Четан Бхагат - Ночь исполнения желаний
Я ничего не ответил.
— И пусть весь мир считает меня холодной, но во мне есть доля сентиментальности, иррациональности и романтики. Важны ли для меня деньги? Только потому, что люди утверждают, будто они имеют какое-то значение. Черт побери, я предпочитаю придорожные кафе пятизвездочным гостиницам. Шьям, я знаю, что ты и моя мать считаете меня легкомысленной…
— Я никогда этого не говорил, — перебил я Приянку, держа ее за плечи.
— Прости меня, Шьям. Я так часто тебя критиковала. Я такая стерва. — Приянка шмыгнула носом, и он показался мне еще очаровательнее, чем всегда.
— Все в порядке, Приянка. — Я вытер выступившие на ее глазах слезы.
— Так-то вот, Шьям. В глубине души я самая обычная девушка, которая хочет быть со своим парнем, потому что ей, как и тебе, нужна большая любовь.
— Любовь? Мне нужна большая любовь?
— Ну конечно. Она всем нужна. Забавно, но мы никогда не говорим об этом. В порядке вещей кричать на людях «я умираю с голоду», если тебе хочется есть, или «я хочу спать», если ты устал, но нам почему-то трудно признаться в том, что мы нуждаемся в любви. Почему? Ведь это очень естественно.
Я посмотрел на нее. Мне ужасно нравилось, когда она говорила на такие глубокие, философские темы. Но мой внутренний голос напомнил мне, что я должен быть твердым.
— Приянка?
— Да? — сказала она, продолжая шмыгать носом.
— Я люблю тебя.
— Я тоже тебя люблю.
— Спасибо. Но как бы то ни было, Приянка, я не могу жениться на тебе. Мне очень жаль, но я должен ответить «нет» на твое невероятное предложение.
— Что? — Глаза Приянки широко распахнулись, она не могла поверить в то, что услышала. Мой внутренний голос тем временем продолжал стоять на страже.
— Я не могу жениться на тебе. Сегодня ночью я стал совершенно другим человеком. И этот человек должен начать новую жизнь, должен научиться уважать себя. Ты выбрала Ганеша, и это хороший выбор. Ты можешь улучшить свою жизнь и на самом-то деле не нуждаешься во мне.
— Я по-прежнему люблю тебя, Шьям. Тебя одного. Пожалуйста, не надо так поступать. — Приянка подошла ко мне еще ближе.
— Прости, — сказал я и сделал три шага назад. — Я не могу. Я не запасное колесо. Я рад, что ты вернулась ко мне, но должен двигаться вперед.
Она стояла и плакала. На душе у меня было муторно, но разум оставался твердым и ясным.
— Пока, Приянка! — Я дружески похлопал ее по плечу и ушел.
ГЛАВА 37
6:59
— Какого черта ты там застрял? — спросил Врум, сидящий на мотоцикле у главного входа. Он показал мне на часы — 6:59.
— Прости, друг. Когда я пил воду, ко мне подошла Приянка, — ответил я, устраиваясь на заднем сиденье.
— И? — спросил Врум.
— Ничего. Просто попрощались, и все. Она сказала, что хочет вернуться ко мне и выйти за меня замуж. Можешь поверить в это?
Врум повернулся ко мне:
— Правда? И что ты ответил?
— Я ответил «нет».
— Что? — В голосе Врума звучало недоверие.
Пока мы разговаривали, Радхика, Эша и Дядюшка-военный вышли из здания колл-центра на зимнее солнце.
— Эй, вы всё еще здесь? — удивилась Радхика.
— Шьям только что отказал Приянке. Она готова выйти за него, а он ответил «нет».
— Что? — в один голос воскликнули Радхика и Эша.
— Эй, ребята, остыньте. Я сделал то, что должен был сделать, если хочу добиться уважения к себе. Перестаньте меня доставать.
Тут появился «куалис», водитель погудел нам.
— Мы не собираемся доставать тебя — это твоя жизнь. Поехали, Эша. — Радхика одарила меня презрительным взглядом. И они с Эшей направились к «куалису».
— А где мадам Приянка? Мы опаздываем, — сказал водитель.
— Сейчас придет. Она разговаривает по телефону с матерью. Родители Ганеша придут к ним на завтрак, и ее мать готовит для них скумбрию. — Радхика говорила громко, чтобы мне были слышны ее слова. При упоминании скумбрии я почувствовал голод. Но я последний на свете человек, которого пригласят на это пиршество.
— Похоже на то, что члены их семейств собираются пережениться между собой, — заметил Врум. Он зажег сигарету и сделал несколько глубоких затяжек, прежде чем отправиться в путь.
Эша и Радхика сели в «куалис», на заднем сиденье устроился Дядюшка-военный.
Тут из дверей быстро вышла Приянка и, не глядя на меня, забралась на переднее сиденье. Водитель развернул «куалис», так что его задняя часть оказалась рядом с нами.
Когда мы отъезжали, Дядюшка-военный выглянул из окна и что-то сказал. Судя по движению его губ, это было: «Ты, чертов идиот».
Не успел я прореагировать на его слова, как «куалис» уехал.
Врум докурил сигарету.
— О Боже! Я действительно чертов идиот. Позволил ей уйти.
— Э-эх, — вздохнул Врум, надевая шлем.
— Это надо понимать как «да»? Ты тоже думаешь, что я полный идиот?
— Ты сам себе судья. — Врум пожал плечами.
— Врум, что я натворил? Если она приедет домой и позавтракает с семьей Ганеша, все будет кончено. Я полный кретин, — говорил я, нетерпеливо ерзая на сиденье.
— Уймись. Пора ехать. — Врум поставил ногу на педаль.
— Врум, мы должны догнать «куалис». Ты можешь ехать быстро?
Врум надел шлем и рассмеялся.
— Хочешь обидеть меня? Сомневаешься, что я могу догнать эту развалину?
— Врум, поехали. Пожалуйста, — попросил я и толкнул его в плечо.
— Нет, сначала ты извинишься за то, что сомневался в моих возможностях.
— Мне ужасно жаль, босс, ужасно жаль, — сказал я и сложил руки на груди. — А теперь вперед, Шумахер.
Врум завел мотоцикл, и через несколько секунд мы выехали с территории колл-центра. С наступлением утра на дороге становилось все больше машин, но Врум по-прежнему мчался со скоростью девяносто километров в час. Мы обгоняли автомобили, мотороллеры, школьные автобусы, развозчиков газет…
Четыре минуты спустя я заметил белый «куалис», остановившийся на светофоре.
— Должно быть, это наш, — сказал я.
Врум рванул вперед, но козы — целое стадо — решили перейти дорогу и заблокировали проезд.
— Черт возьми! И откуда только они взялись? — разнервничался я.
— Городские джунгли Гургаона совсем недавно были деревней; козы, наверное, тоже хотят знать, откуда взялись мы. — Врум барабанил пальцами по рулю.
— Заткнись и сделай что-нибудь.
Врум поехал вперед, но тут же уперся в козьи рога. Тогда он попытался объехать стадо по встречной полосе, но она была забита грузовиками.
— У нас остается единственный выход, — сказал Врум и улыбнулся мне.
— Что… — начал было я, но тут Врум рванул вперед по разделительной полосе. — Ты сошел с ума! — крикнул я.
— Нет, это ты сошел с ума, потому что позволил ей уйти. — Козы и водители смотрели на нас с безмерным удивлением. Врум лавировал между фонарными столбами до тех пор, пока мы не миновали стадо, и, вновь оказавшись на дороге, увеличил скорость до ста километров в час. Через минуту мотоцикл нагнал «куалис» на очередном светофоре. Я слез с него и постучал в переднее окно. Приянка смотрела в сторону, и я ударил по стеклу ладонью.
Она открыла окно.
— В чем дело? Мы не собираемся ничего покупать, — холодно заявила Приянка, словно я был разносчиком неких товаров.
— Я идиот, — сказал я.
— И? — насторожилась Приянка.
Все в «куалисе» смотрели на меня.
— Полный кретин. Тупой, безумный и чокнутый. Пожалуйста, я хочу, чтобы мы опять были вместе.
— Неужели? — отозвалась Приянка. — А как насчет нового человека, который нуждается в уважении?
— Я не понимал, что говорю. На что годится это самое уважение? Его нельзя засунуть себе в карман.
— Значит, ты хочешь хранить меня у себя в кармане? — съязвила Приянка.
— Ты и так уже во всех моих карманах — в моей жизни, в моем сердце, в моем разуме, в моей душе… Пожалуйста, вернись. Ты вернешься? — Красный свет светофора сменился желтым.
— Х-м-м. Надо подумать, — тянула время Приянка.
— Приянка, пожалуйста, отвечай быстрее!
— Не знаю. Говорю же, мне надо подумать. Встретимся у следующего светофора, договорились? Поехали, водитель-джи, — сказала она, когда загорелся зеленый свет. Водитель рванул вперед на полной скорости.
— Что она сказала? — поинтересовался Врум, когда я снова сел на мотоцикл.
— Даст ответ, когда мы остановимся у следующего светофора.
На ближайшем перекрестке скопилось не слишком много машин. Поэтому я слез с мотоцикла и подбежал к «куалису». Постучал по стеклу, но Приянки в машине не было.
— Где она? — спросил я у водителя, но тот в ответ только пожал плечами.
Я заглянул в «куалис». Радхика и Эша тоже пожимали плечами; Приянка куда-то подевалась. Вдруг кто-то подошел ко мне сзади и обнял меня.
