Софи Оксанен - Очищение
— У нас хорошая вода и глубокий колодец, — сказала она.
Мужчина встал и зачерпнул кружку воды. Хрен заставил и его глаза прослезиться. Он таращил их, движения выдавали злость. Алиде напряглась, сердце сжалось, но он болтал о том, о сем, беспечно расхаживал по кухне, остановился перед дверью в комнату и распахнул ее. Дверь стукнула о стену. От его сапога на полу остался след грязи. Мужчина ступил на порог, но не пошел дальше, а вернулся на кухню. Стал ходить вокруг холодильника, рассматривать бумаги, лежавшие на нем, подошел к буфету, начал снимать предметы с полок, крышки с банок, брал в руки кофейные чашки, финскую бутылку от шампанского, мыло «Imperial Leather», потом закурил «Мальборо» и сказал, что он из полиции.
— Павел Александрович Попов, — представился он и протянул Алиде документы, удостоверяющие личность.
— Сейчас много поддельных документов, — тут же возвращая ему бумаги назад, сказала она.
— Да, это так, — засмеялся Паша. — Сомнение иногда идет на пользу. Но вам лучше послушать, что я скажу. Ради собственной вашей безопасности.
— Тут нечего воровать.
— Не приходила ли к вам незнакомая девушка?
Алиде ответила отрицательно и сослалась на безлюдие их местности. Мужчина шмыгнул носом и прищурил глаза, смаргивая слезы от пылающего хрена. Алиде отвечала на взгляд мужчины, она не избегала его, не отворачивалась. Нижние веки мужчины покраснели, в уголках глаз Алиде собрался гной, но эта перестрелка взглядов продолжалась, потом мужчина подошел к двери и распахнул ее. Внутрь ворвался ветер. Плечо у Алиде заныло. Мужчина постоял секунду в пролете, высунувшись во двор, кожаная куртка его топорщилась, потом повернулся, подошел к столу и, глядя на нее спокойными и холодными глазами, вытащил из кармана стопку фотографий и разложил их на столе.
— Вы не видели эту женщину? Ее разыскивают.
Зара боялась пошевелиться. Голоса плохо доносились в комнатку, но все же можно было что-то различить. Она услышала, как Алиде, открывая дверь, поздоровалась по-русски и была предельно вежливой. Паша сказал, что они проделали долгий путь, им хочется пить и продолжал болтать. Голоса то приближались, то отдалялись. Алиде спросила, нравится ли вашему другу сад. Паша не понял. Алиде сказала, что видела в окно, как его друг разгуливает у нее в саду. Наверняка Лаврентий осматривал дом. Это должен был быть он. Или Паша приехал с кем-то другим? Навряд ли. Паша объяснил поведение друга тем, что тот несколько простоват и потому на него не стоит обращать внимания. Алиде выразила желание, чтобы гость не потоптал ее цветочные клумбы.
— Не волнуйтесь, он сам любит цветы.
Вдруг голос Паши зазвучал совсем рядом. Зара застыла.
— Вы не видели здесь незнакомую девушку?
Зара задержала дыхание. Пыль залепила пересохшее горло. Только бы не закашлять, ни в коем случае. Алиде ответила, что у них малолюдно, иностранку заметили бы сразу. Паша снова повторил вопрос. Алиде удивилась подобной настырности. Молодую девушку? Незнакомую молодую девушку? С чего бы? Слов Паши было не разобрать. Он говорил что-то о светловолосой. Голос Алиде ясно слышался. Нет, она не видела здесь никакой блондинки. У Паши были с собой фотографии девушки. Интересно, какие фотографии? Ездил ли Паша повсюду и показывал всем ее фотографии? Какие? Голос Паши снова стал очень близким, она испугалась, что сквозь стену станет слышным биение ее пульса. У Паши такой тонкий слух.
— У вас имеются основания искать девушку именно здесь?
Очевидно, Паша отошел подальше. Через стену доносились лишь отдельные звуки.
— Посмотрите…
Неужели Паша показал те фото? Но какие другие он мог показать? Когда Алиде увидит их… Вдруг Зара рыгнула. Она почувствовала вкус спермы во рту. И быстро сжала губы. Слышно ли было в кухне? Нет, голоса Паши и Алиде доносились из-за стены как ровное бормотание. Зара ждала потрясенного восклицания женщины, никак иначе она не могла прореагировать, увидев эти фотографии. Разложил ли Паша их уже на столе, по одной, медленно, или сразу протянул пачку в руки Алиде? Нет, наверняка разложил на скатерти как пасьянс и заставил ее просмотреть. Алиде смотрит на них и видит, как Паша обучал Зару: выражение ее лица, открытый рот, высунутый язык и все те «игрушки», фаллоимитаторы. И после этого Алиде конечно выдаст ее, непременно выдаст, так как после всего увиденного она возненавидит Зару. Она ощутит всю грязь и захочет выгнать ее из дому, сейчас это произойдет. Паша откроет дверь, его фигура заслонит собой свет, он засмеется, и это будет конец. Зара забилась в самый угол клетушки, прижалась к стене и ждала. В темноте ей сделалось душно, остриженные волосы встали дыбом. Алиде уже увидела фото. Унижение расплющивало Зару, ее кожу так стянуло, будто она вся покрылась свежими шрамами. Скоро дверь вышибут. Надо сильно зажмуриться, отогнать все мысли: она — звездочка, ухо на голове Ленина, волос в усах Ленина, в бумажных усах, на бумажном плакате, уголок на рамке плаката, отколовшийся от гипсовой рамки завиток в углу комнаты. Она была меловой пылью на поверхности доски, в школьном классе, в безопасности, она была деревянным наконечником географической указки…
Фотографии были сделаны на глянцевой западной фотобумаге, яркая помада Зары блестела на фоне тусклой клеенки. Палочки ресниц расширились как лепестки вокруг глаз, обведенных светло-синей жемчужной пыльцой. Слегка выпячивались светло-розовые прыщики, хотя в целом кожа выглядела сухой и тонкой. Круглый широкий воротник лежал косо, так, будто кто-то его дернул.
— Я никогда ее не видела, — сказала Алиде.
Мужчина нисколько не смутился. Он продолжал и его слова грохотали, как сапоги большого мужчины.
— Сейчас весь мир ищет ее.
— Я ничего не слышала, хотя радио все время включено.
— Цель в том, чтобы не поднимать шума, тихо расследовать дело, чтобы выманить ее.
Чем меньше она будет знать о том, что ее ищут, тем меньше она будет остерегаться.
— А-а.
— Она — опасный преступник.
— Опасный?
— Много плохого сделала.
— Что плохого?
— Она убила своего любовника в постели, причем на редкость хладнокровно.
Гэбист возвратился со двора, подошел, встал за спиной молодого мужчины и вытащил из кармана своей куртки еще фотографии. Он положил их сверху тех, что уже лежали на столе.
— Вот труп. Пожалуйста, посмотрите фото и подумайте как следует, видели ли вы эту женщину.
— Никогда не видела.
— Будьте добры, посмотрите внимательно.
— Мне это не нужно. Я довольно насмотрелась на трупы.
— Девушка выглядит невинной, но то, что она сделала со своим любовником… Он был очень к ней привязан, а она задушила его без всякой на то причины, перекрыла подушкой дыхание, когда он спал. Вы живете одна? Представьте, что вы спите спокойно и видите сладкие сны и никогда больше не проснетесь. Это может произойти в любую ночь. Когда вы ничего не подозреваете и совершенно беспомощны.
Рука Алиде шарила под оборками скатерти. Пальцы сложились так, чтобы взяться за ручку ящика и быстро выдвинуть его. Надо было положить пистолет на стул, чтобы он был наготове. Запах, шедший от горки белого натертого хрена, лежащего перед Алиде, прожигал, уничтожая вонь от пота русского. Мужчина, представившийся Поповым, облокотился на стол и в упор смотрел на Алиде.
— Хорошо. Я позвоню вам, если только она придет сюда.
— У нас есть причина надеяться, что она придет.
— Почему именно сюда?
— Да потому что она ваша родственница.
— Ну, вы мастер выдумывать истории, — засмеялась Алиде, и от ее смеха зазвенела чашка.
— Бабушка девушки живет во Владивостоке, ее зовут Ингель Пек. Ваша сестра. И важно еще то, что девушка говорит по-эстонски, ее научила ваша сестра.
Ингель? Почему мужчина заговорил об Ингель?
— У меня нет сестры.
— Судя по документам, есть.
— Не знаю, зачем вы пришли сюда рассказывать ваши сказки, но…
— Молодая женщина, Зара Пек, совершила убийство в этой стране и, насколько нам известно, у нее здесь никого, кроме вас, нет. Конечно же она придет сюда, к давно пропавшей родственнице. Она думает, что вы не знаете — в газетах и по радио об убийстве не сообщали — и придет сюда.
Пек? Фамилия девушки Пек?
— У меня нет сестры, — повторила Алиде. Пальцы ее выпрямились, рука снова поднялась к груди. Значит, Ингель жива.
Паша пнул ногой стул:
— Где девушка?
— Да не видела я никакой девушки!
Ветер зашелестел мятой, развешенной над плитой для просушки. Затем его порыв взметнул цветки календулы, разложенные на газете. Затрепетала занавеска. Мужчина вытер лысину, его голос выровнялся:
— Вы наверняка понимаете всю серьезность совершенного Зарой Пек преступления. Позвоните нам, как только она появится. Ради вашего же спокойствия. Всего вам хорошего.
