Альва Бесси - И снова Испания
Наконец из Канна вернулся Хаиме Камино, совсем измученный долгой поездкой. Он позвонил нам оттуда и сказал, что своих дел так пока и не закончил. Мы всячески убеждали его остаться, но он сказал «нет». Он хочет нас видеть и сейчас же выезжает, а в Канн вернется потом, когда мы отправимся во Францию. Голос у него был мрачный.
Казалось бы, Хаиме должен был радоваться: в этом году он летал в Рим и заручился согласием Энтони Куина сыграть главную роль в его новом фильме «Паутина — 1945». Престиж Куина способствовал бы международному успеху фильма, его можно было выпустить сразу на английском и испанском языках, так как актер владел обоими одинаково свободно.
Приехав и проспав до трех часов дня, Хаиме рассказал нам, что ездил в Канн вовсе не на фестиваль. Там в это время находился главный испанский цензор, и Хаиме пытался изменить его мнение о «Паутине». Если цензура одобряет сценарий и готовый фильм, это означает, что продюсер получит пятнадцать процентов всего сбора — до шести миллионов песет, или сто тысяч долларов (это прежде составляло шестьдесят процентов от стоимости производства). Но цензура на сей раз и не намеревалась предлагать Хаиме внести в сценарий какие-то изменения — она забраковала его полностью.
Перед приездом Хаиме его секретарь дал нам экземпляр сценария, и мы сразу же поняли, почему наш друг, при всей его сердечности, был так расстроен. Сценаристы и режиссеры, знающие, что такое киноцензура в США, вряд ли смогли бы догадаться, чем фильм «Паутина» не угодил испанской цензуре. В нем ведь не было никаких «непристойностей», если не считать начального эпизода в доме свиданий, но эротику тотчас же отодвигает на второй план вооруженный налет гангстеров и гибель врага того персонажа, которого должен был играть Куин.
Мы все много раз видели этот персонаж (здесь его звали Хулио). Десятки лет видели, как он ведет свои закулисные махинации, богатый человек, «всего добившийся сам», безжалостный и цепкий, совершеннейший оппортунист. Слишком уж много раз, в слишком уж многих фильмах он снимал телефонную трубку и говорил редактору местной газеты, что «эту историю нужно замять», и ее заминали. Он мягко намекал своим подручным, что с такими-то людьми следовало бы разделаться — и с ними разделывались. Часто он весьма обаятелен, но всегда мерзавец, греющий руки на чем может. Однако его редко разоблачали с такой беспощадностью, как это сделал Камино в «1945».
Так в чем же дело? Почему цензор запретил сценарий? В Испании и не могло быть иначе, потому что фильм — об Испании, Испании после гражданской войны и второй мировой войны, а Хулио во время этих войн работал и на наших, и на ваших. Пусть тема и избита, но испанская цензура никогда не согласится, что в Испании есть такие люди — богатые, безжалостные, бесчестные, нечистоплотные, которые, не колеблясь, губят своих друзей, любовниц, соперников или врагов — духовно, финансово или физически.
Все преуспевающие в Испании дельцы — это хорошие, честные, истинные христиане, как и сам Сукин сын. И никто не вспоминает о скандале, в котором недавно оказались замешанными члены его кабинета, когда 200 миллионов долларов на экспортные кредиты перекочевали в «нужные» руки, — никто, кроме народа, конечно.
Камино первым бы согласился, что борьба, которую он постоянно ведет как художник, добившийся определенных успехов и способный на большее, уступает по значимости борьбе его народа за лучшую жизнь. Но его борьба — это неотъемлемая часть общей борьбы, которая никогда не кончается. Брожение усиливается год от года, месяц от месяца и может достигнуть высшей точки раньше, чем эта книга будет напечатана, и Испания еще раз преобразится — как преображается сегодня Португалия и даже Греция, перейдя от фашистской диктатуры к буржуазной (или даже социалистической) демократии.
История не торопится. Когда вода теряет тепло, она превращается в лед; когда ее нагревают, она закипает. Когда народное недовольство доходит до отчаяния, народ меняет порядок вещей в надежде сделать жизнь лучше. Так произошло в Испании в 1873 году, потом в 1931 году, и произойдет опять. В стране, где забастовки с 1939 года считаются государственным преступлением, в 1973 году прошло 811 забастовок, в которых участвовало 441 042 рабочих, и было потеряно более 11 000 000 человеко-часов. (Цифры опубликованы министерством труда Франко.)
Сейчас Рабочие комиссии объединяются с бунтующими студентами, передовой интеллигенцией и со все более широкими слоями духовенства, и удивительно вот что: почти никто из этих студентов, интеллигентов, а теперь и священников — каждому ежедневно грозит арест, избиение, пытки, долгое тюремное заключение и даже смерть, — никто из них даже не родился в 1939 году, когда «закончилась» война. Все они были воспитаны при фашистской диктатуре, и газеты, журналы, радио, телевидение, фильмы, работодатели, учителя, а до последнего времени и священники всегда твердили им лишь то, что поддерживало идеологию «крестового похода» Франко.
Их борьба начинается на фабрике, на фермах, в магазинах, на службе, в аудиториях и даже в армии; если вы трудитесь в поте лица и все же едва сводите концы с концами, вы начинаете задавать вопросы — себе и другим.
Ответы на эти вопросы рано или поздно приходят, и воплощение их в жизнь потребует устранения таких досадных помех, как иностранные базы на вашей территории (в 1972 году в Испании было по меньшей мере 38 американских баз). Ответы на них — это освобождение Марселино Камачо, шестнадцать баскских заключенных, «карабанчельской десятки» и всех политических заключенных, томящихся в тюрьме под названием — Испания.
С разлагающимся фашистским режимом будет покончено. Если вы спросите, что произойдет, когда Франко умрет и временно упокоится в безобразном мемориале под названием «Долина павших», люди пожмут плечами и скажут: «Quien sabe?»{[77]}.
А если вы спросите, считают ли они, что США попытаются подавить в Испании переворот, подобный португальскому, они ответят вопросом: а допустит ли такое американский народ?
Что же все-таки последует за переворотом? — спросите вы. Новая республика?
Claro, ответят вам, республика, но другая. Социалистическая? Possible.
Одно можно утверждать наверняка: Mañana será otra dia{[78]}. Так что не будем говорить: plus ça change или даже с испанским долготерпением: eso es{[79]}. Мы скажем:
Это не конец!
И — браво!
Примечания
1
Беси А. Инквизиция в раю. М., «Искусство», 1968, с.179
2
Беси А. Инквизиция в раю. М., «Искусство», 1968, с.12
3
Большой интерес представляют воспоминания и труды деятелей Компартии Испании, видных военачальников Республики, борцов-интернационалистов. См.: Ибаррури Д. В борьбе. М., 1968; Идальго де Сиснерос И. Меняю курс. М., 1967; Кристанов Ц. За свободу Испании. М., 1969; Листер Э. Наша война. М., 1969; Лонго Л. Интернациональные бригады в Испании. М., 1960; Лонго Л., Салинари К. В трудные годы. М., 1980; и др. Они противостоят работам некоторых буржуазных историков, а также некоторых экс-радикалов и отступников, пытающихся представить испанские события как «драму разочарований», «крушение иллюзий» и т. п.
4
Беси А. Инквизиция в раю. М., «Искусство», 1968, с.17
5
В рецензии на книгу в коммунистической газете «Дейли уоркер» подчеркивалось: «Это история народной войны, глубокое объяснение смысла народной войны. Эта книга, умная, проникновенная, исполненная душевного волнения, в лучших своих местах достигает поразительной красоты». Цит. по: «Литературное обозрение», 1940, № 4, с. 59.
6
История Коммунистической партии Испании. М., Госполитиздат, 1961, с. 173.
7
Эренбург И. Собр. соч., т, 9. М., «Художественная литература», 1966, с. 221.
8
«Вопросы литературы», 1972, № 10, с. 116.
9
«Вопросы литературы, 1972, № 10, с. 114.
10
Цит. по: «Иностранная литература», 1957, № 11, с. 284.
11
«Иностранная литература», 1969, № 3, с. 226
12
Перевод С. Гончаренко.
13
«Совершенно ясно, что основными причинами нашего поражения были: участие вооруженных сил Германии и Италии на стороне мятежников; пособничество, которое правители Англии, Франции и Соединенных Штатов оказывали фашистам Италии и Германии в удушении Испанской республики; последовательная негативная деятельность Комиссии по невмешательству; закрытие французской границы и еще целый ряд международных заговоров против испанского народа. Тем не менее не следует использовать все эти давно доказанные причины для затушевывания военных и политических просчетов, которые были допущены нами на протяжении войны и которые способствовали нашему поражению. Я укажу на некоторые из них». Энрике Листер. Предисловие к его книге «Наша война». — Прим. автора.
