Аркадий Макаров - Парковая зона
Там, в сауне, Метелкин с абреком кавказской национальности братался. Шашлык кушал. Вино пил.
– Вера Павловна, ну ты даешь! Мы хоть и бедные, но гордые!
– Какая у тебя гордость, если ты за свое месячное жалование хорошего курева не купишь? А у меня плата от выручки. Хочешь понедельно, хочешь поденно. Да и натурой мои девчата с тобой расплачиваться будут за отдельные услуги. Лишь бы стимул был… – Верка хитро посмотрела на Ивана, пустив в потолок густую, как сиреневый цвет, струю сигаретного дыма.
Раньше она куревом только баловалась, а теперь курила жадно и взатяжку.
Предложение, не в смысле понатурной оплаты, а во всех смыслах, показалось Метелкину заманчивым. У него здесь все равно вся ночь свободная. Некуда время девать. Почему бы за это еще и деньги не получить?
– Надо подумать… – хитро потянул он.
– Думай, думай, казак, пока голова на плечах! Завтра я тебе свое хозяйство покажу. Ты вроде на все руки мастер, инженер. В котельных разбираешься. Слышала я, что ты теплотехником тоже работал. Нужный ты для дела человек, Ваня! – Верка сделала ручкой и кокетливо произнесла «Бай-бай!», растворяясь за дверью в ночной темноте.
Через минуту за воротами санатория дремотно, по-кошачьи, заурчала машина, распоров улицу надвое светом галогенных ламп.
«Иномарка, – подумал Метелкин, – наши так не урчат, и фары не те».
Заскользила по улице машина. То ли это Верка потревожила ночь, то ли загулявший автолюбитель рванул колесами после ночного бдения у какой-нибудь знакомой, спеша к своей законной в теплую, укладистую супружескую постель.
19
Работа у Веры Павловны оказалась действительно – не бей лежачего. Глупо было бы отказываться от легкого заработка.
Иван Захарович Метелкин долго ломал голову: почему Верка, вроде и не безоглядная женщина, выбрала его в сотоварищи?
Может быть, в подходящий момент он попался ей на глаза, а может, и еще по какой причине. Хотя, конечно, Верке нужен был именно такой человек: бескорыстный, грамотный, чтобы исполнял в одном лице обязанности и технического работника, и обслуги своих невероятных клиентов.
Сауну, или спортивно-оздоровительный комплекс, как называла Верка это сооружение, она взяла в аренду у того Худовича, который и до сих пор, несмотря на свою предприимчивость и вороватость, служил при санатории главврачом.
Худовичу этот комплекс ничего не стоил, кроме некоторого количества затраченных нервов в шальное время приватизации, но, говоря по-базарному, эта баня сулила барыши, и немалые.
Напрямую заниматься черным бизнесом в своем родном санатории было опасно и недостойно представителя самой элитной в новой России нации.
Вера Павловна, давнишняя и преданнейшая знакомая Худовича, известная в некоторых кругах своей предприимчивостью особа, подхватила из рук «нового еврея» золотую русскую курицу, несущую жемчужные яйца.
Вперед, Верка! Время такое нахрапистое – хватай и неси!
Судьба иногда любит иронически посмеяться, сводя совершенно разных людей в один круг.
Так вот и оказался Метелкин Иван Захарович, русский неудачник Страны Восходящего Базара, в нужное время в нужной точке.
Конечно, в его основные обязанности не входило мастурбирование разомлевших и распаренных после баньки и вина, крутобедрых, как репа, девиц, именуемое скромным словом «массаж», хотя приходилось делать и это.
Салон – вот верное слово для определения заведения «мамочки», как ее называли все клиенты, и старые, и молодые, Веры Павловны – требовал безукоризненных санитарных и технологических условий, обеспечивающих комфорт отдыхающим, а без умелых рук дорогую и сложную импортную сантехнику не осилишь.
Вот и пришелся Метелкин Верке, как патрон к патроннику.
Банальную баню, используя невиданную предприимчивость и дырки в законе, Вера Павловна превратила в очень даже доходное место.
Прав был тогда Горун, кавказец тот, осадив Ивана сакраментальной фразой: «Что ты в жизни видел?» В салоне у Веры Павловны Метелкин насмотрелся всякого…
После канительной работы прорабом на монтаже, где круглое таскают, плоское катают, а что не поддается – ломиком, его новые занятия трудно было назвать словом «работа».
«Чему научился в молодости, тем разбогатеешь в старости», – говорил незабвенный родитель, вдалбливая Ивану необходимость охоты к труду и учебе совсем непедагогическими методами.
А теперь все переменилось.
Не знал Метелкин, разбогатеет ли он к старости, занимая место банщика, кочегара и сантехника одновременно у мамы Веры, одно несомненно: чему научился в молодости, тем в старости не разбогатеет. Времена не те! А работая здесь, Метелкин вместо вонючей и гадкой «Примы» стал курить «Мальборо». А ведь недавно совсем курево хотел забросить от безденежья… Чего же он тогда кочевряжился – идти к Верке работать или нет? Дурак был! Дураком бы не помереть только…
Эх, молодость, молодость!
Чему Иван тогда только не учился: и таскал, и катал, и ломиком орудовал, и кувалду из рук не выпускал. Работа таких, как Метелкин Иван Захарович, любит. Иногда так зацелует, что с ног валишься.
Он сам учился и других учил. Вот они – удостоверения, дипломы и допуски. Сварщик паспортный, монтажник-высотник, такелажник, инженер-механик, преподаватель спецдисциплин в профтехучилище, и такое было, и все один. Вот он какой, Иван Метелкин, русский человек, сын своей страны!
А у Верки делов-то: котелок водогрейный на пару-тройку кубов протопить, водицы погорячее в душевых сделать, парку в парилку поддать, чтобы весь прогорклый назём вытравить из клиентов, вошедших в раж грехопадения.
Разные клиенты. Менялы и перекупщики базарные, продажные девки из местных, начальство административное, падшее в ересь непослушания законов российских, да мало ли еще какой люд сюда заглядывал и заглянет еще в свободное от других занятий время, под шуршанье коросты денежной!
Тьфу ты, черт лысый!
Иван котелок протопит, парку напустит, в бассейне водицу поменяет, чтобы свежей, родниковой была. Клиенты страсть как контрасты любят, чтобы из огня да в полымя.
Правда, девочки визжат от перемены такой, от контрастов этих. Словно дверью защемили что, хоть уши затыкай.
Надоедают иногда клиенты своими капризами, но на то она и работа, чтобы к ней не прикипать.
Русский человек терпелив, когда его не обижают очень.
Клиенты у Верки щедрые. Что им деньги, когда завтра еще больше будет? После себя они столы почти нетронутыми оставляют. Закуски деликатесные, да и коньячок не наш, а больше западный, с печатями золотыми, в бутылках низких.
Простые клиенты. Бывало, натешившись в парилке на полках струганных, сплошь из медовой липы, пахучей, белотелой, кричат в дверь:
– Мужик, ломом подпоясанный! Тащи сюда пузырей шампанского!
Ну, принесет им, конечно, ледяного, фужерчики прихватит, а они гогочут, как гагары жирные:
– Лей не в нас, а в таз!
И давай девок пенной струей охлестывать.
А девки разойдутся и начнут свой стыд наружу выпрастывать. Ноги – к потолку. Гусаки толстобрюхие их пеной по женскому естеству хлещут. И – никакого зазору при постороннем человеке. Зовут:
– Мужик, попробуй кого-нибудь! У нас за все уплочено!
Или начнут коньяком девок мылить, говорят, чтобы гуще волосы росли.
Халатики махровые, полные горячего воздуха, Иван подаст – зелененькую отстегнут.
Так жил бы, горя не знал.
Метелкин дома говорит, что охранником при банке устроился. Жена на этот счет сомневается:
– Может, ты банк с рестораном путаешь? Смотри, после каждого дежурства от тебя дорогим вином попахивает. Да и пузо как на дрожжах растет. Затылок, как у бугая стал.
Иван отшучивается. Сует ей лохматую голову подмышки:
– Забодаю, забодаю!
– Будешь такой домой приходить, на самом деле рога вырастут. Вот тогда и бодайся, сколько влезет. Ищи себе постоянную работу. Зря, что ли, институты кончал?..
Жена права. Настоящая работа… А где она? После сорока лет кто на тебя поставит? Расплюевщина в России. Циничное время молодых, нагловато-азартных.
А Иван Захарович Метелкин и в карты-то, кроме «подкидного дурака», ни в какую игру не втянулся.
Чего искать? С Верой Павловной он, видать по всему, в приятельских отношениях. Она довольна, а Метелкин – еще больше. Деньги платит за каждый день, смотря по барышу. Чаевые бывают. По его запросам достаточно, жить можно.
Верка на него не покушается. Поняла, что Иван теперь человек семейный, на такие игры не соблазнишь. Ничего. Веркины клиенты – люди отвязные, вольные, при больших и скорых деньгах, без комплексов разных, как этот вот слюнтяй. Ничего! И на ее бабий век таких хватит, успевай поворачиваться…
20
Иван Захарович снова ударился в воспоминания своей богатой на случайные встречи жизни.
Когда-то и он не только гонял шары в карманах…
Почти все рабочие отпуска, и по молодости, и после, он любил проводить у себя на малой родине, в замечательных Бондарях, в селе своего детства.
