Юрий Ампилов - Четвертая экспедиция (сборник)
Настроение было препаршивое. Владимир, глядя на эти листки, силился вспомнить свои задумки и композицию отдельных частей, но ничего не выходило. Вместо этого внутри снова нарастало чувство необъяснимой тревоги и ожидание того, что случится что-то непоправимое, в чем будет виноват он сам. Владимир быстро оделся и, не разбудив Ирину, тихо вышел из номера, а потом и на улицу мимо спящего, как обычно, портье. Было совсем темно. Посмотрев на часы, обнаружил, что еще всего лишь пять утра. Пес Малыш, как всегда лежавший на коврике при входе в корпус, в недоумении поднял голову. Увидев Владимира, он вовсе не поднялся ему навстречу, виляя хвостом, как это было по утрам. Посмотрев вопросительно еще пару секунд на Владимира, Малыш снова положил голову на лапы – досматривать свой собачий сон.
Владимир сначала прошелся вокруг спального корпуса при свете уличных фонарей, вдыхая свежий ночной воздух, но это не принесло никакого успокоения. Затем он решительно вышел за калитку и углубился в ночной лес. Погода испортилась, небо затянулось облаками, и не было видно ни луны, ни звезд. Он шел просто вниз по склону в темноте наугад, нащупывая по памяти тропинку к Байкалу. Он хорошо помнил, что ближе к берегу будет открытое пространство и фунтовая дорога до берега, по которой рыбаки подвозят лодки на автомобильных прицепах. Вскоре он вышел на нее и через пять минут был на темном и пустынном берегу. Штормило, и слегка накрапывал дождик. Владимир вслушивался в звук накатывающих волн, надеясь вновь овладеть забытой мелодией. Но вместо этого ему слышалось суровое недовольство и грозное осуждение седого Байкала. Вряд ли это было платой только за сегодняшнюю интимную связь с нелюбимой женщиной. Это было осуждением его ненастоящей и фальшивой жизни, в которой он попросту запутался. Что делать дальше, он не знал.
Владимир решил для начала снова зарядиться энергией Байкала: так же как и вчера, он получит ее после купания на рассвете. Он сбросил с себя всю одежду и немного поежился под холодным ветром. Потом, не раздумывая, бросился в эту холодную бушующую темноту. Ледяная вода тут же сковала его тело, а большие волны захлестывали лицо, не давая дышать. Не обращая на это внимания, Владимир сделал несколько взмахов от берега навстречу бушующей темноте и вдруг почувствовал, что правую голень от холодной воды свела судорога. Икроножная мышца вмиг стала словно каменной и отдавала нестерпимой болью. Владимир пытался ущипнуть ее, как обычно делают в таких случаях, но ничего не помогало. Держаться на плаву с ногой, сведенной судорогой, больше не оставалось сил, и Владимир во время очередной волны хлебнул холодной воды в изрядном количестве и закашлялся. Тут он вновь ощутил накат мощной холодной волны, накрывшей его. «Ну, вот и все», – пронеслось в голове. Но когда волна на мгновение отошла назад в преддверии следующего наката, Владимир ощутил дно коленкой. «Значит, здесь совсем мелко, – мелькнула мысль, – и надо выкарабкиваться». Следующий накат выбросил его на галечный пляж, больно ударив головой о крупный камень. Но сознание Владимир не потерял, и постарался отползти подальше от линии прибоя. Судорога отпустила, и можно было хоть немного отдышаться. Холода Владимир не чувствовал после такого купания, поскольку кровь быстро разгоняла тепло по жилам, восстанавливая живительные силы организма, но голова болела. «Байкал не стал брать меня к себе, а только проучил для острастки, – подумал он. – Значит, он мне еще дает шанс».
Почувствовав, наконец, подбирающийся холод, Владимир поднялся, вытерся своей рубашкой, а куртку надел на голое тело. Джинсы, слава богу, тоже были сухими. Он немного согрелся, сел и в который уже раз за эти дни смотрел на Байкал. Голова по-прежнему болела.
Забрезжил рассвет, но совсем не такой, как вчера. Небо было хмурым, временами налетали порывы ветра, холодные волны накатывали на берег. Это хмурое утро никак не ассоциировалось с той музыкой, которую Байкал подарил Владимиру раньше. Теперь он все это забрал назад. В голове Владимира настойчиво звучала тревожная музыка из начала пятой симфонии Бетховена. Это известная тема судьбы, которую Владимир запомнил еще с детства. На обратной стороне пластинки с этим великим произведением, купленной им еще в детстве, было написано: «Так судьба стучится в дверь», – говорил об этом сам Бетховен».
Да, судьба что-то уготовила Владимиру и подавала явные недобрые знаки. Мысль о собственной симфонии придется оставить до лучших времен. Все, что было задумано в эти дни, вмиг рассыпалось как карточный домик. В душе была полная пустота и тревожные ожидания. Владимир медленно пошел по направлению к базе, хотя заходить в свой номер, где спала Ирина, ему не хотелось. Как смотреть ей в глаза и что говорить после случившегося? Пожалуй, лучше побродить еще по тайге, благо уже рассвело, хотя все хмуро вокруг. Хотелось, правда, выпить стаканчик горячего чая, чтобы, не дай бог, не простудиться. Как жить дальше, он не знал. Надо было скорее возвращаться домой, в Москву. Катер и машина за ними придут только завтра. Придется провести здесь еще эти бессмысленные сутки, потому что уехать сегодня попросту не на чем. Надо все же зайти на базу и выпить глоток коньяка или виски. Авось, она уже проснулась и ушла к себе, не обнаружив его в номере.
* * *Ирина проснулась от того, что почувствовала в комнате пустоту. Она ничего не забыла из произошедшего, и ее тело еще пребывало в сладостной истоме и жаждало продолжения. Но Владимира рядом не было, и это вызвало ее беспокойство. За окном было еще темно. Куда он мог деться среди ночи? Как же с ним сложно, но зато как сладко. Это был ее мужчина, с которым она хотела быть всегда рядом и готова была связать с ним свою жизнь. Даже более молодой и спортивный Алексей не привлекал ее так, как Владимир. Но любила ли она его? Ирина над этим не задумывалась. Она просто хотела его получить и все тут!
Но что было делать сейчас? Идти искать его среди ночи? Он, наверное, опять ходит и мается по темному лесу, не находя себе места. Этого Ирине было не понять. Зачем мучиться? Наслаждайся жизнью, своей славой и такой красивой и яркой женщиной как я. Другие мужики только и мечтают об этом. Я же вижу как ему со мной хорошо. Наверняка, со своей клушей он такого блаженства и страсти не испытывает. И я же не прошу его немедленно разводиться с ней. Ирина была абсолютно уверена, что если они чаще будут встречаться с Владимиром, он быстро сам придет к такому решению. А давить на мужика бесполезно – он только сильнее упрется.
Вздохнув, Ирина набросила халат, перешла к себе в номер, легла и попыталась уснуть. Вскоре ей это почти удалось. Но, уже засыпая, она почувствовала сквозь сон, будто ее качнуло вместе с кроватью несколько раз, а на столе задребезжал графин со стаканом на стеклянном подносе. «Наверное, показалось», – подумала она и, наконец, заснула.
* * ** * *Утром на завтраке Ирина с Алексеем не обнаружили за своим столиком Владимира.
– Я стучала, он не отвечает, – сказала она Алексею.
– Творческий человек, ему требуется уединение, чтобы сосредоточиться, – ответил Алексей. – Опять где-нибудь бродит на природе.
Но тут они заметили Владимира, который вошел в зал, подошел к их общему, закрепленному за ними столику. Он сухо поздоровался с ними, пожелав доброго угра и стараясь не смотреть на Ирину.
– Владимир, вы поедете с нами в Онгурены через Хильбурский перевал? – спросил Алексей.
– Нет, спасибо, – ответил Владимир, – я попробую поработать, да и погода сегодня неважная.
– Да, это правда, погода неожиданно испортилась, хотя прогноз был хороший на всю неделю.
Тут в их разговор вмешалась сидящая за соседним столиком дама предпенсионного возраста, услышав, что они обсуждают погоду:
– А вы слышали с утра по телевизору новость?
– Нет, мы не включали его, – ответил Алексей.
– Везде погода хорошая, – сказала дама-соседка, – от Иркутска до Листвянки и Слюдянки, только у нас в районе Малого моря шторм. Прямо наваждение какое-то.
– Такое здесь нередко бывает, – ответил Алексей, завсегдатай этих мест.
– Но это еще не все, – продолжала тараторить она, – сегодня ночью было землетрясение, и очаг как раз под Байкалом.
– То-то я почувствовала среди ночи, что кровать качается, – сразу отозвалась Ирина. – И что есть жертвы и разрушения?
– По телевизору говорят, что жертв нет, – продолжала дама, – но порт Байкал сильно пострадал, а в Иркутске и Ангарске было до пяти баллов. Несколько трещин в домах и все. А там кто их знает, может чего недоговаривают.
Алексей ответил даме вполне квалифицированно и рационально, как заправский специалист:
– Видите ли, Байкал с геологической точки зрения – это современный формирующийся рифт, иначе говоря, расширяющийся глубинный разлом земной коры. Накапливающиеся напряжения в земной коре разгружаются через такие землетрясения, которые происходят почти каждый день. Только они слабые и отмечаются лишь приборами. А один раз в несколько лет бывают и такие, как сегодня.
