Илья Зданевич - Собрание сочинений в пяти томах. 1. Парижачьи
— Я дал слово вас защитить. Но что сделал кожух.
— Он — не спрашивайте. И я не смела ничего сказать. Я не смела броситься к вам как только приехала сюда, так как он запугал, замучил меня. Избавьте, избавьте меня, отомстите за меня, лицедей.
Она упала к нему на плечо. Он обнял ее. Никогда еще за годы, которые он ее знал, его жена не была такой близкой к нему как сейчас. И он вдруг понял, вспомнив свою прогулку за городом и все свои философические высоты что тут был ключ к решению вопроса. Не думал ли он это, очень смутно и сомневаясь, глядя на фабрики и заводы. Но ведь дело не в том, что она делает. А в том, что это была его жена и этим все было исчерпано. Впервые за долгие годы думал он безо всякой двусмысленности и противоречия.
Он любит ее и отплатит за нее. И он прижал к себе ее еще сильней. Я убью кожуха, сказал он лаская ее. А кожух разбитый, расслабленный, сдавшийся молил свою жену.
— Прости меня, говорил он ей. Я знаю, что все это сделал я. Я знаю, что я виновен во всем. Я знаю обо всех твоих делах, но я тебя ни в чем не обвиняю. Это я несчастный с моими увлечениями и грехами катился и докатился наконец до приезда сюда с умницей. Прости меня. Но прошлого не вернешь; вот почему я иду на дуэль и буду убит. Ведь я такая видная цель. Прости меня.
— Но что случилось. Разве ты совершил что либо непоправимое.
— Я нет. Но если я буду убит, а щеголь останется жив, будь счастлива с щеголем.
— Счастлива со щеголем. Что ты ко мне пристаешь со щеголем.
— Я и тебе и ему прощаю, что вы сделали
— Но что мы сделали. Ты с ума сошел. Сегодня я его не видела даже, пока не приехала сюда.
— Как ничего. Не лгали же мне те, которые говорили.
— Что говорили, что щеголь и ты обманываете меня
— Нет знаете я вижу что вам следует постоять над пистолетом. Вы осел, это все, что я вам скажу.
Но швея кричала. Секунданты сюда. Окончательное совещание. Женщины собрались. Мужчины остались в стороне.
— Какие условия поединка, сказала швея.
— А какие вы предлагаете, осведомилась умница
— У нас было два проекта. Или сто шагов или 10 с холостыми револьверами.
— С пулей в пистолете щеголя только, добавила лебядь
— Нет, с пулей в дуле щеголя только, возразила швея
Но вы замышляете убийство, сказала умница
— Замышляем убийство, вскричала швея. Мы только хотим урегулировать наши счета
— Это вы называете урегулированием счетов, стыдитесь. О, теперь я вас хорошо понимаю, швея. Вы затеяли всю эту интригу, чтобы подвести под выстрел тех из ваших друзей, которые вам мешают. Вы метили далеко, но я сумею помешать вашим видам
— Вы меня упрекаете. Как вы смеете. Это они мужчины. Накрутили всю эту историю, чтобы в конце концов им надо было стреляться из-за всех их историй и оскорблений. Но я ненавижу вашего мужа, я хочу чтоб ваш муж был бы убит.
— За что вы настроены против моего мужа. Скажите пожалуйста.
— За что, ну на это множество причин. Во первых он отнимает у меня щеголя.
— Но это неосновательно, я вас уверяю
— Не отнимал, а отнимает. Я знаю, что я напрасно подозревала его — но сейчас я ненавижу его за то, что именно он стреляет в щеголя и хочет убить его. Этим он убивает его и этим отнимает его у меня.
— Но ведь щеголь же вызвал его на дуэль.
— Да верно, но вот это то и плохо. Плохо то, что я не знаю, что вам сказать, что автор не знает, что писать, что все темы исчерпаны и всетаки ничего не кончено. И в таких случаях смерть, смерть единственное что остается, так как это разрешает, так как это спасает, так как это легко и просто и приятно, Вы должны понять меня.
— И я всетаки вас не понимаю. У меня только что был ваш муж, лебядь. Он говорил ужасающие вещи. Он говорил такие вещи и про вас и про меня и про всех нас, что я сгорала от стыда. Я даже только что просила мужа отомстить за меня. Я выслушала его с величайшим трудом. А теперь вижу, что его гнев также был ни к чему, как ни к чему был мой гнев и как все это было ни к чему. Мы люди как люди и такие люди какими должны быть люди и мы ни на что не способны. Мы не способны на добро в такой же мере как и на зло и не можем так же причинить какое нибудь зло, как и какое нибудь зло. Мы ничего не можем. Нам только кажется что мы хотим, на самом деле мы ничего не хотим не можем и никогда не захотим, потому что все идет само собой и своим путем. Мы как стул посередине комнаты, который не будет переставлен пока его кто нибудь не переставит в угол.
— И зачем я возражаю вам, что это убийство. Делайте, что хотите, я знаю что вы ничего в конце концов не сделаете, потому что вы ничего не можете, вы ничего не хотите и ваши желания это только игра ума, который не может успокоиться, хотя его время давно прошло. Поэтому я с вами во всем согласна. Положите пулю щеголю в дуло, если хотите, и пусть мой муж будет убит. Пусть будет так, если должно быть так.
— Договорились, вскричала швея.
— Ваши сентенции чрезвычайно печальны, сказала лебядь. Но мне они надоели так же как и все остальное. Поэтому я отказываюсь от своего намерения и требования. Кладите пулю щеголю. Пусть лицедей будет убит.
Умница опустилась на колени в песок и сложив руки сказала: мой муж, мой дорогой муж, да будет пухом тебе земля. И она горячо заплакала.
Хахаха, что это такое, кричали мужчины, приближаясь. Ты плачешь. Как тебе не стыдно. Но бросьте господа все эти глупости. Мы теперь все почти знаем. И того, что мы знаем достаточно, чтобы хохотать без удержу хохотать. Встань не плачь. Ну нет мы же не деремся. Ведь это такая же трата времени с которым мы не знаем что делать, как и все остальное. Идем кончать есть. Уже поздно. Времени так мало, а мы так расточаем его. Пора в город. Подумайте что уже
14.09
И все постепенно сели за стол. Дверь на террасу открылась. Купчиха и разстрига за ней последними вышли на нее. Они тоже смеялись. Не сказав ни слова, они сели за стол. Что случилось с ними с тех пор как они покинули друзей?
Купчиха поколебленная в своих чувствах и думах решила следовать за швеей. Но поспешность, с которой действовала швея заставила ее поехать за ней с опозданием и потерять ее из виду. Поколебавшись она направила свою машину к дому швеи, предполагая застать ее там и считая, что никуда та сейчас не сможет деваться. Ее ход мыслей был прост. Она понимала, что все было потеряно и проиграно. Она уже больше не питала никаких надежд ни на щеголя, ни на умницу, ни на кого другого. Но ей казалось, что швея не вышла еще из ее орбиты и если она ей напишет? И все ее желания направились по этому пути.
Вы приехали к швее и узнали, что той там не было. Но куда ей было ехать? Назад в лес, нет это совсем ей не улыбалось, если сейчас там кто нибудь — собрался, то это ее совсем не утешает и не устраивает. Она будет просить у швеи немедленного свидания и поедет к ней после 14.00 в магазин, где та скоро должна быть.
Но когда она нашла в комнате швеи разбросанные по полу листки с именем ее мужа, ей вся эта история показалась еще более трудной. Вот почему швея так возмутилась. Ну конечно их дружба в полном ходу. И как ей быть. Отказаться от мужа. Да, да, да, она его не любит, она его не знает, он ей не нужен, ей нужна только любовь швеи и только.
Не сознавая, что уступок ее мало и что если швея любит щеголя, то любит она щеголя, а не ее, купчиха уселась за письмо. Она привыкла ставить себе цели простые и ясные. Рубить был ее принцип. Рубить решила она. Она вспомнила, что она могла бы защитить права своим оружием. Ну конечно она может поступить так как делала в молодости — драться и защищать свои права. На рапирах или эспадронах — все равно. Но против кого защищать свои права. Против мужа конечно. И ее любовь к мужу обернулась в ненависть.
С презрением и негодованием думала она о щеголе, из-за которого только что разбила свое счастье. Что это за скверная литературная манера кончать все выигрышем мужа и жены и прочностью семьи. К чему эта мораль среды и общества, которую все они теперь так поддерживали. Что это за сохранение жен для их мужей и все это благополучие брака к которому все приводит в конце концов. К черту. Пусть они другие тоскуют в конце концов о мужьях, а она первая уберет своего несчастного, вялого, паршивого, самого негодного изо всех этих мужей со своей дороги. Она найдет этого негодяя, щелкопера, со всеми его историями, увлечениями, дурью и пакостью. И тогда швея будет свободна.
И она села писать письмо.
Разстрига был удивлен крайне застав вместо жены своей купчиху. Ах, это вы. Я приехал в поисках моей жены. Разве она уехала не с вами. И почему вы мне не сказали, что она внизу, ведь вы же знали, что я ее ждал, что это за история, скажите пожалуйста.
Я вовсе не обязана была сообщать вам о том, что ваша жена приехала
— Но это было бы вполне естественно. Ведь вы же видели как она была недовольна.
