Броди Эштон - Девушка с ароматом ночи

Коул избегал моего взгляда и переминался с ноги на ногу.

Я наклонилась ближе к Томми.

— Я видела. У папы там готов ужин для тебя. Иди домой, я сейчас приду.

— Хорошо. Спасибо, мистер! — Он помахал Коулу рукой и пошел домой.

Коул помахал в ответ и робко улыбнулся мне.

— Прости, Ник. Я не видел, что ты идешь.

— И ты… — я понизила голос. — Ты… крал их энергию? — Я махнула рукой в сторону остальных скаутов, которые все еще с бледными лицами начали медленно разбредаться по домам.

Коул поднял руки, ладонями наружу.

— Немного. Только не психуй. У этих хулиганов такой отчетливый тонкий слой агрессии, что очень легко сделать… — Он глубоко вдохнул, показывая мне. — И его больше нет.

Я несколько секунд молча смотрела на него.

— Я был тут поблизости, — сказал он, отвечая на вопрос, который я еще не успела задать. Губы его дрогнули. — Ну знаешь, просто брожу тут, пытаюсь быть героем.

Я вздохнула.

— Не хочешь поблагодарить меня? — сказал Коул. Помолчав, он добавил: — Или ударить?

Я подумала о Томми, испуганно съежившегося на земле.

— Спасибо. — И прежде чем Коул успел еще что-либо сказать, проговорила: — Но больше так не делай.

Он кивнул.

Я думала, что Коул, наверное, снова попытается заставить меня переменить решение, и может быть, это его новый прием? Если это так, то он страшнее, чем все попытки, которые он предпринимал раньше. Он казался таким искренним, таким настоящим. Я посмотрела ему в глаза и поняла, что не знаю его настоящих мотивов. Спас бы он Томми, если бы меня не было рядом? Мог ли сделать это анонимно?

Любовь к Томми была моей слабостью. Я не знала, пользуется ли этим Коул. Почему он обладает такой способностью сбивать меня с толку?

Надо было держаться от него подальше. Сейчас он был более опасен, чем когда-либо, потому что Джек ушел и время мое почти истекло, и Коул казался слишком привлекательным.

— Коул.

— Ник?

— Ты обещал не приближаться к моему дому.

Он нахмурился и снова кивнул.

— Я сдержу слово.

Мы разошлись в разные стороны.

После полуночи я в своей комнате распечатывала последние наброски курсовой для миссис Стоун, когда вдруг услышала стук в окно. Это не мог быть Коул — он не стал бы стучать. В спальне горел свет, и в окно ничего не было видно, но, подойдя ближе, я разглядела лицо Джека.

Он был здесь. За моим окном.

Я открыла, и он влез внутрь, задыхаясь, будто бежал со всех ног. Лицо его светилось. Восторг? Предвкушение? Я попробовала на вкус эмоции в воздухе, но они были слишком противоречивы.

— Джек? Что случилось?

Он положил руки мне на плечи и повел меня к кровати. Я села.

— Бекс. Я нашел ее. Мередит. Мы с Уиллом искали ее. Расспрашивали. Мы…

— Постой, — перебила я. — Ты с Уиллом?

Джек улыбнулся.

— Да. Помнишь тот день в кофейне? Похоже, Уилл слышал намного больше, чем мы думали.

— И он поверил?

— Сначала нет. Не верил, пока мы не нашли Мередит в Блэкфуте.

— В Айдахо?

— Мы расспрашивали всех в столовой, пока одна дама не сказала, что Мередит говорила о доме в Айдахо, принадлежащем ее семье, и о том, что она собирается поехать туда автостопом. У Уилла есть армейский приятель, который подрабатывает в службе безопасности, и он добыл адрес, — наконец он остановился, чтобы перевести дыхание. — Уилл сейчас едет в Айдахо, чтобы перехватить ее. Я бы тоже поехал, но мне надо было увидеть тебя.

Увидеть тебя. Эти слова были для меня как растопленный шоколад. Джек не бросил меня после всего случившегося. Он потратил последние три дня на поиски нашей единственной зацепки. Не думая о том, что я делаю, я кинулась к нему и поцеловала в щеку. Все его тело напряглось. Ой.

— Спасибо, — прошептала я.

Он смотрел на меня с приоткрытым ртом. Неподвижно.

— Неважно, что это значит, даже если это ни к чему не приведет, спасибо, Джек.

Он все еще не двигался. Казалось, он не знал, что сказать и что сделать. Может быть, я действительно перешла черту.

— Прости, Джек. Я не хотела…

— Нет, — перебил он, губы его наконец зашевелились. — Это просто… я не ожидал… ты…

Он замолчал, мы оба некоторое время не говорили ни слова. Я не поднимала глаз.

— Так когда ты вернулся? — наконец спросила я.

Он, казалось, испытал облегчение, услышав такой простой вопрос.

— Только что.

— Почему ты не говорил мне о том, что ты делаешь?

Он опустил глаза.

— Мне… было больно оттого, что ты не сказала мне правду. О своей метке. Я злился, что мы упустили столько времени. Я не хотел сдаваться, но мне нужно было сделать это самому. Побыть одному. — Он перевел взгляд на мою руку. — Можно мне посмотреть? Я имею в виду метку.

Я вытянула руку, и он поднял мой рукав выше локтя. Темные серые контуры отметины добрались уже до внутренней стороны локтя и были похожи на вены, идущие вниз по руке.

— Это действительно тень? Настоящая тень внутри тебя?

Я кивнула.

— Почему ты не сказала мне правду?

— Я хотела. Нет, на самом деле это неправда. Я не хотела. Я бы никогда не сказала. Я надеялась, что найду выход, а если нет…

— То я просто проснусь однажды, а тебя снова нет.

Я кивнула, глядя на его руку, все еще держащую меня выше локтя, с мозолями от многолетних тренировок с мячом.

— Куда ты попадешь? Эти… Тоннели придут за тобой. Куда они тебя заберут?

— После Подпитки Потерянных используют как материал для Нижнего мира. Они питают его энергией. Коул называет это батарейками. Маленькие частицы огромного генератора. — Когда это прозвучало вслух, у меня мурашки побежали по коже.

Голос Джека стал еще мягче.

— Почему ты не сказала мне?

— Я знаю, что ты не поверишь, но я думала, что так лучше для тебя. У тебя все было хорошо, пока я не пришла обратно. Я думала, ты сможешь снова вернуться к тому, что было. Ты все еще можешь.

— Не говори так, Бекс. Нам надо еще кое-что выяснить.

— Я знаю. Но даже если так, я понимаю, что тебе было бы легче, если бы я не вернулась. Может быть, ты и Юлес…

Он крепче сжал мою руку, а когда заговорил, голос его дрожал:

— Бекс. Когда ты ушла, я был совершенно разбит. Юлес собрала меня по кусочкам, и я всегда буду любить ее за это. Но если бы я был с ней, это было бы неправильно, — он поморщился. — Она сама мне это сказала, прямо перед тем как я уехал с Уиллом. Она знала. — Джек убрал волосы с моих глаз и лба.

— Что она знала? — Я едва слышала собственный голос.

— Это всегда была ты, Бекс. Ничто не может этого изменить, и неважно, сколько времени прошло, — он опустил глаза. — И неважно, чувствуешь ты то же самое или нет. Ты ведь это знаешь?

Я медленно покачала головой, отчаянно желая поверить ему и понимая, что не могу.

— Как ты можешь этого не видеть? Все видят. — Рука его скользнула вниз к моим пальцам, он держал их, перебирал. Смотрел на них. — Помнишь девятый класс? Как Бозман пригласил тебя на весеннюю дискотеку?

Бозман. Он был на два года старше меня. Играл нападающим. Его звали Захарий, но никто его не называл так с третьего класса. Я удивилась, что он вообще знает мое имя, не говоря уже о том, чтобы пригласить меня на танцы.

— Конечно, помню. Ты ходил со мной, чтобы ответить ему.

Мы позвонили в дверь Бозмана, оставили двухлитровую бутылку колы и записку «Я пойду с тобой на танцы» или что-то вроде того. У Бозмана была репутация любителя распустить руки, но со мной он даже не пытался ничего такого делать. Он вообще едва ли прикоснулся ко мне, даже во время танцев. И никогда больше никуда меня не приглашал. И даже не говорил со мной. Это было ужасно странно.

— Да, так вот, я не говорил тебе, но Бозман на самом деле спрашивал у меня разрешения.

— Почему?

— Потому что всем было очевидно, что я чувствую к тебе. И потом в ту ночь, после колы на крыльце… я отвез тебя домой и заехал к Бозману. — Щеки его порозовели, и он опустил глаза.

— И?

— Ну, скажем так, я отменил свое разрешение. Я не ожидал, что для меня это будет так неприятно. — Он встретился со мной взглядом.

Я могла только вообразить, что было тогда сказано между Джеком и нападающим вдвое больше него.

— Не злись, — попросил Джек. Будто я могла злиться после всего, через что мы прошли. — Я… Я тебе это говорю, потому что ты должна знать: это всегда была только ты. И всегда будешь ты.

Тогда я поняла разницу между тем, что у меня было с Джеком, и тем, что у меня закрутилось с Коулом. Джек был настоящий. Коул же был как наркотик, весь искусственный, поддельный. Мое вынужденное ответное чувство к нему в Нижнем мире было вызвано некой силой, которой вообще не должно быть.

Джек был настоящий. Осязаемый.

— Теперь ты понимаешь, Бекс? — Джек намотал длинную прядь моих волос на палец, и мы молча смотрели, как она раскручивается, проходя между его пальцами.