Саша Нерозина - Секретный дневник русского олигарха
– В связи с тяжёлой болезнью планировал ли Галинский что-либо особенное, может быть, он собирался завершить какие-то дела или сделать что-то важное, пока ещё не поздно? – продолжала Люси, пытаясь выведать информацию о том, знал ли Майлз о раке Галинского.
– Я говорил об этом много раз, я действительно не знал ничего о его болезни до тех пор, пока вы мне об этом не сказали, мадам. У меня даже подозрений не было, что он мог быть так тяжело болен. Он выглядел уставшим, немного не в себе, но не более того. Не знаю, что и сказать по этому поводу, – сказал Майлз с откровенным удивлением на лице; похоже, он говорил правду. – Возможно, он просто держал эту информацию в секрете от всех. Однако незадолго до своей гибели господин Галинский сказал кое-что, что можно было бы понять как намёк на то, что он болен. Он сказал: «Скоро нам расставаться, мой друг». В тот момент я подумал о том, что он, наверное, переедет жить в другую страну, ну а я останусь в Рубиновом имении.
– А почему именно это было вашей первой мыслью? Действительно ли Галинский собирался покинуть Великобританию?
– Да, он всегда говорил, что в конце концов осядет где-то в Израиле или на Карибских островах. Европа ему была ни к чему; только так, для политической активности, но сердце его не лежало ни к Англии, ни к какой-либо другой европейской стране. Он любил Россию, но вернуться туда не мог. – Майлз глубоко вздохнул.
– Говорил ли он, когда именно планировал это расставание?
– Нет.
В который раз Люси подумала о том, что скорее всего Галинский покончил жизнь самоубийством, но при этом сымитировал убийство.
«Скоро нам расставаться, мой друг», – эти слова, которые он сказал своему слуге, если ничего и не доказали, то во всяком случае давали понять, что Галинский явно что-то затевал. Об этом же говорила и характеристика, которую Вадим дал Галинскому: «В жизни Галинского не было никаких неожиданных происшествий или странных совпадений, всё, что происходило, должно было произойти, поскольку было им задумано и хорошо спланировано».
Люси никак не могла поверить, что Галинский, такой умный и прозорливый человек, не заметил конспирацию против него в кругу своих же подчинённых и охраны. Это никак не вязалось с его натурой и характером. Он не был ни туп, ни слеп, и если бы Амир действовал против него, он бы раскусил это в момент. Скорее всего, Амир действовал по поручению своего босса и втихую от других телохранителей и домочадцев Рубинового имения.
Когда Келли наконец закончил со всеми делами и прибыл в офис, было уже без четверти шесть.
Открыв дверь в кабинет Люси, он увидел её с мелом в руке стоящей перед чёрной доской с нарисованными графиками и стрелками, соединяющими написанные имена Галинского и прочих.
– О, ты такая сексуальная, Люси. Напоминаешь мне мою школьную учительницу, о которой я мечтал в своё время. – Келли подошёл к доске. – Так, что мы имеем здесь? – Келли посмотрел на нарисованные диаграммы. – Я вижу, что все наши подозреваемые тут.
Люси повернулась к Келли с триумфальной улыбкой.
– Узнаёшь кого-нибудь? Амира, например?
– Да, хватит уже. Ты кстати получила фото нашего Пугала от Тома? – спросил Келли, переводя тему.
– Да. – Люси положила мел на стол и вытерла руку влажной салфеткой. – Неплохо вышло, надо сказать. Фоторобот со слов садовников ему очень пригодился. Так что с восьми вечера мы запускаем фотографии Амира и Пугала по новостным телеканалам. А устное описание будет включать дополнительную информацию о Пугале и его возможном родимом пятне или шраме на левой ноздре. Кто знает, может, нам повезёт, может, кто-нибудь их где-то видел.
Люси села в кресло и предложила Келли, чтобы он тоже сел.
– Том также сказал мне об этом грузе, который фургон вывез из имения прямо перед взрывом. Что же там, интересно, было?
Келли опустился на стул и вытянул ноги. По нему было видно, что он явно устал.
– Мне тоже хотелось бы это знать. – Келли потёр глаза кулаками. – Возможно, Пугало собрал все свои шмотки из подвала, может, какой инвентарь в том числе. Садовники ведь держали свои инструменты в этой части подвала, которая как раз стыковалась с частью подвала под комнатой-сейфом. Кстати, есть ли новости по поводу отпечатков пальцев с люка?
– Нет пока. До семи получим ответ из Интерпола. – Люси взглянула на круглые стеклянные часы на стене. – Осталось недолго. Ну, а как прошло зачитывание завещания?
– Это был настоящий цирк, – усмехнулся Келли. – Представь себе, три женщины, каждая из которых называет себя женой Галинского, и все они ненавидят друг друга. Причём ни одна из них не выглядит вдовой, убитой горем. Зрелище не из приятных, но забавное. Особенно когда зачитали условия завещания. Все три обалдели! – Келли засмеялся.
– Так что там было, в этом завещании?
– Галинский оставил каждой из них по пять миллионов, ну и дополнительные средства каждому из своих детей.
– Всего по пять миллионов? При его-то деньгах? По некоторым оценкам, у него была пара миллиардов фунтов стерлингов.
– Да, не так много. Но мне бы хватило. – Келли улыбнулся. – Его последняя законная экс-жена, вторая по счёту, конечно же, будет оспаривать это завещание и наверняка отсудит немало, на что имеет полное право, ведь они были женаты без малого двадцать лет. Красивая женщина, между прочим, и очень приятная – высший класс! Две другие женщины ей в подмётки не годятся, причём у последней подруги – ну там вообще всё на лбу написано. Ни интеллекта, ни шарма, только одно – деньги давай. Она же на двадцать четыре года младше Галинского, о любви там нет и речи. Та ещё штучка, дешёвка в общем. Как Галинский мог с ней сойтись, непонятно.
– Двадцать четыре года разница, говоришь? Одной из его подружек не было и семнадцати, а этому козлу было уже шестьдесят. Просто грязный мерзавец!
– Только не заводись опять, пожалуйста, Люси. – Келли поспешил остановить Люси с её очередным уроком морали. – А знаешь, кому он завещал все свои деньги?
– Кому? – Люси тут же заинтересовалась. – Не томи, говори же.
– «Революции»!
– Что? – Люси явно не поняла смысла слов Келли. – Какой ещё революции?
– Большая часть его денег и недвижимости, а также его самолёт, две яхты, доли в различных коммерческих предприятиях и ценные бумаги завещаны оффшорной компании под названием «Революция», – буквально прокричал Келли, что явно достигло желаемого эффекта – Люси словно проглотила язык с выражением полнейшего удивления на лице. – Галинский был основателем этой компании, а вернее говоря, организации, предназначение и цель которой – поддержка различных политических партий по всему миру, которые пытаются прийти к власти. Поддержка, как ты понимаешь, как моральная, так и материальная. Помнишь Оранжевую Революцию на Украине, когда пара олигархов фактически оплатила переворот в стране? Так вот, насколько я понимаю, Галинский создал свою собственную организацию «Революция» для таких же дел. Галинский, по-видимому, давно этим занимался, но где и как, кто его знает. Всё втихаря, за закрытыми дверьми. Сколько правительств он попытался свергнуть или уже свергнул, мы если и узнаем, то только со временем.
– Но Галинский мертв, кто и как будет распоряжаться этими деньгами?
– Там всё схвачено и заранее организовано. «Революция» имеет свой совет директоров и главного распорядителя, он же соратник Галинского и продолжатель всех его дел и начинаний. Однако, согласно завещанию, все эти имена останутся в тайне, кроме имени главного распорядителя, которого зовут Солон. Кто он и что он за личность – никто не знает. Но со временем, я уверен, он всплывет наружу, тем более если организация «Революция» имеет политические интересы, то её вожак наверняка должен быть публичным лицом. Да, странным был человеком Галинский. Политика была его жизнью и его главной страстью, это он и продемонстрировал, оставив все свои деньги некой организации. Вот неугомонный, его отовсюду послали, а он всё равно лез в большую политику.
– Сколько же всё-таки денег он завещал этой «Революции»? – спросила Люси.
– Не знаю. Сколько фактически он имел, наверное, мало кто знает. У меня есть хороший источник в финансовых кругах, я надеюсь, он поможет нам узнать истинное положение дел Галинского. Я позвоню ему завтра. Представь, сколько новых денег начнёт поступать на счёт «Революции», помимо денег самого Галинского. Смерть Галинского завоюет ему много новых сторонников. На свете, к сожалению, много придурков и извращенцев с деньгами. – Келли зевнул и снова потёр глаза руками.
– Очень даже может быть. Особенно если преемник Галинского окажется таким же талантливым болтуном и манипулятором, как сам Галинский. – Внезапно раздался телефонный звонок. Люси мельком взглянула на часы. – Это, должно быть, Саймон из Интерпола. – Она дотянулась рукой до телефона на столе и нажала кнопку громкоговорителя.
