно тонким голубым флагом.
– Теперь тебе можно это показать, – заявила она. – Какая разница? – Она осторожно передала листок Рут.
Письмо от Ричарда.
– Это последнее, – сказала Фрида. – Но есть и другие. После своего отъезда он писал тебе почти каждый день. Если хочешь, я дам тебе все.
– О! – Внутри у Рут что-то сжалось, очень сильно, но потом отпустило. Она посмотрела на письмо. «Моя драгоценная Рут…» – начиналось оно, но дальше читать она не смогла.
– Ты доверяла мне, – сказала Фрида. Это прозвучало не как вопрос.
– Никогда нельзя поручиться… – сказала Рут. Ей казалось вероятным, что она не доверяла Фриде. Но тогда она не доверяла самой себе.
– Вот именно. – Фрида что-то написала на листе бумаги и прикрепила его к телефону.
– Это номер Джеффа, прямо здесь, на телефоне.
– Чтобы позвонить Джеффу, нажимаешь звездочку, а после единицу.
– Забудь об этом. Я давно это стерла. Тебе нужно звонить по этому номеру, видишь его на телефоне? Ты помнишь, как работает телефон? Да, еще… Я убавила звонок, чтобы ты его не слышала.
– Зачем?
– Чтобы ты ни с кем не разговаривала. Хотя Джеффа я не могла остановить. Такие люди, как Джефф, всегда поднимают шум. Ты любишь меня, Рути?
– Да, – не размышляя, ответила Рут. И это означало, что она говорит правду.
– Я знаю, – сказала Фрида и взяла Рут на руки, как ребенка.
В руках Рут все еще держала письмо.
– Куда мы идем?
– Просто в сад.
– Ты знаешь, что ты будешь делать?
Фрида покачала головой:
– Не имею ни малейшего представления.
Рут не поверила. Когда они вышли из дому, Рут увидела в окнах столовой свое отражение: на руках у Фриды, с другими волосами.
Фрида отнесла Рут в тенистую часть сада и поставила в неровную траву. Спиной Рут слегка оперлась на ветку плюмерии.
– Я сейчас, – сказала Фрида.
Рут смотрела, как Фрида входит в дом. В ней что-то изменилось, но что? У нее были те же темные прямые волосы, она по-прежнему была высокой и плотной. По-прежнему была Фридой. Из-за того что в руках у Рут было письмо Ричарда, она посмотрела на него опять. «Моя драгоценная Рут, Фрида говорит мне, что ты идешь на поправку. Такие хорошие новости следует отметить». И ниже на странице: «Тебя не смутит, если я скажу, что ты самое очаровательное существо на свете?» Она вспомнила его почерк. Когда-то она хранила все его образцы, какие только могла найти. Ей нравились длинные t, h и l с уверенным наклоном. Он целовал ее на балу и потом, в спальне. Был ли он хорошим мужем? Или это был кто-то другой? Мужем был Гарри, но его больше нет.
– Гарри! – позвала она, и ветер подхватил ее зов. Где он? Возможно, в саду. Она прислушалась. – Гарри! Дорогой!
Сад был пуст. Там не было ни кошек, ни растений. Он был голым и дочиста отмытым. Листьев на деревьях тоже не было, как будто кто-то ободрал каждую ветвь. Солнца не было тоже. Только дюна, сероватая, и небо, сероватое, и вдали бело-черное море.
– Я здесь! – крикнула Фрида.
Она вышла в сад с креслом Рут и поставила его на плоскую площадку рядом с плюмерией. Потом подошла к Рут и обняла, как тогда, когда Рут вернулась из города с Эллен.
– А я здесь! – сказала Рут.
Она по-прежнему оглядывалась, ища Гарри. Наверное, он стоит на коленях у какой-нибудь клумбы, вероятно рядом с гортензией. Цветы гортензии не опадают. Они становятся бурыми – ведь так? – но остаются на кусте. Лучше бы они осыпáлись. Раньше Гарри приходилось их срезать. Возможно, она могла бы ему помочь, есть такие черви, которые едят головки цветов. Рут потопала ногами, чтобы вызвать червей из-под земли. Этот звук проник в дюну, и к нему присоединились другие звуки: рост корней, беготня крабов, шум насекомых, роющих ходы в песке. Фрида обняла ее крепче, успокаивая.
