Кирилл Туровский - Каждый сам себе дурак
Словом, вопросов было все больше. Где б что узнать-то еще? Раньше люди вообще интереснее жили. Целыми народами переползали с места на место, с континента на континент в поисках счастья. Убивали других тысячами. И куда ехали, к кому? Хотя вот и хороший пример: ханты, манси и венгры раньше вместе в тундре на севере животнились. Потом венгры все поняли и ушли в хорошие земли, в Европу. А ханты с манси так и остались на севере лед колотить, мерзнуть.
Чтобы заштриховать белые пятна в биографии Гера, я даже задумал поехать в библиотеку имени Ленина и там, может, что найти неизвестное в архивах. Понятно, я прозябал не в Греции, не в Италии и даже не во Франции, а в России. Но небольшая надежда на успех поиска все же была.
Прямо с утреца набил брюхо мясом мертвых зверушек. Набил плотно, чтоб посвятить своему замыслу весь день. Одновременно с поглощением мертвечины, впитывал информэйшен из TV и FM.
Там в правительстве рьяно спорили, где им в очередной раз поисторичней царскими костьми сырую землю удобрить. Мотали эти несчастные кости от Анадыри до Калининграда. И повсюду каждый губер вопил, что его регион самый наипредпочтительнейший. По ящику даже показали, как ЛДПР и «Единая Россия» в ГосДуме какую-то берцовую кость делили из императорской фамилии, обвиняя, понятно, конкурентов во всех смертных грехах. А там уже подтянулись многочисленные потомки царской семьи, требуя свою порцию костей. Словом, русская душа, как всегда, представала небывало загадочной.
Ладно, помониторил ящик и хватит.
Пора выплевываться и к билдингу библиотеки. Захватил свои обрывочные записи и фляжку с «Саузой». Решил в плане промежуточного холидея сегодня торжественно отобедать после библиотеки. Типа как несомненные успехи отметить. Конечно, еще вопрос, как «Сауза» на мой брэйн брякнется. А вот насчет грядущих успехов сомнений не было. И конечно, напрасняк.
Забрался в яму метро, гусеница вниз потащила. Решил доехать до центра, а там уж пешкарусом.
Особи вокруг меня были грустные, нахмуренные, насупленные, подозрительные, справедливо ожидавшие от попутчиков любой пакости. Из осторожного чувства личной безопасности они старались находиться от остальных подальше и не привлекать внимания резкими движениями. Из маскировки они все же вылазили из своей персональной раковины и уныло заводили шармотень типа хорошей погоды и все такое левое. Каждая особь волочила по жизни немыслимый груз забот, бед и предательств, который отчетливо проступал на их осунувшихся желто-красных дисках с вылепленным орнаментом органов чувств. Это были такие же нелепые особи, как и по всех точках земного шара. Каждый «чужой» тайком надеялся обмануть весь мир и с ревом вспрыгнуть на своего золотого барана. И понестись, понестись на нем на встречу с удачей, славой и счастьем, топча остальных. Я даже явственно почувствовал, как каждый «чужой» пылает лютой ненавистью к моему «Я».
Наконец электропоезд задергался и замер на моей станции. Я выбрался и даже хотел помахать остающимся плесневеть нагоне. Ну чтоб дать им хоть какую-нибудь пищу для размышлений. Или напугать.
Здание библиотеки было действительно впечатляющим. Значит, не зря мне наболтали. Монолитная архитектура, барельефы — уж наверняка внутри я найду тысячи книг, где все написано про Гера. Заодно там можно было подвыяснить еще одно дельце, которое я не успел прощупать в Академии. Слава ангелам, я добрался.
Но надо было быть поосторожнее. Около библиотеки особи что-то затевали. Перед зданием раскачивался громадный шатер. А что? Всякое бывает. Может, это посольство персидского шаха. Или татары вновь за данью приехали. Толпа что-то скандировала и явно готовилась сорвать покровы с шатра, в плане протестировать, что скрывается под ним. Я смекнул: основную массу особей представляют студенты гуманитарных вузов, смывшиеся с лекций под благовидным культурологическим предлогом. Их выдавало тупое выражение лиц, количество педерастов, а также та неуемная жажда, с какой они заливали в себя всевозможнейшие спиртные напитки.
Чуть позже я понял: это готовят к открытию монумент. Так было торжественно объявлено организаторами организаторами, которые отчаянно и безуспешно пытались упорядочить их оргию. Один молодой восхищенный до последнего предела зритель, аж упал в ноги закрытому покуда памятнику. От полноты чувств его даже стошнило. Другие же, более стойкие, отталкивали товарищей и вырывали у них из лап бутылки с алкашкой. Наконец людская карусель замерла. И кто-то типа как главный торжественно сорвал с монумента прикид. Ничего особенного. Там почти как живой сидел один из многочисленных классиков русской литературы.
— Ничто не задушит русскую культуру! — прокричал очередной нализавшийся и рухнул на уже нескольких лежащих своих товарищей.
На этом торжественная часть и закончилась.
А я, пробираясь сквозь празднующих, подгреб к билдингу библиотеки. На всех дверях висели таблички со стрелкой: «Вход рядом». Что ж, по ним и двинулся. Добрался в итоге до более крупной таблички, сообщающей:
«Уважаемые посетители! Библиотека имени Ленина закрыта для реконструкции. Приносим свои извинения. Ждем Вас через три месяца в новый развлекательно-торговый центр «Веселый поросенок».
Как оказалось, книжек здесь более не будет. Хорошее дело. Может, тоже огонек билдингу преподнести в презент, как раньше делалось? И куда вообще мне теперь со своими важными изысканиями идти?
Некуда. Я даже расстроился. В который раз меня постигла очередная неудача благодаря особям.
Можно было окончательно влезть внутрь самого себя, внутрь собственной спирали и раскрутить ее по максимуму. Дойти до предела и разлететься мелкими кусочками повсюду. Если б все так сделали, то и вся планетка кырдыкнулась. И может, далеко-далеко, за миллионы световых лет, чужие астрономы на чужой планете, настоящие создания, САМИ инопланетяне увидели бы маленькую-маленькую вспышку и обрадованно осознали бы, что мы никогда их не побеспокоим.
* * *
Если не сложилось отхватить знания в библиотеке, то стоило пойти по какому иному пути в плане духовного менеджмента, развития и получения внутренних импульсов.
Цепляю «Нокиа». Звоню.
— Извините, пожалуйста, Роман дома?
— Да, — проскрипел голос его разлюбезнейшей супруги, Милы. И передала ему трубку.
— Гнидин! — закричал я ему решительным тоном. — Я знаю, ты на глушняк задавлен жизнью, проблемами, своей психопатической женушкой, уже даже и не пытающейся биться за будущее. Но, думаю, в тебе еще сохранились небольшие потуги к чему-то такому непонятному, историчному, непознанному…
— Короче, — перебил он устало. — Чего надо?
— Пошли в Пушкинский музей изобразительных искусств сваляем. Ты мне там по че-как покажешь, расскажешь. Может, хоть что-то по жизни пойму. Ну, в художественно-историческом плане. А ты ж типа как малюешь, сечешь… — подлизнул я на всякий случай.
— А выпьем?
— За это можешь не беспокоиться. Все что хочешь.
Докалякались, как нам ловчей пересечься, нажал отбой. Теперь оставалось только прикончить немного времени.
Каждый день — очередное разочарование. Выбираешься на улицу, бредешь, перемешиваешься с ними и понимаешь — дело полная дрянь. Наверное, нужно попытаться вообще не дышать и не чувствовать, встать на четвереньки и тогда мое «Я» станет «особью на четвереньках. И однокорытникам моим представится возможность, ощущать себя круче. И каждый плывет в своем корыте и, столкнувшись с другим, сравнивает свои материальные ресурсы — корыто — с другим. И если корыто пореспектабельней — пятачок воротит. Когда погибает он, другие растаскивают его корыто на части. А итог у всех всегда один — разбитое корыто. Так как время, время, время.
Которое сейчас очень интересное. Ведь сейчас наша Раша с самой Америкой подружилась. Типа как торжественное духовное слияние народов. Если, конечно, такой термин возможен в случае с юсовцами. А получается США — самец, Россия — пьяная шалава, стелется, унижается. Самец кончает кредитами, а шалава визжит: «Да здравствует Доллар! Да здравствует Доллар!».
Ладно, хватит думать лишнего. Пора идти, растворяться в каше человеческого фарша, ждать Романа.
Повсюду, ясно, реклама беспонтовая.
«Что у нас сегодня на обед? Как всегда, куриные кубики «Gallina Blanca». Жри».
Плакат с изображением шикарной девки. Улыбается она, а рядом надпись: «Просто так». Наверное, эта барышня из той же развеселой команды, что и та, с плаката «Я люблю тебя». Но эта уже действовала более изощренно и о любви даже не заикалась. Хотя ни телефона, ни адреса опять же не было. Может, снова в «Желтых страницах» залукать?
Закурил, закутался в пальто и пошел дальше. Мимо блестящего Храма Чернильницы, у которого был большой купол и четыре поменьше. Видимо, для другой пасты. Чтоб у Бога был выбор поширше. А тут и уникальный звон раздался из-под желтых крышек.
