Мы Бреннаны - Лендж Трейси
Санди почти незаметно вздрогнула.
– Денни даже как-то сказал мне, как повезло со мной Кейлу. Я помогла мужу пережить расставание с вами. Мы поженились, у нас Люк, и он лучший отец, какого я только могу представить. Но все изменилось с тех пор, как вы вернулись домой. – Вив подняла руку, признавая сказанное. Санди не будет играть в игры, единственный способ на нее повлиять – это обличить ее.
– Вы хотите о чем-то спросить меня, Вивьен?
– Вы намерены здесь остаться? В Вест-Маноре?
– Да. – Лицо Санди не выражало ничего, так что возмущение в Вивьен росло.
Вивьен подалась вперед и впилась ногтями в край стола:
– Вам известно, что мать Кейла с ним сделала… Вы знаете, что он никогда не простит себя, если причинит такую же боль Люку.
– Да. Это мне известно.
– У меня на днях было собеседование, мне предложили работу в другой части города. Если я получу ее, то, думаю, нам придется переехать туда. Люк будет ходить в школу рядом с моей работой. А Кейл будет несколько ближе к Мамаронеку. Он сможет сосредоточиться на новом пабе. Вы как думаете? – Вивьен было противно таким образом просить о помощи. Но если Санди будет на ее стороне, она сможет уговорить Кейла.
– По-моему, это имеет смысл.
Вивьен улыбнулась, но не слишком широко. Навязываться ей не хотелось.
– По-моему, тоже, – кивнула она. Она встала и отнесла недопитую чашку к раковине. – Спасибо, что уделили мне время. Не провожайте, я сама. – Она взяла со стула свою сумку и направилась к выходу.
– Вивьен!
– Да?
– Я рада, что вы тогда оказались с ним рядом.
Настал черед Вивьен удивиться, но она этого не показала. Лишь кивнула и ушла, раздумывая, может ли в самом деле любовь быть настолько бескорыстной.
Глава четырнадцатая. Санди
– Я рада, что вы тогда оказались с ним рядом.
Санди говорила искренне. Почти что.
После того, как Вивьен ушла, она сидела за столом в притихшем доме. Последнее, чего она ожидала в то утро, так это то, что в дверь постучится Вивьен. Поначалу она боялась, что Кейл, возможно, рассказал ей все и она пришла морально ее поддержать. Но с облегчением поняла, что вместо этого Вив намерена пробудить в Санди чувство вины и уговорить уехать из городка или по крайней мере, оставить ее мужа в покое. Она приняла это и в какой-то степени даже зауважала Вивьен. Та не желала терять Кейла.
Вивьен была права. Никто из родных не рассказывал Санди о том, как Кейл пережил ее побег, а она не расспрашивала. Она ни разу не подумала о том, как много боли ему причинила. Она была занята собственными проблемами, которые казались ей стеклянной стеной, в которую она врезалась со всего размаху. И она не думала о боли, которую причинила другим, потому что на шесть лет уехала в добровольную ссылку и чувствовала себя преданной, ведь существование каждого члена семьи продолжалось и без нее. Неужели она и вправду ждала, что Кейл как-то догадается о том, что ей нужно, и поедет за ней? Он женился на другой, но ведь Санди предала его задолго до этого.
У Санди выкристаллизовалась одна мысль, и она откинулась на спинку стула. Хуже, чем она поступила с Кейлом, она поступить не могла. Она бросила его.
Разговор с Вивьен был еще одним ударом за последнюю пару дней. Очистившись перед Денни и Кейлом, она почувствовала, что дух жизни пробудился в ней еще больше, будто она проснулась после шести лет спячки. В те два часа сразу после ее признания, пока Кейл ушел разыскивать Денни, она полагала, что случится нечто ужасное. Но потом Денни вошел в дверь и сказал то, что сказал, и даже когда она рыдала у него на груди, она впервые за многие годы уверилась: все будет хорошо.
На следующее утро Санди проснулась с сильным желанием что-то сделать, совершить что-нибудь. Первым делом уговорила отца срезать гипс и высвободить ей руку. Потом проехала пятнадцать миль на отцовом грузовичке и встретилась с Майклом Итоном у него в конторе. Адвокат был любезен, разговорчив и всю дорогу улыбался, снимая пиджак и закатывая рукава, а она ненавидела себя за то, что готова нагнать мрачную тучу на его солнечное утро. Тем не менее, не желая трепать ему нервы и поскорее избавиться от этого разговора, как только они уселись друг против друга, она сразу перешла к сути дела.
– Майкл, я знаю про долг Денни.
Плечи адвоката расслабленно опустились.
– Слава Богу. Кейлу он тоже рассказал? Я уговаривал его признаться. – Майкл навалился грудью на стол. – Знаешь, не я составлял то соглашение. Он для этого нанял какого-то стряпчего из торгцентра. Я отговаривал его подписывать эту бумагу.
– Нам нужно выпутаться из этой истории. Так, чтобы не выкладывать восемьдесят тысяч наличными.
– Извини, Санди. В том-то вся загвоздка этого замысла. Это прямое обязательство, где места для маневра и вправду нет.
– А что, если его арестуют за преступление?
– Ты Уэлша имеешь в виду?
Санди заерзала на стуле, скрывая невольную дрожь, услышав это имя.
– Ну да.
– Что за преступление? Некоего рода мошенничество, имеющее отношение к соглашению?
– Нет, это… не связано. – У нее задергалась нога. – Насильственное преступление.
– Ну что ж, соглашение это не отменит, но на какое-то время отвлечет его внимание, свяжет его по рукам и ногам. Особенно если он был осужден. – Майкл пожал плечами. – Тут от многого зависит. Скажем, что за преступление, когда оно совершено…
– Совершено шесть лет назад, но не думаю, что на него распространяется срок давности. По крайней мере в Нью-Йорке.
Как он вглядывался в нее, как взвешивал ее слова, как поигрывал своей ручкой! Сводил все возможности воедино. Майкл откинулся на спинку кресла:
– Есть какие-либо свидетельства этого преступления?
– Всего лишь больничное заключение, которое указывает, что меня опоили наркотиком и вероятно… подвергли насилию. – Кончиками пальцев она надавила на глаза. Она почувствовала себя глупой и слабой. – Я тогда отказалась от анализов на насильственный акт, но он этого не знает.
Майкл очень умело сохранял сдержанность, хотя она заметила, как он потрясен: желваки так и заходили у него на скулах.
– Сочувствую, Санди.
– Выдвигать обвинение я не могу… и не буду. Мне только нужно, чтобы он убрался – куда подальше. Мы выплатим ему одолженную сумму, только нам нужно время, и необходимо прекратить начисление процентов.
Майкл провел ладонью по лицу.
– Окей. – Он придвинул к себе блокнот и взял ручку. – Давай прикинем, что мы можем сделать.
Следующие полчаса они провели за тщательной разработкой плана. Уезжая, Санди не знала, как благодарить Майкла. Он ревностно взялся за проблему и устроил так, что она почувствовала себя уверенно.
Все утро ее не оставляло ощущение освобождения, в том числе и после того, как она подтвердила Денни, что их мать знала о случившемся. Мелкий срыв Кейла, однако, едва не сломал Санди снова. Она совершенно не была готова как к его прочувствованному сожалению, так и к вопросу: «Но, Санди, мне-то ты почему не рассказала?» Наилучшего или наихудшего момента для прихода Вивьен и не придумаешь.
Она протерла стол и приготовилась вернуться к работе. Вивьен нарушила тот хрупкий оптимизм, что утвердился в ней за последнюю пару дней. Санди хотела связаться с хозяином своей квартирки в Лос-Анджелесе, уговорить его сдать ее в субаренду и договориться о собеседовании с потенциальным бухгалтером для паба. Она даже хотела присмотреться к магистерским программам в округе. Разговор с Вивьен показал, как хрупок был ее оптимизм и как скоро, при первой же возможности, стыд вновь распустит свои щупальца.
Им с Кейлом придется завершить начатое. Им необходимо дать друг другу завершить свои отношения. И после этого каждый из них будет волен двигаться по жизни дальше.
* * *Несколько дней спустя, во вторник, когда в пабе стояло затишье, Санди помогала Джеки. До грандиозного открытия паба в Мамаронеке оставалось три дня, так что Денни с Кейлом большую часть времени проводили там.
