Kniga-Online.club
» » » » Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ

Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ

Читать бесплатно Дмитрий Липскеров - Сорок лет Чанчжоэ. Жанр: Современная проза издательство -, год 2004. Так же читаем полные версии (весь текст) онлайн без регистрации и SMS на сайте kniga-online.club или прочесть краткое содержание, предисловие (аннотацию), описание и ознакомиться с отзывами (комментариями) о произведении.
Перейти на страницу:

– Люди гибнут от голода, пухнут на глазах, словно пышки на сковородке! А вы – красота! – укорял Белецкого губернатор.

– А что же мы сидим на месте?! Разве мало у нас отважных воинов, чтобы добыть продовольствие в бою для женщин и детей?! Да я первый возьму в руку шашку и – в бой!

– Вот-вот! И я о том же! – поддержал коннозаводчика полковник Бибиков.

– А я запрещаю вам это делать! – закричал генерал. – У нас всего-то солдат пять тысяч, а у нехристей двести! Режьте жеребцов – и дело с концом!

Г-ну Белецкому ничего не оставалось делать, как собственноручно резать лошадям горла. При этом он плакал и просил у них прощения. Лошади, казалось, понимали, для чего их лишают жизни, а оттого не сопротивлялись, лишь ржали жалобно.

Впрочем, Белецкий пошел на хитрость – спрятал пару самых породистых лошадей в собственном доме, выделив для них бальную залу. Чтобы не ржали, коннозаводчик обвязал их морды одеялами, а навоз выносил ночами, тайком, в интимном горшке.

Конину съели быстро, даже кости перемололи в муку и испекли из нее лепешки.

Город погрузился в еще большую тоску, и некоторые жители уже поглядывали на своих соседей как на калорийный продукт, который можно съесть. Вдобавок произошло самое ужасное. Диверсанты, невесть каким образом проникшие в город, сожгли на корню будущий урожай и спалили амбары с семенным зерном. Будущая еда сгорела быстро и справно.

Полковнику Бибикову пришлось лишить жизни своего верного друга, вышедшего невредимым из многих военных схваток, – мускулистого коня. Одним движением остро отточенной шашки он срубил ему голову и подставил ведро под бьющее черной кровью горло поверженного животного.

Конь был съеден в одно мгновение, поделенный по справедливости между всеми городскими жителями. По тридцать граммов на душу. По шестьдесят граммов было выдано лишь двум особам в городе – лейтенанту Ренатову и мадмуазель Бибигон, которые решили в эти сложные времена пожениться. Двойная пайка конины стала им свадебным подарком.

Только один Лазорихий не ведал, что творится в миру. Отягощенный гипотетическими проблемами бытия, он не нуждался ни в пище, ни в воде. Его мысли, предельно ясные, как никогда, выстраивались в парадоксальные цепочки прозрений, а фасолевые кусты, разросшиеся из ушей по всей комнате, уже дали свои первые плоды – маленькие зеленые барабульки.

– Жизнь происходит из ничего, – понял Лазорихий. – Ничего вбирает в себя все!

А все – это такое же ничего!

Одним из голодных дней мать Лазорихия, готовящаяся от истощения отдать Богу душу, нашла в себе силы, чтобы доползти до комнаты сына и попрощаться с ним навеки. Она с трудом смогла открыть дверь, прикипевшую к косяку от нечастого использования, и втащила свое немощное тело в келью отпрыска. И каково было ее изумление, какой крик вырвался из ее исстрадавшегося сердца, когда она увидела заполняющие всю комнату заросли фасоли с десятками тысяч плодов, созревших к употреблению…

– Мы спасены! – закричала азиатская мать. – Мы будем жить!

На крики сбежались постояльцы гостиницы, бурно разделившие радость хозяйки.

Фасолины были осторожно срезаны, уложены в мешок и отнесены в поле, в плодородную землю которого их и высадили всем городом. От такой нечаянной радости горожане на время забыли о голоде и запаслись силами, чтобы дождаться фасолевого урожая.

А Лазорихий по-прежнему не ведал, что происходит в городе, в котором он почитался первым жителем.

Его мозг работал на полную мощность, уши были заткнуты разросшейся фасолью, а глаза, закрытые за ненадобностью веками, покрылись паутиной, в которой жил паук, питающийся мухами.

– – Самое главное – земля родящая! – думал Лазорихий. – Землею могу быть и я. Я могу быть почвой родящей! Должен ли я умереть для этого?.." Первые всходы фасоль дала уже через три дня. А к концу недели урожай созрел.

Он оказался столь велик, что мог кормить город несколько месяцев, да еще хватало и на следующую посадку.

Глядя в подзорную трубу на неожиданное веселье в городе, Бакши-хан удивлялся и злился.

– Похоже, они не собираются раздевать своих женщин! – жаловался он приспешникам. – Надо готовиться к штурму!

В это время в Чанчжоэ усилиями военных контрразведчиков были изобличены диверсанты-предатели, сжегшие запасы зерна в самое тяжкое время. Пятерых выродков четвертовали прилюдно на площади, затем хотели было их съесть, но вспомнили, что в городе достаточно фасоли.

Самое неприятное, что в числе изменников оказался один из братьев Лазорихия, продавшийся монголам за фунт бараньей требухи.

Мать философа от такого выверта судьбы тронулась мозгами. Она круглые сутки напевала песню об Иване Сусанине и косо смотрела по сторонам. Ей стало казаться, что все в городе шпионы. Достав где-то цианистого калия, она в безумии своем перетравила всех постояльцев гостиницы и в придачу оставшихся сыновей и дочерей. Выжил только Лазорихий, который не потреблял ни пищи, ни воды.

Его, умиротворенного мыслительным процессом, потревожили городские власти, выковыряв насильно из ушей застарелую фасоль.

– Ваша мать преступница! – кричал шериф Лапа в самое ухо Лазорихия. – Она убила пятьдесят человек!

– Что?! – не расслышал Лазорихий, отвыкший слышать.

– Она перетравила всех постояльцев вместе с вашими братьями и сестрами! Все умерли в одно мгновение!

– Не может быть! – испугался философ.

– Сами убедитесь, – предложил шериф. – Трупы еще не успели остыть!

Трясущегося отшельника провели в столовую, где вповалку лежали несчастные, отравленные цианидом. Их лица были перекошены предсмертным недоумением. Среди них Лазорихий различил своих братьев и сестер.

– Дело рук вашей мамаши! – пояснил Лапа. – Вот такое безобразие!

– Да как же это могло произойти?! – вскричал пустынник. – За что?!

– Война, понимаете ли, многих с ума свела.

– Какая война?!

– Как, вы ничего не знаете?

– А что я должен знать?!

Шериф в недоумении развел руками, но ему тут ж объяснили, что это тот самый Лазорихий – философ, который находился многие месяцы в уединении и вдобавок спас весь город от лютой смерти, прорастив на своем теле фасоль.

– Понятно, – ответил Лапа и, умерив свой пыл, рассказал герою, что Чанчжоэ уже почти год находится под гнетом монгольской блокады. – А вы знаете, что один из ваших братьев оказался предателем? – добавил шериф и тут же спохватился: – Ну да, вы же ничего не знаете!

– Как – предателем?

– Сжег наши продовольственные запасы, помогая врагу.

Лазорихий заплакал от такого количества несчастий, внезапно свалившихся на его голову.

– Он в тюрьме?

– Его казнили, – ответил шериф и почесал от смущения шею. – Крепитесь.

– А где мать моя? – шепотом спросил философ.

– Заперта в одном из номеров.

– Могу я повидать ее?

– Вообще-то не положено, – засомневался Лапа. – Если в виде исключения только…

– Да-да, конечно…

– Только учтите, что она не в себе…

– Я понимаю…

– Что ж, проводите господина Лазорихия! – распорядился шериф.

Когда философа впустили в комнату, где находилась его мать, он нашел ее привязанной к креслу и поющей песню о смерти предателя. Родительница не обратила ровным счетом никакого внимания на последнего своего отпрыска, а с его приходом лишь добавила торжественности своему голосу.

– И потому что ты иро-од, – пела она, – казнил тебя твой наро-од!..

Лазорихий уселся в ногах матери, погладил их нежно и сказал:

– Что же ты, мама, наделала!

– Ты корчился в муках предсмертных и видел ты небо в огне!.. – завывала душегубица.

– За что ты их жизни лишила?

– Мы смертью отплатим неверным, и будешь ты плавать в г…не!

– Ох, мама, мама! – грустил Лазорихий.

Он оторвался от материнских ног, обнял ее за плечи, погладил волосы, провел пальцами по сухим глазам, затем обнял шею и сдавил ее до хруста.

– Прощай, мама!

Из материнского горла вырвался глухой хрип, она недоуменно вытаращила глаза и, казалось, все пыталась допеть песню о возмездии предателю.

Услышав странные звуки, в комнату ворвался шериф Лапа со своими помощниками, но было уже поздно. Душегубица по-прежнему сидела привязанной к креслу, только шея ее была сломана и голова болталась на груди. Ее мертвое тело сжимал в объятиях Лазорихий, утирая сочащуюся из носа матери кровь.

– Мамуля, мамуля!.. – шептал он.

Философа оторвали от трупа, надели наручники и сопроводили в тюрьму.

На следующий день состоялся суд, рассмотревший дело о матереубийстве.

Присяжными заседателями было принято во внимание, что преступник спас город от голодной смерти, что он – первый житель Чанчжоэ и что до сего времени это был человек социально не опасный. Также было принято во внимание, что Лазорихий убил мать, не выдержав груза ее вины.

– Преступник лишил жизни свою мать! – говорил обвинитель. – Самое дорогое, что есть в жизни человека! Мать – понятие святое! Женщина от горя потеряла рассудок! Ее нужно было не казнить, а лечить! Вместо этого родной сын свернул ей шею! Никто не вправе, кроме суда, вершить актов возмездия! А потому, делая вывод из всего вышеизложенного, требую для Лазорихия смертной казни!

Перейти на страницу:

Дмитрий Липскеров читать все книги автора по порядку

Дмитрий Липскеров - все книги автора в одном месте читать по порядку полные версии на сайте онлайн библиотеки kniga-online.club.


Сорок лет Чанчжоэ отзывы

Отзывы читателей о книге Сорок лет Чанчжоэ, автор: Дмитрий Липскеров. Читайте комментарии и мнения людей о произведении.


Уважаемые читатели и просто посетители нашей библиотеки! Просим Вас придерживаться определенных правил при комментировании литературных произведений.

  • 1. Просьба отказаться от дискриминационных высказываний. Мы защищаем право наших читателей свободно выражать свою точку зрения. Вместе с тем мы не терпим агрессии. На сайте запрещено оставлять комментарий, который содержит унизительные высказывания или призывы к насилию по отношению к отдельным лицам или группам людей на основании их расы, этнического происхождения, вероисповедания, недееспособности, пола, возраста, статуса ветерана, касты или сексуальной ориентации.
  • 2. Просьба отказаться от оскорблений, угроз и запугиваний.
  • 3. Просьба отказаться от нецензурной лексики.
  • 4. Просьба вести себя максимально корректно как по отношению к авторам, так и по отношению к другим читателям и их комментариям.

Надеемся на Ваше понимание и благоразумие. С уважением, администратор kniga-online.


Прокомментировать
Подтвердите что вы не робот:*
Подтвердите что вы не робот:*