Владимир Мальцев - О том, что сильнее нас
Фиг с вами, заходите. Посмотрим. Только — сам ничего предлагать не буду. Выкладывайте, девочки, свои предложения, козыри, да вытаскивайте камни, которые за пазухой держите, а уж я буду смотреть, оценивать да решать.
Козырь выкладывается почти немедленно. Неубойный. Ну нельзя же так мухлевать-то! Впрочем, а чего ещё ожидать было? Машка с Аллой, две гениальных стервы, — это ж сила! Чтобы такие да не придумали, как вынудить мужика принять все их предложения? Чтобы от их просьбы только гад последний смог бы отказаться? Вот и я про то.
В общем, ударной силой атакующих оказалась Машка, и туз в кармане оказался тоже у неё. Машка собралась замуж, пребывала на третьем месяце беременности и слёзно молила предоставить ей возможность хоть куда-то интересно съездить в последний раз перед несколькими годами домашней жизни. В порядке «платы» за неудобства — предлагались услуги её подружки Гули в качестве модели и её жениха Стаса в качестве рабочей силы. Кстати, он ждёт на лестничной клетке её звонка по мобильнику, тащить его с собой сразу и она побоялась.
Ну, Алла! Ну, умница! Дорыться до Насти, допросить про Машку, о которой слышала, выяснить, что та беременна, добиться, чтобы свела их вместе, прописаться в подружки, спланировать интригу, просчитать все детали, уговорить… Догадаться, что своих подруг брать нельзя, и выудить пригодную среди Машкиных! Всего за три дня!
Окей, сдаюсь. Против лома нет приёма. Алле объясняю, что только в порядке так и быть… Одно непослушание, одна попытка расколоть команду пополам и действовать самостоятельно — и я зачехляю всю технику и далее ловлю карасей в своё удовольствие. Нет, самой ей не поверю. Пусть остальные гарантируют выполнение ею сих условий. Даёте гарантии? Окей, по рукам. Маш, зови своего Стаса. Только сперва пошли на кухню для сепаратных переговоров.
Сепаратно же я ей пояснил, чтобы в личные стороны расклада – не лезла. Расклад, мол, вот такой, обеим сторонам нелегко, нефиг трогать руками. Едем снимать — и только снимать. Начнутся разговоры о чём ещё — не прощу.
* * *Как ни странно, мы всё же поехали. Чуть меньшим, конечно, составом. Без Гули то есть. Как выяснилось, Машка была категорически против её участия — впрочем, это как всегда, Машка есть Машка. Только вот задачу вышибить её из состава она свалила на Настю. Та за полдня до выезда упёрлась, что одно из двух — либо она, либо Гуля, а уже потом таки раскололась, что по Машкиной просьбе.
А поездка вышла очень интересной. То есть, до предела бардачной, во многом неудачной, но — запоминающейся. Сильно запоминающейся.
Уже в на пересадке в Твери стало ясно, что с погодой и сезоном нам не просто повезло, а повезло фантастически. Автовокзал утопал в цветущих одуванчиках и яблонях, а мощное солнце пробивалось через красивейшие облака. Мы же — вооружившись пивом и фотоаппаратами, перерывали все окрестные газоны в поисках червей для рыбалки. На торфяниках-то червей нету. Ругались на растерях-девушек… Наверное, главным, что меня переломило в смысле поездки, были даже не Машкины сопли. А то, что у всех трёх, Машки, Насти и Аллы, оказались одинаковые серьги в носах. У всех трёх в правой ноздре и почти на одном и том же месте. Я вообще очень трепетно отношусь к подобным совпадениям, а тут – представляете фотографический потенциал подобного? Как это обыграть можно? Так вот, перед самым выездом — две из трёх умудрились эти серьги потерять. Тоже такое вот совпадение.
Вот кто придумал, что самым упрямым животным в мире является осёл? Любая юная девушка любому ослу сто очков форы даст и всё равно обыграет в три хода. Первым, что могло сломать нашу экспедицию в самом её начале, оказалось то самое упрямство. На этот раз — Настино. Она трижды вчера звонила с вопросом, как правильно подогнать по себе рюкзак. Хороший рюкзак, станковый… Выслушивала ответ, что в электричке ей всё подгонят. Через час звонила опять. И как вы думаете, каков итог? Оставила она тот рюкзак дома. Взяла вместо него сноубордический рюкзачок, который в принципе не подгоняется для удобного ношения. Да и объём имеет такой, что в него спальник-то не влезет, не говоря уж о продуктах и реквизите. Обвешала она эту упаковку, рюкзаком её даже назвать грешно, сумочками всякими, ещё штук пять сумочек в руки взяла, да в таком виде и поехала. А идти пятнадцать километров, причём начальный участок — семь километров по шпалам узкоколейки — не самое большое зло. Хотя уже на середине первого участка Настя взвыла, заныла и начала исходить соплями и идеями развернуться и дать задний ход. А может быть, оно и хорошо, что всю дорогу пришлось Настю утешать да поддерживать. Вместо того чтобы с Аллой собачиться.
Мало не показалось. На торфянике осенью прошёл серьёзный пожар, и половина бровок, по которым мы шли, погорела. Представляете, как можно идти, если всё вокруг завалено горелыми соснами и берёзами? Не ствол к стволу, а слой в три метра рыхлой спутавшейся массы стволов, ветвей, корневищ… Выбирать ствол, который не очень качается и достаточно толст, чтобы держать, и идти, балансируя, по нему, перелезая через препятствия типа перекинутых через него корневищ других деревьев? Да ещё и с рюкзаком килограмм на сорок? Стараясь не цепляться этим рюкзаком за ветки? Да ещё когда озверелые комары и слепни едят? Да ещё и стараясь не обращать внимания на периодически разложенных на этих стволах греющихся гадюк? А теперь представьте, что этим занимаются девушки. Ну да, а у одной из них — ещё и вместо рюкзака огромная, цеплючая и неудобная вязанка предметов, плюс в каждой руке по три сумки…
* * *Разумеется, Алла немедленно попробовала учинить ровно то, что и предсказывалась — слепить собственную съёмочную команду. Пришлось ответить обещанным — вооружиться удочкой и, забив на всё, таскать себе карасей, периодически отвлекаясь на съёмки природы. День, другой… Если и были недовольные, то не я. Погода радовала, клёв тоже… Птичьи базары опять же…
На третий Настя не выдержала и провела разъяснительную работу. Вот уж не представляю, чем она смогла переломить ситуацию, но — факт есть факт. Алла подошла, покаялась и предложила начать то, за чем приехали, в смысле — постановочные съёмки по типу визуальных ассоциаций к различным рассказам Брэдбери и к «Волшебнику Земноморья» Ле Гуин.
Вот здесь всё наконец-таки сдвинулось с мёртвой точки, более того — понеслось вскачь. Все девушки выкладывались и творили невозможное. Балансировали на крошечных коряжках посередине больших озёр, умудряясь и выражение лиц держать, и с реквизитом убедительно управляться… Вот попытайтесь представить себе. Одноместная пляжная пластиковая надувнушка, на которой странным образом умещаются трое. Подплываем к торчащей из воды крошечной шаткой коряжке размером с два кулака. Стелем на воду тряпку полтора на полтора метра, серединкой на коряжку. При том что лодка, стоит потрогать что-либо пальцем, начинает быстро плыть. Подплываем опять, высаживаем Настю. Заставляем встать на ноги. Подплываем снова трижды с разных сторон. Алла, также встав на ноги, а представьте, что это такое на крошечной надувнушке, правит ей визаж. Вручаем ружьё. Отплываем. Делаем круг, высказывая пожелания про позу. Я — словами, Алла — стоя в лодке, иллюстрирует. Обе при этом с трудом удерживают равновесие, а я с трудом удерживаюсь от смеха. Стас с Машкой на берегу и не удерживаются, а со здоровым ржанием катаются по мокрому мху. Далее повторяем процедуру с Машкой. И только потом — начинаем кружить по озеру на лодке, делая снимки.
Или — отсекаем трассу пролёта одной из птиц к гнезду, если она это гнездо защищать собирается, находим ракурс, в котором гнездо оказывается за узкой протокой, полностью перекрытой туннелем из веток, загоняем туда лодку с двумя девушками и инструкцией, в какие стороны смотреть и с каким выражением… И –начинается. Я лежу на берегу с телеобъективом на камере, Стас имитирует нападение на гнездо, чайка идёт на него в атаку, но выглядит с моей стороны — как будто на лодку, так что в перспективе она ещё и с лодку размером, я свищу, девушки за секунду выравнивают лодку и принимают позы, одна на вёслах, вторая испуганно оглядывается… Дубль второй снят, готовим третий!
Вся плёнка, кроме аварийного резерва на обратную дорогу, вылетает за несколько часов. Стоп. Холодно уже, да и плёнки больше нет. Снять только ещё вон тех чаек, круговерть которых исполняет свой воздушный танец на фоне почти чёрного уже неба в последнем, кроваво-красном луче заходящего солнца. Отбой. Завтра домой.
* * *Возвращение — оказалось чуть ли не интереснее всего остального. Лезть ещё раз через завалы не хотелось, поэтому решили выходить прямиком на торфоучасток, а оттуда уезжать на мотовозе. Дорога оказалась раза в три длиннее ожидаемого. И карта соврала, и обходов много было… Но подобного разнообразия ландшафтов я в торфяниках ещё не видел. Мы шли по высоким бровкам, по низким, по лесам зелёным, по лесам чёрным, сгоревшим, по совсем затопленным, которые по колено в воде, строили из срубленного дерева мосты через широкие и глубокие каналы, мостили гати через топкие моховые прораны в бровках, прорубались с помощью мачете через непролазные чапыжники…
