Том Шарп - Новый расклад в Покерхаусе
Через полтора часа они выехали со стоянки колледжа в машине Старшего Тьютора. Кофт-Касл сверкал огнями, как во времена короля Эдуарда.
– Мы не вовремя, – заметил Тьютор, с сомнением поглядывая на лежбище тюленей.
– Надо ковать железо, пока горячо, – ответил Декан.
Вход им преградила пума.
– Вы хотите сказать, что мы явились без приглашения? – строго осведомился Декан.
Пума покачала головой.
– У нас срочное дело к сэру Кошкарту О'Трупу, – сказал Старший Тьютор, – будьте так добры, доложите генералу, что Декан и Тьютор ждут его в библиотеке.
Пума покорно кивнула. Декан с Тьютором, кое-как протискиваясь через разгульный зверинец, добрались до библиотеки..
– Ужасно противно, – сказал Декан. – Удивляюсь, что Кошкарт устраивает подобные сборища в Кофт-Касл. Я думал, у него больше вкуса.
– Генерал – темная лошадка, – возразил Тьютор. – Я сам не застал, но слышал о нем весьма некрасивые истории.
– В юности кто не грешил. Но вот когда баран изображает из себя овечку, это уж последнее дело.
– Говорят, что леопард не меняет свои пятна.
Тьютор удобно устроился в кресле, а Декан стоял у книжной полки, рассматривая копию «Опасных связей» Лакло и думал, что не отказался бы от рюмочки ликера.
Исполнительная пума тем временем кралась по следу сэра Кошкарта. Найти генерала оказалось нелегко, хищник обнюхал биллиардную, курительную, маленькую гостиную, столовую, наконец, пробрался в кухню и справился у повара.
– Увижу – не узнаю, – поджав губы, сообщил тот. – Слыхал только, что он вырядился жеребцом.
Полицейский вернулся в зверинец, выпил шампанского и стал приставать к каждой пощади – не она ли сэр Кошкарт. Ни одна коняга не откликалась на это имя. В конце концов он застукал генерала в оранжерее в обществе популярного жокея.
– Два джентльмена ждут вас в библиотеке, – с омерзением промурлыкала пума.
Сэр Кошкарт вскочил на ноги. – Что-что? – невнятно забормотал он. – Что они там делают? Я же сказал: в библиотеку никого не пускать!
Генерал, пошатываясь, доплелся до библиотеки и увидел Декана, который только что открыл, судя по переплету, раннее издание «Больших надежд» и с недоумением обнаружил, что листает порнографический роман.
– Какого черта... – Генерал начал браниться, не разобрав толком, кто перед ним.
– Это вы, Кошкарт? – спросил Декан, с сомнением осматривая коня.
– Какой такой Кошкарт?
– Мы хотели бы поговорить с сэром Кошкартом О'Трупом.
– Нет его. В Лондон уехал. – Кошкарт нарочно глотал слова в надежде ввести Декана в заблуждение голосом и костюмом.
Но старую лису на мякине не проведешь. Декан опознал генеральские копыта.
– Пусть так, – зловеще начал он. – Только нас сюда привело не праздное любопытство. – Декан поставил «Большие надежды» на место. – Мы просто хотели известить сэра Кошкарта: «стипендиатов» Кухмистера вот-вот выведут на чистую воду.
– Проклятие! – заорал генерал. – Какого дьявола... – Он осекся и с опаской посмотрел на Декана.
– Спокойно, – сказал Декан и сел за стол. Генерал рухнул в кресло. – Дело срочное, иначе нас тут не было бы. Мы не собираемся злоупотреблять вашим гостеприимством. Допустим, сэр Кошкарт сейчас в Лондоне. Генерал кивком выразил согласие с этим тактичным предположением:
– Что вы хотите?
– Положение критическое. Мы хотим передать премьер-министру, что он должен сместить сэра Богдера.
– Должен? – непривычное словечко для генеральского уха.
– Должен, – отрезал Декан.
Сэр Кошкарт под маской нахмурился.
– А вы не зарываетесь?
– Иначе правительство падет. Я передам информацию прессе. Вы представляете последствия?
Сэр Кошкарт представлял.
– Да зачем вам это? – спросил он. – Не понимаю. Это погубит колледж.
– Если Ректор останется, нечего будет губить. Колледж превратится в общежитие. Мне известно восемьдесят имен, Кошкарт, – предупредил Декан.
Генерал с горечью всматривался в него:
– Восемьдесят? И вы готовы осрамить восемьдесят добропорядочных граждан?
Декан криво усмехнулся:
– В такой обстановке слово «добропорядочный» звучит неуместно.
– Пустое. У всех есть свои грешки. Всякий вправе немного развлечься.
Генерал вышел проводить гостей. В гостиной к ним привязалось нечто пернатое.
– Джентльмены уже уходят, – торопливо пояснил сэр Кошкарт.
– Раньше меня? – прокудахтал каплун. – Это нарушение протокола!
Декан и Тьютор молчали до самого Покерхауса. Великосветский бедлам в Кофт-Касл разрушил их иллюзии.
***– Звереют англичане, – говорил Старший Тьютор.
Они проходили по новому двору, и, словно в ответ на слова Тьютора, из сада донесся негромкий протяжный вой.
– Это еще что? – спросил Декан.
Они обернулись. Под вязами трепыхалась какая-то темная фигура. Они осторожно пересекли лужайку и остановились, всматриваясь в корчившееся на земле существо.
– Пьяный, – определил Тьютор. – Я схожу за привратником.
Декан чиркнул спичкой и осветил мертвенно-бледное лицо сэра Богдера.
– Бог мой! – ахнул он. – Ректор!
Они медленно, с трудом подняли его, отнесли по посыпанной гравием дорожке в дом Ректора, положили на диван.
– Я вызову «скорую», – сказал Тьютор, подобрал с пола телефон, позвонил.
Пока ждали санитаров. Декан вглядывался в лицо раненого. Очевидно было – сэр Богдер умирает. Он тщился заговорить, но не мог выдавить ни слова.
– Он пытается что-то сообщить нам, – мягко сказал Тьютор. Ожесточение его пропало. В столь драматических обстоятельствах Тьютор был готов прийти на помощь начальнику.
– Он, должно быть, пьян. – Декан почуял запах перегара в слабеющем дыхании сэра Богдера.
Ректор попробовал покачать головой. Теперь ему действительно предстояло будущее неопределенное, от него останутся лишь воспоминания. Нельзя допустить, чтобы ложные слухи омрачили их.
– Не пьян. – Сэр Богдер жалобно смотрел на Декана:
– Кухмистер.
Декан и Тьютор переглянулись.
– Что «Кухмистер»? – спросил Тьютор, но Ректор не ответил.
***Декан и Тьютор дождались прихода врача и покинули дом Ректора. Связаться с леди Мэри не удалось: телефон не прозванивался, она разговаривала с клиентом, угрожавшим покончить счеты с жизнью. На обратном пути, в саду. Декан подобрал бутылку виски:
– Об этом полиции сообщать незачем. Все ясно: Ректор был пьян, ударился о камин. Трагическая кончина.
– Что же теперь будет? – задумчиво протянул Тьютор.
– У меня не возникает никаких вопросов. Я позвоню Кошкарту, отменю ультиматум: надобность отпала. Мы изберем нового ректора. Такого, который действительно будет принимать интересы Покерхауса близко к сердцу. Только бы не повторить ошибку.
– Какие выборы? Ректор назвал преемника. Только теперь до стариков дошла чрезвычайная важность последнего слова сэра Богдера. Немыслимо, а все же...
***Они засели в профессорской. Стены, обшитые деревом, потолок с гипсовыми лепными украшениями, геральдические девизы, диковинные животные, портреты ректоров, серебряные подсвечники – все это наводило на мысль, что следует строить планы на будущее, сообразуясь с прошлым.
– Прецеденты имеются, – сказал Старший Тьютор. – Томас Уилкинс был кондитером.
– А также выдающимся богословом.
– Доктор Кокс начал карьеру цирюльником, – порылся в памяти Тьютор. – Его выбрали из-за богатства.
– Вы правы. В нашем случае не стоит игнорировать этот пример.
– Надо учитывать настроение общества, – продолжал Тьютор. – Это обезоружит критиков. А кандидат наш достаточно популярен.
– Безусловно. Но Совет колледжа...
– Возражений не будет. По обычаю, предсмертная воля Ректора – закон.
– Если засвидетельствована двумя или более членами Совета. Так, все в порядке.
Пауза.
– Уверен, что долго уламывать его не придется, – заговорил Тьютор.
Декан кивнул:
– Сказать по правде, я того же мнения.
Они поднялись и задули свечи.
***Кухмистер сидел в темной кухне и дрожал. Ночь была холодная, но дрожал он совсем по другой причине. Он угрожал Ректору, скорее всего, он убил его. Перед глазами привратника снова и снова вставала картина: сэр Богдер плавает в луже крови у камина. Кухмистер и помыслить не мог о том, чтобы лечь спать. Он сидел за столом и дрожал от страха. Он никак не мог собраться с мыслями. Правосудие найдет его. Врожденное законопослушание Кухмистера не позволяло предположить, что преступление может остаться нераскрытым. Почти столь же ужасно было сознавать, что он убийца.
В восемь утра Декан и Старший Тьютор постучали в дверь. Они привели с собой Прелектора, как всегда в роли статиста.
Кухмистер, сидевший на том же месте, услышал стук, но не сразу пошел открывать. Но в конце концов привратницкая привычка взяла верх. Он отпер, стал на пороге, щурясь на солнечный свет, с побагровевшим от напряжения лицом, но с соответствующей торжественностью.
