Эрленд Лу - Лучшая страна в мире
Послушай, я тут еще кое-что никак не пойму, сказал Бим, как только я вошел в дверь после пробежки, весь потный и подавленный. Там вес время толкуют про Сына и Отца и Святого Духа, говорит Бим, и временами у меня складывается впечатление, что эти трос — одно. Как же так? Их ведь трое; Я этого не понимаю, потому что не может быть, чтобы сразу было и то и другое, так как же это на самом деле — один он или их трое? Один, говорю я, уперевшись в стену вытянутыми ногами. О'кей, говорит Бим. Впрочем, нет, говорю я, их все-таки трое. Мне это без разницы, говорит Бим, просто хочется знать, а то они все время там возникают, так надо же мне знать, какими я должен их представлять себе — как одного или как троих. Ты не слишком над этим задумывайся, говорю я. Это не так уж важно. В конце концов, разницы почти никакой; подумаешь, один и три; разница всего лишь на две единицы, так что, как ни считай, не на много ошибешься, говорю я; так даже лучше, если оставить некоторый допуск, в пределах которого возможны отклонения, иначе все делается квадратным и угловатым. Так, значит, будем считать, что их трое? Так и будем считать, говорю я и ухожу в душ.
Осталось два дня до сдачи брошюры, и я перечитываю написанное; вышло не так уж мало; слов много; вообще-то, я думал, что выйдет меньше, но я замечаю, что часть написанного мною будет непонятна для финнов; вопрос в том, надо ли им понимать, не все же должно быть понятным, некоторые вещи надо принимать такими, как они есть, думаю я, они требуют эмоционального восприятия, чтобы запали на самое дно; именно такими, по моему ощущению, получились некоторые части брошюры; это вообще свойственно всякому авангардистскому искусству, оно встречает сопротивление, так всегда бывает; помню, я читал где-то о людях, которые ехали на машине по проселочной дороге в Англии, внезапно они пошли в полосу густого тумана, а » следующий миг очутились в Амазонии, тот и пойми, что там такое произошло; они посмотрели на часы и увидели, что часы показывают то же самое время, которое было, когда они попали в полосу тумана; они позвонили английскому послу, тот приехал за ними, и свидетели подтвердили, что они только что были в Англии; это происшествие замолчали, потому что все были напуганы его необъяснимостью, но я-то думаю, что бояться тут нечего, наш мозг способен вместить очень многое, мы же используем от силы десять процентов его возможностей, хотя я, наверное, использую все-таки больше, но в основном люди используют свой мозг от силы на десять процентов, и, как ни печально, это, вероятно, относится также и к финнам, поэтому у меня есть некоторые опасения насчет того, как они примут мою брошюру, обидно все ж таки, если ты трудился с неослабевающим напряжением, предпринял нечеловеческие усилия, идя непроторенными путями и открывая неведомые земли, встретить вместо награды скептический прием и непонимание. Но такова уж судьба брошюрописателя-авангардиста. Однако пока есть еще время и можно кое-что подправить в тексте; могу же я кое в чем и потрафить финнам, вставив в текст такие пользительные для дела сведения, как, например, то, что Финляндия одинаково хороша как для зимнего, так и для летнего отдыха. Зима в Финляндии великолепна, пишу я, она стоит мессы, все покрыто дивным покровом глубокого снега, снег ковром устилает землю; во мне, конечно, все противится тому, чтобы сравнивать снег с ковром, но финнам это должно понравиться, поэтому в моей брошюре снег ковром устилает землю, так повелось искони, что снег расстилается ковром, и нам, людям, это кажется красивым; тот, кто любит ходить на лыжах, пишу я, не найдет для этого лучшего места, чем Финляндия, в лесу там живут милые птички, чье пение будет сопровождать твой бег под сенью березовых рощ; в Финляндии, пишу я, снежный покров прямо создан для лыжного спорта, у нас в Норвегии подобный снежный покров можно было встретить, вероятно, в шестнадцатом или семнадцатом веке; редчайшее удовольствие представляет собой поход в финский супермаркет, пишу я далее, в громадных супермаркетах Финляндии продаются товары со всего света; все самое лучшее со всего света попадает на прилавки финских супермаркетов, так как Финляндия лежит на пересечении торговых путей, пишу я, и так было испокон веков, Финляндия — страна, в которой встречаются друг с другом ряд европейских и славянских культур и традиций, Финляндия — это плавильный котел. Следует отметить, пишу я, что в конце XIX и в начале XX века в Финляндию устремился большой поток эмигрантов; они говорили, что отправляются в Америку, а на самом деле ехали в Финляндию, потому что Финляндия и тогда была, и сегодня остается прекрасной страной; разумеется, это вранье, но кто же будет проверять; люди никогда не проверяют, а только, поудобнее устроившись за кухонным столом, говорят своей супружнице: представляешь себе, я и не знал, что, оказывается, Финляндия приняла такой большой поток эмигрантов; а если кто-нибудь, вопреки ожидаемому, проверит этот факт и призовет меня к ответу, то речь будет идти о столкновении двух мнений, я в любом случае могу сказать, что я это так вижу, на мой взгляд, в Финляндию, страну неограниченных возможностей, эмигрировали сотни тысяч бедных европейцев, и никто не имеет права запретить мне видеть это таким образом, тут дело в разном видении предмета, а с моими глазами и не такое можно увидеть, тут вообще нет предела возможностям, потому что я беспределыцик, у меня неладно с головой и для меня не существует границ; но вот брошюра, можно сказать, готова, поэтому я обращаюсь к Биму и уговариваю его прервать ненадолго чтение Библии; Бим только что закончил книгу Иова и молча переживает это потрясение; я сую ему в руки цифровую камеру и прошу его прогуляться и нащелкать немного видов, чтобы было похоже, как будто это снято в Финляндии. Как это так? — спрашивает Бим. Надо просто, чтобы картинки были такие, как будто они сняты в Финляндии. Но мы же в Норвегии, говорит Бим, Я знаю, говорю я, но я не думаю, что тут есть заметная разница, ты только постарайся не снимать высокие горы, и вывески, и машины, ну и еще кое-какие предметы, и все будет как надо, и особенно постарайся, чтобы в кадр попали светловолосые девушки, лучше всего в полосатой одежде, на велосипедах, говорю я, рядом с березками. Но ведь это же неправда, говорит Бим, Финляндия — это Финляндия, а Норвегия — это Норвегия, а я уже решил жить по правде, так что я не могу врать; очень даже можешь, говорю я, и к тому же это не ложь, это — СМИ и коммуникация, а не ложь, и, пока ты живешь у меня, я буду решать, где ложь, а где не ложь, так что давай беги, говорю я и выпроваживаю его за дверь. Сам я тоже выскочил на минутку на улицу, чтобы купить три-четыре рыбины и хлеба; я засовываю рыбины в буханку, так как, мне кажется, нужно сделать фотографию, на которой можно увидеть рыбу в хлебе, такое кушанье едят в Финляндии, причем очень давно, я думаю, это очень древняя штука, это же фольклорное блюдо, а ничто так не приманивает туристов, как фольклор, разве только аквапарк с водными горками и аттракционами, думаю я, но уж этого они от меня не дождутся; зато, если я правильно понял, финны едят рыбу, запеченную в хлебе, а я уверен, что понял, потому что, как правило, я все понимаю правильно, я же из понятливых. Возвращаясь домой, я вынул почту, в почте оказалось письмо от ословской организации по изучению общественного здоровья, я еще не получал от них писем, поэтому оно меня заинтересовало, там написано, что я выбран для участия в проводимой акции, они хотят меня тестировать, чтобы узнать, здоров я, или болен, или, может быть, предрасположен к заболеваниям, к письму прилагается анкета с вопросами, на которые меня просят ответить, я без долгих приготовлений тотчас же приступаю к этому занятию; вот какой я молодец, думаю я, со мной так легко иметь дело, все равно ведь я не могу продолжать свою работу, пока не вернулся Бим и не принес снимки. В анкете спрашивается: каковы размеры твоего жилья? Затем: есть ли в квартире кошка? Нет, кошек нет. Это же лишние хлопоты. Случалось ли с тобой что-нибудь из нижеперечисленного на протяжении последних шести месяцев: переносил ли ты серьезные болезни, травмы, не подвергался ли нападениям? Я отмечаю: «Нет». Возникали ли у тебе серьезные проблемы (например, разногласия) с кем-нибудь из близких друзей, родственников или деловых партнеров? Н-да! На это не сразу сообразишь, что сказать! Есть там что-то такое, не высказанное вслух, между мной и нижней соседкой, с той, что все время готова чинить тебе какие-то гадости, в противоположность скаутам, которые всегда готовы помочь; а кроме нее есть еще и Финляндия, с которой у меня тоже сложные отношения, ведь ее, в известном смысле, можно назвать деловым партнером или близким другом; по крайней мере, я думал, что Финляндия — это мой близкий друг; значит, надо отметить «да». Затем: случалось ли тебе потерять или утратить по вине воров какую-нибудь дорогую для тебя вещь? Еще и как дорогую! Недавно у меня отнимали автомобиль; в один прекрасный день его вдруг не оказалось на месте там, куда я его поставил, и это было очень некстати, я как раз собирался ехать в посольство Финляндии, и мне пришлось брать такси, и какое-то время я думал, что машина украдена, и это было для меня большой неприятностью, потому что я привязан к своей машине, но потом выяснилось, что ее забрали на штрафную площадку, третий год подряд, в связи с весенней уборкой улиц, записываю я в графе для примечаний: просто поставить крестик мне в этом случае показалось недостаточным, это слишком легковесно; дальше идет несколько вопросов насчет моих чувств и мыслей, там спрашивается, происходило ли в этом плане что-нибудь необычное в последние недели или месяцы; когда ты будешь отвечать на этот вопрос, припомни, пожалуйста, когда у тебя было нормальное состояние.
