Наталья Солнцева - Копи царицы Савской
– Мышами пахнет... Хочешь спуститься?
– Нет! – отказалась Глория. – А что там?
– Обычная яма с бревенчатыми стенами... для хранения овощей...
– Ладно, закрывай.
Она еще раз прошлась по комнатам, не желая признавать бесполезность этой поездки.
– Что-то ищешь? – не выдержал Лавров. – Еще какое-нибудь письмо?
– Тебе не кажется, что здесь недавно были люди?
– Конечно, были. Нефедовы продают дачу, если ты слышала. Сюда водят покупателей. Вот и нас привели...
– Я не имею в виду покупателей... здесь был кто-то другой... вон, бутылка из-под вина валяется...
– Наверное, местные бомжи пировали. В деревнях есть бомжи или это чисто городское явление?
Глория пожала плечами. Лавров ни слова ей не сказал о носовом платке и прочих подозрительных находках. Она сама наткнулась на миску с засохшей бурдой, но брать в руки побрезговала.
– А это что?
– Понятия не имею.
– Гадость!.. Могли бы прибраться, если так уж хотят продать побыстрее.
Она злилась на себя, не понимая, почему дом не отпускает ее. Держит, словно еще не все показал ей.
Лавров на всякий случай прихватил с собой пакет, и тот пригодился. Туда отлично поместилась бутылка из-под вина.
– Зачем она тебе? – удивилась Глория.
– На всякий случай.
Она не стала приставать с расспросами. Взял Лавров бутылку и взял – значит, ему надо.
– Пойдем во двор...
– Опять? – Он послушно отправился за ней. – Ты можешь объяснить, что мы здесь делаем?
Она мотнула головой, шагая по траве, пачкая дорогие туфли. Такие, как она, не умеют одеваться по обстоятельствам. Вдруг она остановилась и показала пальцем на примятые одуванчики.
– Здесь кто-то лежал...
Лавров только после ее слов обратил внимание на приставленный к стене под окном деревянный ящик... довольно крепкий.
– Кто-то смотрел в окно и свалился... – добавила Глория.
Лавров ощутил движение за спиной и обернулся. К забору прильнула женщина в замусоленной жилетке поверх свитера. Из-под низко повязанного платка смотрели горящие любопытством глаза.
– Вы из милиции будете? – крикнула она. – Насчет Митрофанихи?
Глава 27
МоскваВизит Глории растревожил Санту. Он живо вспомнил, как они с хозяином отыскали ее в чужом подвале, вынесли во двор и уложили в машину. Как отвезли ее в Черный Лог и держали взаперти. Ради ее же благополучия! Чтобы похитители потеряли ее след...
«Она нужна мне», – сказал Агафон, и для Санты такого объяснения было достаточно.
Если посмотреть на события с другой стороны, получалось, Глория была и их пленницей тоже. А потом, когда хозяин умер... она сбежала.
Санта не искал ее. Медики, милиция, морг... похоронная процедура. Он должен был выполнить последнюю волю Агафона. А тот в своем предсмертном письме ясно дал понять: «Служи ей, если она пожелает, как служил мне...»
Пусть хозяин не указал, кому именно служить, – Санта и без того все уразумел. Агафон предвидел, что она придет... и не ошибся. Он редко ошибался. Он так и остался для Санты загадкой. Как жил, почему рано ушел? Его род занятий пугал Санту: он старался не вникать в «опыты», как хозяин называл свои сеансы. Но разве можно войти в реку и не намокнуть?
Рядом с таким человеком, как Агафон, невольно меняешься. Изменился и Санта – научился предвидеть, предчувствовать, предвосхищать. Он скорее согласился бы умереть, чем предать Агафона, не только при жизни, но и после кончины. Он все еще оставался его верным соратником...
После того как Агафона не стало, Санта навел в доме идеальный порядок, отключил свет, закрыл окна и двери и вернулся в Москву, в снятую по просьбе хозяина квартиру. Агафон и об этом позаботился заранее. Чтобы Санте было где приклонить голову в первое, самое тяжелое время после разлуки. Ходить по тем же комнатам, где ходил Агафон, видеть его вещи, ощущать повсюду его незримое присутствие было для Санты выше сил. А так... они будто бы и не расставались навеки – просто великан переехал в город, а хозяин остался в деревне. Санта мысленно беседовал с ним, спрашивал совета, поверял свои нелегкие думы... И Агафон не отказывал – отвечал, давал наставления, выслушивал.
– Что мне делать? – спросил он у хозяина сразу после ухода Глории.
И тот без обиняков заявил: «Выполнять все ее поручения. Служить верой и правдой!»
– А если она ни о чем не попросит?
«Попросит! – уверенно сказал Агафон. – В самое ближайшее время!»
Со стороны казалось, что Санта ведет разговор с самим собой. Но разве со стороны можно что-либо понять?
От нечего делать великан целыми днями сидел на диване и размышлял о своей жизни, которая поделилась на две части. До встречи с Агафоном и после. Первую половину наполняли неурядицы, разочарования и обиды, заливаемые алкоголем, болезнь печени и приступы белой горячки. Вторая казалась пробуждением посреди нескончаемого кошмара...
Порой Санта приходил к мысли, что он погрузился в алкогольный дурман, который уже никогда не рассеется, в некий бредовый сон. И Агафон, и дом в Черном Логе, и размеренная деревенская жизнь, и появление Глории – не более чем грезы помутненного разума. И даже смерть хозяина только отчасти встряхнула его, вернула к повседневной реальности.
«Не огорчайся, Санта! – увещевал его Агафон. – Все мы живем в плену иллюзий. Просто одна иллюзия сменяет другую...»
Великан успокоился и перестал задаваться непостижимыми вопросами. Главное – Агафон его не бросил, как и обещал. Он по-прежнему помогает Санте в трудную минуту и подсказывает, как поступать.
Хозяин обладал способностями, которые пугали Санту и на которые он сознательно старался закрывать глаза. Агафон был для него существом из иного мира, не похожим на всех остальных. Оттуда он пришел... и туда ушел, когда настал благоприятный момент. А Санта остался, как связующее звено между хозяином и женщиной по имени Глория...
Кто ответил бы ей на возникшие вопросы, раз Агафон исчез? Он скрылся в невидимых кулисах, продолжая, тем не менее, нашептывать подсказки. Вести Санту за руку по нехоженым тропинкам бытия к неведомой цели...
Великан вспомнил важного посетителя, который появился в их доме на пороге ночи. Санта узнал его, так как этот господин уже приезжал. Гость произнес несколько фраз, пытливо глядя на Агафона. Тот не колеблясь пригласил клиента в мастерскую...
Да! Именно тот визит и сыграл роковую роль в жизни Санты и Агафона. Именно с той безлунной ночи и началась полоса молчаливых раздумий хозяина... и тревожного недоумения Санты.
«Этого известия я ждал, – заявил Агафон. – Ради него я медлил. Теперь мы встретимся...»
«С кем?» – вырвалось у Санты.
«С ней! Она поблизости...»
Санта кивал, ничегошеньки не соображая. Однако рядом с хозяином он научился постигать вещи не умом, а чутьем. Он почувствовал, что жизнь катится под уклон... Он хотел бы остановить Агафона, но у него не хватило сил. И он смирился...
Агафон готовился к смерти. Только сейчас Санта осознал все, что ему довелось наблюдать и что вызывало у него смутный страх. Хозяин составил завещание, написал три письма. Помеченное цифрой «1» велел отнести фельдшерице Варваре, второе приказал вскрыть в экстренном случае. На вопрос слуги, какой это может быть случай, ответил: «Догадаешься...» Он оказался прав, как всегда.
Письмо, помеченное цифрой «2», Санта вскрыл и прочитал после похорон. Там Агафон призывал слугу не отказываться от наследства, не предаваться тоске, всячески подбадривал и рекомендовал служить «своей преемнице» так же преданно, как служил ему. И отдать ей письмо под номером «3».
Слово «преемница» дошло до Санты не сразу. Его неповоротливые мозговые шестеренки крутились вхолостую, пока смысл того, что имел в виду хозяин, не раскрылся перед ним как бы сам собой. Вот и сейчас его ум опаздывал, не поспевая за событиями.
– Глория! – вскричал он, ударяя себя по лбу. – Ах я осел! Остолоп! Дубина стоеросовая!
Послание Агафона с цифрой «3» на конверте он не привез с собой, а оставил в Черном Логе, в доме покойного хозяина, в шкафу, в тайнике между полками с постельными принадлежностями. Как он сразу не сообразил, что третье письмо ему следовало отдать Глории?..
ПодмосковьеЛавров подъехал к районной больнице, куда определили пострадавшую знахарку, и, чертыхаясь, вышел из внедорожника. Он был сердит и голоден. Говорить об этом Глории было неловко, а та как будто забыла, что время-то обеденное.
– Видишь, мы не зря приехали, – возбужденно заявила она. – Старушка кого-то видела в окно, и тот хотел ее убить!
– Думаешь, Павел Нефедов явился... с того света?
Лавров с сердцем захлопнул дверцу. Под ложечкой подсасывало. Эх, сейчас бы супчика куриного с лапшой заказать! Есть тут поблизости приличный кафетерий? Он шагал к приемному покою, оглядываясь по сторонам.
– У человека должна быть веская причина, чтобы ударить по голове пожилую женщину. В деревнях стариков уважают.
