Виктория Хислоп - Восход
– Разрешите показать вам отель, – предложил Маркос таким голосом, будто обращался к гостю, который собирается остановиться в отеле на две недели отпуска. – Самое главное – это кухня. Вот с нее и начнем.
Они оторопели от одного размера помещения. С потолка свисали серебряные сковороды и кастрюли. Множество топориков и ножей для разделки мяса. Венчики, похожие на цветы из серебра. Башни из белоснежных тарелок. Громадные медные чайники и нескончаемые ряды газовых конфорок. Все покрыто пылью, но безупречно чистое: деспотичный шеф-повар настоял, чтобы перед уходом был наведен порядок.
– А еда-то здесь есть какая-нибудь? – простодушно поинтересовался Мехмет.
Маркос улыбнулся.
– Продукты хранятся в другом помещении, – пояснил он. – Хочешь посмотреть?
Мехмет не отходил от Маркоса все остальное время экскурсии. Они вошли в холодную кладовую.
– Что это за серебряные шкафы? – спросил мальчик.
– Это холодильники, – объяснил Маркос. – Боюсь, еды мы там не найдем.
– Можно посмотреть? – Мехмет ничему не верил на слово.
Не зная, что внутри, Маркос открыл дверцу мясного холодильника. Воздух тотчас наполнился отвратительной вонью: в нос ударил едкий сладкий запах, проник в горло, и желудок отреагировал мгновенно.
Хусейн успел отвернуться, и его вырвало. Мехмет опрометью бросился вон, за ним последовали все остальные.
Только Маркос рассмотрел содержимое холодильника: сине-зеленые протухшие туши, в которых кишели черви.
Он побежал назад в кухню.
– Простите, – удрученно сказал он, закрывая дверь в холодную кладовую. – Я и понятия не имел…
В душе Маркос радовался, что не открыл холодильник, в котором хранилась рыба.
– Здесь не все так плохо, – обнадежил он, видя, что они приуныли. – Тут полно сухих продуктов, которыми мы можем воспользоваться.
К счастью, он оказался прав. Рядом с кухней обнаружилась еще одна кладовая, похожая на небольшой склад, где хранились мука, сахар, бобовые и рис. Было видно, что туда повадились мыши, но множество продуктов остались нетронутыми. В изобилии были и всевозможные специи и добавки, необходимые шеф-повару, чтобы приготовить блюда для сотен гостей.
Шеф-повар был приверженцем утонченной интернациональной кухни, но у него хранился солидный запас сухих конских бобов, нута, чечевицы и белой фасоли. В большом количестве также имелись банки с томатной пастой и овощами – на случай, если закончатся запасы свежих, и галлоны сгущенного молока с сахаром и без сахара.
У Ирини глаза на лоб полезли. Она не могла представить такое количество продуктов и после жизни впроголодь в течение нескольких недель вздохнула с облегчением.
– Мария, только взгляни, сколько здесь сыра халлуми! – воскликнула Ирини.
Пусть у них не будет мяса, но голодными она своих близких не оставит!
Готовить приходилось для огромного числа гостей, и помощники шеф-повара постарались облегчить себе жизнь: имелись промышленные запасы бульонных кубиков и кунжутной пасты. На соседней полке стояли громадные банки с маринованными грибами и каперсами. Хватало и прочих базовых ингредиентов: оливкового масла, соли, перца, сушеных трав и множества специй. Все блюда будут обильно сдобрены.
Ирини взглянула на верхние полки и поняла, что проблем с приготовлением десертов у нее тоже не будет. Там стояли двадцатифунтовые коробки с цельными орехами и пакеты с колотыми, а также с сухофруктами – кишмишем, изюмом, финиками и инжиром. В большущих стеклянных банках хранились запасы фруктов в сиропе: черешня, инжир, айва, тыква, грецкие орехи. А такого количества меда она в жизни не видела!
К восторгу Мехмета, нашлись и плитки шоколада. Он никогда таких не видел! Похоже, они предназначались какому-то гиганту с громадными ручищами. Ему дали всего один мягкий квадратик, и он с трудом смог его доесть.
Ирини сияла от радости. Она сама чувствовала себя как ребенок, попавший в кондитерский магазин, и ей не терпелось приняться за стряпню.
– Маркос, да мы можем здесь жить до скончания века, – улыбнулась она сыну. – Давай попробуем включить духовой шкаф?
Ирини перебирала в уме рецепты, которые знала с детства, и те, которыми пользовалась в первые годы замужества, когда мясо было непозволительной роскошью, а рыба появлялась на столе только изредка. Она знала тысячу способов, как приготовить вкусные блюда из бобов, риса и специй, а количество сластей, которые она могла создать из муки, сахара, орехов и масла, было практически безгранично.
Маркос заметил, как оживилась мать.
– Хорошо, мама, сделаем это, как только закончим нашу экскурсию, – предложил он. – Кстати, отец попросил показать, где хранятся бутылки.
Ирини бросила на сына неодобрительный взгляд.
– Мы не знаем, как долго здесь пробудем, – пожал он плечами. – Он без этого не может.
– Да знаю я, – буркнула мать. – Но…
– Похоже, это облегчает ему жизнь, – заметил Маркос.
Из кухни он повел их в бальный зал, и мать с сестрой чуть не потеряли дар речи.
– Ох… Ах… Бог мой… Только взгляните… В жизни такого не видела!
Мозаика, мебель, гардины, фрески и тысячи других мелочей в убранстве отеля – все поражало их и приводило в восторг.
Несколько часов спустя семьи собрались за столом. Ирини предложила накрыть стол на кухне, за которым обычно ел персонал, но Маркос настоял, чтобы, по крайней мере, в первый раз они ели в бальном зале.
Без всякой помощи Ирини приготовила три вкуснейших блюда, да еще испекла целый противень теплой пахлавы. Маркос спустился в винный погреб и выбрал вино, достойное кулинарных шедевров матери.
Он сервировал стол, за которым обычно восседали хозяева и почетные гости, серебряными приборами и хрустальными бокалами, разложил накрахмаленные салфетки, зажег свечи в канделябрах на стенах. Усадил мать на саламисский трон, на котором обычно сидела Афродити, а отца рядом с ней. Сам сел по другую руку от матери. Марии с Паникосом отвел места справа от себя, а мужчин семьи Ёзкан посадил напротив.
Когда все расселись, Маркос произнес тост.
– Стин ийя мас, – сказал он. – За ваше здоровье.
Все подняли бокалы, кроме Халита. Он недоверчиво попробовал приготовленную Ирини еду. К его изумлению, она оказалась превосходной и знакомой на вкус. Хусейн и Мехмет уплетали все за обе щеки.
– Даже лучше, чем мама готовит, – громко объявил малыш.
Отец бросил на него сердитый взгляд, на мгновение обрадовавшись, что жена осталась в номере.
Ирини Георгиу распирало от гордости: еще бы, все едят с аппетитом и просят добавки!
Наверху Эмин смотрела в окно. Ее преследовали видения. Перед глазами проплывали лица родных, жестоко убитых. Она представляла свою любимую сестру. Убили ли ее первой или ей пришлось смотреть, как терзают ее дочерей? Были ли они изнасилованы? Неужели их закопали живьем? Как сильно они страдали? Наверное, она никогда не узнает ответов на эти вопросы, но никогда не успокоится. Эмин мучила неизвестность.
Временами она чуть не теряла разум от горя. Удалось ли выжить мужу ее сестры и их двоим сыновьям? Может, лучше, если не удалось… А что стало с остальными ее тремя сестрами и их детьми?
Она постоянно думала об Али. Если растерзали невинных женщин, то что могли сделать с солдатами?!
Ей в номер отнесли еды – всего понемногу, но она ни к чему не притронулась.
– Ей просто нужно дать время, – повторяла Ирини Халиту. – Ей просто нужно дать время.
Дни шли. У Ирини дел было невпроворот. Пока Эмин не оправится, ей придется готовить на всех одной. Дочь помогала, когда могла, но бульшую часть времени была вынуждена по-прежнему проводить с малышкой.
Муки было в избытке, и Ирини даже начала печь хлеб. Каждое утро, когда все спускались вниз, их встречал аромат свежеиспеченного хлеба. Три буханки лежали на подносе в кухне – золотистые, блестящие, аппетитные.
Как только они съедали ломти еще теплого хлеба, обильно смазав их медом или джемом, Ирини варила кофе. Завтракали они всегда на кухне за столом для персонала.
Поначалу у мужчин тоже было много работы. В смежном с кухней помещении была кладовая, где хранились свежие овощи и фрукты. Новую партию доставили всего за несколько часов до эвакуации, и салат, всевозможные овощи и фрукты лежали ровными рядами в контейнерах. Все это, естественно, испортилось за несколько недель. Кладовая была полна мух, и, судя по раздававшемуся шороху, крысы тоже нашли эти залежи.
Оттуда шел неприятный запах, но не такой невыносимый, как из холодильника с мясом, поэтому все мужчины занялись уборкой склада.
– Если мы не наведем там порядок, крысы проберутся на кухню, – сказал Маркос. – Да и вонь будет докучать все больше и больше.
К концу дня склад был убран, испорченные овощи и фрукты сложены в мешки, и ночью Маркос с Хусейном вынесли их через задний вход и свалили за продуктовым магазином. Паникос не смог им помочь из-за своей тучности.
