Зархуна Каргар - Зари. Мне удалось убежать

Я спросила, в чем дело, но он ничего не ответил. Он вернулся, снял обувь и зашел в комнату, где спали дети. Там мой муж нежно поцеловал каждого из них в лоб. Я сказала, что он целует их так, словно никогда больше не увидит.

— Я знаю, что ты их любишь, но тебе нужно поторопиться, ведь тебя уже ждут пассажиры.

Он подошел и обнял меня.

— Да, ты права. Мне просто захотелось поцеловать детей, а теперь пришел черед их матери. Нам не дано знать, когда мы увидимся снова.

Он поцеловал меня в лоб и, попрощавшись, вышел. Он пошел к своей машине, припаркованной у дома. Пока муж заводил двигатель, мы не отрываясь, смотрели друг на друга, словно прощались. У меня было странное чувство — хотелось выбежать и сказать ему, что он должен остаться, но я не сделала этого и помахала мужу на прощание.

После этого я вошла в дом и занялась домашними делами. Сперва я сделала завтрак для детей. Тогда только двое из них ходили в школу — старшие дочка и сын. Я пошла будить их. Младшие просыпались вместе с ними. Мы все сели завтракать вокруг маленького квадратного дастархана. Я посмотрела на своих детей, и вдруг мне стало страшно. Я не могла понять, почему мне показалось, что произошло что-то ужасное. Я налила себе чаю и попыталась успокоиться.

— Господи, сжалься надо мной! — взмолилась я, провожая детей в школу.

Я напомнила сыну, чтобы он помогал сестре. Потом я закрыла дверь и начала подметать и заправлять постели детей. Младшие мальчик и девочка играли в своей комнате.

Я думала о том, что можно приготовить мужу на обед, как вдруг послышался стук в дверь. Младший сын побежал открывать, но я остановила его:

— Подожди, сынок, я сама. Кто это может быть?

В такое время люди обычно заняты работой по дому и не ходят в гости. Когда я подошла к двери, то услышала женский плач.

— Мама, почему ты плачешь, что случилось? — спросила я, открыв дверь.

Мать куталась в шаль. Она подняла глаза и прижала меня к себе.

— Доченька, теперь ты словно горшок без крышки, а твои дети осиротели.

— О чем ты? Что за чушь? Расскажи, что случилось?

Дети подбежали и прижались к моим ногам.

— Мама, с папой все в порядке?

Мой отец был уже старым, здоровье нередко подводило его, и я сперва подумала, что с ним что-то произошло. Мама начала кричать, и тут я заметила, что с ней пришли другие женщины из нашей семьи. А потом я увидела отца и брата. Все они плакали, и мои дети тоже начали плакать. Я боялась спросить, что произошло. Я не плакала, но сердце мое сжалось от боли.

Моя мать тяжело опустилась на землю и подозвала внуков.

— Идите ко мне, малыши. Вы потеряли отца, он умер.

Услышав эти слова, я начала хлестать себя по лицу. Я кричала на мать, не в состоянии поверить ее словам. Как он мог умереть, когда я еще чувствовала тепло его рук? Я начала проклинать всех на свете, я проклинала даже Аллаха.

— Падар джан (папочка) умер! — крикнула дочка.

Кажется, после этого я потеряла сознание, и кто-то, должно быть, отнес меня в дом.

Через несколько часов родственники и соседи собрались в нашем доме. Я попросила, чтобы принесли тело моего мужа. Я заметила, что двое моих старших детей сидят возле меня. Брат привел их домой из школы. Они тоже плакали и кричали. Мой мир рухнул. Я поняла, что мои утренние страхи стали явью.

Через время принесли тело мужа. Его уже положили в гроб. Мой брат позаботился обо всем. Мне сложно описать, что я чувствовала тогда. Я села возле гроба, и дети обступили его. Я видела только лицо мужа, на котором было лишь несколько синяков, не зная, какое именно увечье послужило причиной его гибели. Казалось, что он улыбается мне и детям, а его глаза были открыты. Я обратилась к нему:

— Кто сделал это? Дорогой, посмотри на нас! Ты ведь говорил, что всегда будешь рядом! Как ты мог уйти, оставив меня одну? Вставай! Посмотри на свою семью! Ты не можешь оставить нас!

Дети плакали и звали отца. Сердце даже самого жестокого человека оттаяло бы при виде меня и детей, обступивших гроб. Наше счастье было разрушено. Мой брат со слезами на глазах подошел ко мне и сказал, что пора выносить гроб.

Я начала кричать. Мне казалось, что вместе с телом мужа в могиле зароют и мое сердце и я уже никогда не смогу радоваться жизни. Когда гроб закрыли крышкой, со мной случилась истерика. Я вцепилась в гроб, не давая его нести. Шаль упала с моей головы. Во дворе было полно мужчин, но мне было наплевать на то, что они увидят меня простоволосой. Я упала на землю, испачкавшись в грязи. Дети бежали за мной, а я все пыталась отобрать у людей тело своего мужа. Должно быть, это была ужасная сцена. Наконец ко мне подошел отец и крепко прижал меня к себе, чтобы я не шла за гробом. Мне хотелось умереть. Я потеряла человека, который был для меня дороже всего на свете. Я плакала и плакала, потом у меня уже не стало слез, голос охрип, а губы потрескались и кровоточили.

Я лишилась смысла жизни, я не думала даже о том, что нужно приготовить детям поесть, поэтому моя мать заботилась о них. Сама я не могла проглотить ни кусочка. Начало темнеть, женщины сели вокруг меня, смачивая мой лоб водой, как вдруг до меня дошло, что я не спросила, как он умер. Я позвала отца и брата, а потом вскочила и побежала в комнату к мужчинам. Брат увидел меня и вывел из комнаты.

— Магуль, что ты делаешь? Тебе нужно собраться. Что будет с детьми, если ты сойдешь с ума?

Я начала плакать.

— Брат, я пришла спросить, как это случилось. Я должна знать, как он умер.

Брат тоже стал плакать.

— Он ехал в такси, вез женщин в Пуль-и-Кхумри. Когда он выехал на главную дорогу, его машину раздавил танк. Твоего мужа прижало к рулю. Он умер мгновенно. Когда я приехал, то увидел раздавленную машину, но танка не было. Я не знаю, какой группировке он принадлежит. Сын одной из пассажирок рассказал мне, что случилось. Все, кто находился в машине, выжили, за исключением твоего супруга.

Мы с братом поплакали вместе. Я вернулась в комнату и посмотрела на детей, прижавшихся к моей матери. Они были напуганы. Я вспомнила, как утром муж целовал их. Он был прав: больше он не увидит нас. Мой кошмар стал реальностью. Танк был чудовищем из моего сна.

Проходили дни, складываясь в недели, и посторонних в нашем доме становилось все меньше. По афганской традиции родственники и близкие друзья готовят еду для семьи погибшего на протяжении сорока дней. Сорок дней члены семьи приносили нам поесть и пытались утешить. Тогда я чувствовала себя ужасно, но еще не понимала, какие трудности ждут меня, как вдову и мать, впереди.

Какое-то время я тратила на обучение детей сбережения, которые делали мы с мужем, но деньги быстро закончились. Мне нужно было отдать большую сумму брату, ведь он оплатил похороны. Мои добрые родственники простили мне большую часть долга, сказав, что деньги еще пригодятся мне, ведь теперь у меня нет мужа и мне нужно растить в одиночку четверых детей. У меня не было никакого заработка, и настал день, когда все деньги закончились. Мне приходилось брать в долг у родителей и брата, чтобы купить еды. Я и дети похудели и ослабели. На наших лицах словно появился налет пыли. Я продолжала занимать деньги, потому что не знала, где их раздобыть.

С каждым днем я все острее ощущала отсутствие мужа. Я потеряла близкого человека, с которым могла поделиться своими мыслями, который иногда раздражал меня, а иногда веселил. Я потеряла любимого, и к тому же мы лишились кормильца.

Наконец моим родственникам надоело, что я все время занимаю у них деньги. Я не виню их, потому что они сами жили небогато, но мне было больно оттого, что они злились на меня. Наступил момент, когда они перестали давать мне в долг. Гордость не позволяла мне занимать у чужих людей — у друзей мужа и соседей.

Однажды вечером мы с детьми возвращались от моих родителей с пустыми руками.

— Дочка, твой брат зарабатывает ровно столько, чтобы прокормить нас и своих детей — сказала мама. — Ты занимала у нас деньги уже сто раз, и я знаю, что ты не сможешь вернуть их. Прошу, не приходи больше за деньгами. Придумай что-нибудь. Ты еще молодая и сможешь выйти замуж во второй раз, а нам сложно кормить вас. С того дня, как твой муж умер, нам приходится заботиться о вас, но мы больше не можем помогать тебе.

Ее слова задели меня, но тем не менее я задумалась над ними. В нашей культуре вдовы часто выходят замуж, обычно за брата покойного мужа, но в моем случае это было невозможно, потому что у мужа не было братьев. Единственным выходом для меня было идти просить милостыню на улицах.

Я наконец осознала, в каком тяжелом положении оказалась: у меня не было денег даже на то, чтобы купить детям еду. Когда мы пришли домой, я рано уложила их спать, потому что мне нечем было накормить их. Они ничего не сказали, но моя младшая дочка плакала всю ночь напролет.

На следующее утро я встала пораньше и, оставив детей дома, отправилась на поиски работы. Я сказала только старшему сыну, куда иду, и пообещала скоро вернуться. Я стучала в каждые двери, спрашивая, не нужна ли им прислуга. Одна женщина, муж которой хорошо зарабатывал, дала мне одежду, которую нужно было постирать. Через время уже многие люди стали пользоваться моими услугами. У меня не было никакого образования, поэтому я не могла найти себе другую работу. Некоторые люди относились ко мне по-доброму и платили мне достаточно для того, чтобы я могла купить еду детям, другие, пользуясь моим безвыходным положением, давали мне всего несколько монет или немного еды за целый рабочий день. Но у меня не было выбора — я бралась за любую работу, чтобы прокормить детей.