Михаил Вершовский - А другого глобуса у вас нет?..
Вот она вам опять же – техника-то безопасности. Нарушение которой что литейщику, что взломщику обходится порой очень даже недешево.
Причем ведь речь не только о том, что стреляет да взрывается. Иногда и самый, казалось бы, безобидный рабочий инструмент причиной очень печальных случаев стать может. Как вот оно с Сантьяго Альварадо в 1997 году случилось. Отправился он – в городе Ломпок в Калифорнии – магазин велосипедный ночью пощипать, увести, значит, машину-другую. Ну, все, вроде, делал как положено. Пробираться стал через чердак, фонарик, как опять-таки в голливудской продукции любой профессиональный вор делает, в зубах зажав и руки высвободив для более производительной работы.
Ну и пока он там люк или другую какую дырку искал, чтобы в само помещение с велосипедами выбраться, жидкое пластиково-фанерное перекрытие потолка, по которому он со стороны чердака передвигался, треснуло и по трещине этой разошлось. Отчего Сантьяго Альварадо и рухнул – прямо лицом вниз. А фонарик, в зубах зажатый, так ему в череп – до самого основания – и вошел. Был вор – нет вора.
А то вот вам еще случай на предмет нарушений техники безопасности. В сентябре 1996 года двинул некий взломщик на дело большое и почетное: сейф брать. Забрался он, значит, в офис компании «Саммис» в Хантингтоне, штат Нью-Йорк, и до сейфа вожделенного добрался самым успешным образом. И так он заранее порешил, что – дабы горячку не пороть и со всякими там резаками газовыми ночью не вожжаться – лучше всего ему будет сейф этот в укромное место уволочь, а уже там и потрошить в свое удовольствие.
Сказано – сделано. Сейф-то, конечно, был не из совсем невесомых – более двух с половиной центнеров, но человеку решительному и физически крепкому мог вполне показаться и по зубам. В общем, двигал его грабитель – то волоком, то качками – до поры успешно. До самой лестницы – поскольку дело, увы, не на первом этаже происходило.
На лестнице-то все и произошло. Сейф-то он по всем правилам так себе и двигал осторожненько, чтобы, значит, со ступенечки на ступенечку. Но сам при такой операции чуть пониже стал – я уж не знаю, подстраховать, что ли, эту мебель на случай падения, или как. Хотя ведь, ежели разобраться, не рояль какой или сервант, поцарапать было бы не так уж и страшно.
Ну дальше-то – что ж расписывать. Кто из нас надписей этих грозных не видел: «Не стой под грузом и стрелой» – и прочее в том же духе. В общем, сейф треклятый вниз, конечно, поехал, грабителя с ног сбив и его же всем своим железным весом к ступенькам и припечатав – насмерть.
И последняя черточка в истории – самая, на мой взгляд обидная. Сейф-то, как оказалось, пустым был. Начисто.
Все– таки вот эти вот все железки -а сейфы, мечта грабителя, в особенности – немалую лепту вносят в и без того драматическую ситуацию с воровским производственным травматизмом. И если даже до смерти не зашибают, так от того результаты все равно к особо радужным не отнести.
В городе Вуд Ривер, штат Иллинойс, отправился в сентябре 1997 года заезжий (из Огайо) грабитель Кэри Райдер на самое почетное грабительское дело. Которое, как мы уже установили, есть сейф. Я уж не знаю, почему он решил, что в ресторане «Чико Лаундж» сейф плотнее других прочих набит. Но это для нашей истории несущественно.
Вожжался он там, в общем, с этой дурой железной – а ведь и то сказать, дура-то без малого четыреста кило – пока его каким-то уж там образом не свалил. И прямо себе же, болезному, на руку. Ну, взвыл, конечно, руку кое-как из-под чудовища выдернул – и тут уже было не до грабежей, потому что боль дикая, и без врача обойтись уже никак и не могло.
И вот работал-то этот Райдер по науке, все как положено, перчатки на руках, чтобы без всяких там отпечатков пальцев и прочее. Но, когда сейф ему на руку рухнул, перчатку под этим злополучным гробом с деньгами оставить все-таки пришлось. А в той перчатке – полпальца.
В такой ситуации, конечно, полиция дело раскрывать могла, не потея нимало. Палец есть, отпечаток взял – да и сверяй. Тем более, что с Кэри Райдера для дела его личного эти отпечатки в прошлом не раз и не два брали. Но полиция и того проще поступила, решив проверить больницы близлежащие. В одной из которых и взяли нашего от боли поскуливающего голубка – тепленьким.
Врачи, конечно, посетовали, что полиция так долго до них добиралась. Всего-то пара часов, может, прошла – но и того хватило, чтобы все надежды палец на место пришить улетучились. И, что интересно – средний был палец-то. Вот, знающие люди уже улыбнулись, а для прочих поясню: именно этот палец в разных конфликтных ситуациях оппоненту выставляют с прозрачным намеком типа «а сунь ты себе вот это вот сам знаешь куда». И я не знаю, кому в данном случае бедолага Райдер этот миддл-фингер (пардон за англицизм) вывалил, но получается, что все-таки и не полиции.
Так что, как видим, иной раз из-за железок всяких и прочего, полиции в полное распоряжение не просто отпечатки достаются, а и сама часть тела, данные отпечатки производящая. Палец, то есть. С довольно-таки определенной регулярностью в разных местах веселой нашей планеты истории такие происходят.
В ноябре 1996 года некий Виктор Арреола пробовал в Чула Виста, в Калифорнии, машину угнать. Такой у него был профессиональный профиль. И уж я не знаю, как он все это проделывал – но насчет высокого его профессионализма сомнения у меня все-таки возникают. Потому что в ходе преступной своей операции он, дверцу захлопывая, палец себе начисто и отрубил.
Ну, кинулся, конечно, в больницу близлежащую. Куда довольно-таки быстро полиция (палец обнаружив и пару лечебниц обзвонив) вместе с пальцем и явилась. И тут, кстати, у Арреолы – в отличие от товарища по несчастью из вышеизложенной истории – шанс восстановить конечность в первозданном виде все-таки был.
В общем, полицейские палец ему предъявили и говорят: твой? Он, в расчете на то, что его тут же на операционный стол на предмет пришивания покатят, говорит: мой. Оно, кстати, так с пришиванием и вышло бы, но для протоколу полицейские до того обязаны были его с правами всяческими ознакомить, объявив, что теперь они его и арестовывают. (Палец-то все-таки не где-нибудь, а на месте преступления был обнаружен.) А уже после формальной такой процедуры и поперли бы его в операционную.
Но тут Арреола бедный, все варианты в воспаленном уме перебрав и никаких благоприятных для себя не вычислив, говорит: а ну, покажите-ка еще раз. Может, еще и не мой. Ну, показали ему еще раз. Да, говорит, так и выходит. Сперва-то привиделось, что вроде мой, а теперь точно вижу – чужой какой-то и совсем незнакомый мне палец.
Тут уже и полиция завозмущалась. Как же, дескать, не твой? Вот он палец, свежий еще, а вон у тебя на руке такое же свежее пальца отсутствие. А он на своем стоит: чужого мне, дескать, не надо.
Ну, препирались они так едва ли и не битый час. С трудом объяснив пострадавшему на работе грабителю, что все равно ведь они по отпечатку установят, чей это палец – в конце-то концов. Дошло. Чего ж крутить-то. Тогда он и говорит жалобно: нельзя ли, дескать, до аресту-то палец как-нибудь на место и приштопать? Полицейские аж взвыли. А мы-то что, говорят, сделать собирались? И врачам: шейте ему, негодяю, палец этот злосчастный на место.
На что врачи грустно головами покачали и сказали, что ушел паровоз. Сроки все для такого дела вышли, пока Арреола от своего же родного пальца открещивался. Так теперь при девяти оставшихся в тюрьме и сидит…
Тот год, 1996-й, на пальцы почему-то особо урожайный был для полиции. В Майами, штат Флорида, грабителю одному в перестрелке в перестрелке данную часть тела отстрелили. По которой, с картотекой сверившись, преступника и взяли. А чуть позже в спокойной Голландии домушнику одному собачка, дом охранявшая, палец так-таки и отгрызла. Предъявив впоследствии не без законной гордости хозяевам своим. А уже те в свою очередь – полиции. С результатом, аналогичным тому, что выше.
Нет, не счесть в воровской работе опасностей. Потому что с одной стороны, конечно, всего не предусмотришь. А с другой – аппарат, для прогнозирования да планирования необходимый, видимо, в должном развитии тоже не находится. В конце концов, отчего-то же герои наши именно в воры подались, а не, скажем, в академики…
А заниженная эта способность к просчитыванию собственных действий на хотя бы шаг вперед – она ведь не просто показатель ментального неблагополучия. От этого и общее состояние организма крепко пострадать может. Подходя порой к такой опасной черте, где только и остается надежда на полицейскую оперативность.
В Сеуле, столице Южной Кореи, залез как-то вор в солидный мясной магазин. Ну, проник-то этот Пак Сан-Ен в помещение, вроде, вполне и профессионально – и кассу так же элегантно вскрыл. Уже всем понятно, что не мальчик на дело вышел.
Вытащил он, значит, из кассы все наличные деньги – что-то около двадцати пяти тысяч вонов (звучит, согласитесь, грозно, но на деле оно где-то под триста зеленых всего выходит). И тут бы, конечно, пора бы и домой – но захотелось Паку еще с собой и свининки прихватить. Все-таки мясная же лавка.
