Кэти Летт - Мальчик, который упал на Землю
Я ощерилась на обоих взрослых за столом.
– Мерлин прав, прекратите бессмысленные стычки. У вас обоих такая мания величия, что прижать к ногтю ни одного из вас без ковровой бомбардировки невозможно.
Я бы их обоих вынесла на время за скобки, да вот только тем же вечером я нашла у Мерлина в комнате презанимательную турнирную таблицу. Поначалу решила, что это его крикетные расчеты. Но, присмотревшись, поняла, что он сравнивает Арчи и Джереми как Потенциальных Отцов, пользуясь теннисной системой оценок. 20 очков любви – Джереми. Потом 40 – Арчи. И еще по сорок – каждому. И поэтому напряженный контрапункт наших тройственных отношений продолжился. Джереми брал нас с Мерлином на концерты струнных квартетов в Вигмор-Холле и оркестровые репетиции в Фестивальном зале, писал мне покаянные стихи и прятал их в букетах благоуханных красных роз.
Арчи – с его разговорами о том, что он хотел бы переродиться моими стрингами, – был, по меркам австралийских рокеров, романтичен донельзя... но какая, к черту, романтика, если секс такой, что нужны асбестовые презервативы? В постели Арчи был тантрически, эротически эксцентричен до звона в клиторе, до женского оргазма с кончиною. Меня влекло к нему с такой раскаленной силой, что стоило мне его увидеть, как я мечтала завалить его на кровать и скакать верхом, как на родео, беззаботно швырнув в воздух шляпу.
Моя мама всегда говорила, что женщина может поменять в мужчине только младенческие пеленки, пока он сам в них. Но мне отчего-то казалось, что оба мужчины рядом со мной изменились – и существенно. Джереми переродился. Арчи же стал настолько продвинутой версией самого себя, что я невольно искала у него на висках ожоги от электрошока.
Однако ситуация все равно оставалась очень запутанной. Требовался совет. Но меня ожидал важный урок: советы – они как по сусалам: лучше давать, чем получать.
Глава 18
Прореха в дизайнерских генах
Осознав, что я опять впустила Джереми в свою жизнь, мама сказала, что мне самое место в собрании странных психологических казусов из книг Оливера Сакса[103], поскольку у меня, со всей очевидностью, редкая травма головы. Это произошло в пятницу вечером, в конце октября. Фиби, мама и я только уселись ужинать, как от Джереми прибыла очередная поставка пикниковых корзин из «Харви Николз», набитых трюфелями, экзотическими оливковым маслом и устрицами. А перед этим курьер доставил айпод для Мерлина.
Мерлин впал в такую ажитацию, что принялся крутить меня на месте, будто мы с ним танцевали фламенко.
– Что они в телевизоре имеют в виду под бесплатными подарками? Разве любой подарок – не бесплатный? – спросил он недоуменно.
Я рассмеялась. Временами его высказывания были исполнены эпического простодушия.
– Пойду к себе в комнату. Когда остаешься один, пропадают все дурацкие привычки. Ты не замечала такого, мам? – И он исчез в вихре рук и ног.
Я открыла банку с икрой.
– Странное дело. Когда Джереми меня бросил, у меня куда-то подевалась вера в собственный рассудок. Но вот он опять настолько обаятелен и мил, так заботится о Мерлине, что прямо облегчение: я хоть понимаю, с чего я когда-то влюбилась в него. Ну, вы же помните, как я по нему сохла?
– Ага, как мокрая спецовка на выброс, – подтвердила моя мама сурово.
– Он же и тебе тогда нравился. И вот он опять тот же, каким я его помню, мама. Он поменялся.
– Поменяться могут лампочки, тампоны, мнения, погода. Мужчины – никогда.
– Ну, я свое мнение о Джереми поменяла – после этой икры. Лулу, я тут подумала... может, и неплохо было б еще разок с ним попробовать? – бодро прочирикала моя сестра, сверкая черными икорными зубами. – Он явно к тебе по-прежнему неравнодушен. А я очень неравнодушна к его банковскому счету! – Тут она взвизгнула, обнаружив баночку фуа-гра на дне ивовой корзины.
Подобный комментарий был настолько не характерен для моей сестрицы, что я решила – она перебрала с алкоголем, и экспроприировала винтажную «Вдову Клико», доставленную предусмотрительно охлажденной. Предложила маме бокал. Но мама помотала головой и многозначительно наполнила стакан водой из-под крана – «шато темза», как она выражалась.
– Я все равно не доверяю Джереми, – сказала она с чувством. – Улыбка у него до глаз не доходит.
– Да ну, мам. Откуда столько уксуса? – Фиби закатила очи. – Ты последнее время прямо работником собеса заделалась. Удивительно, как ты еще не носишь «биркенстоки» и кисейные рубахи.
– Кстати, об уксусе: на дармовщину и он сладкий, – глубокомысленно изрекла мама. – Если веришь, что мужчина вроде такого изменился, самое время уверовать в НЛО, феечек и обещания политиков. А что же Арчи?
– Ой. Что это за звук? – Моя сестра в мелодраматическом потрясении приставила к уху ладонь. – Кажется, наскребают что бог пошлет. Чес-слово, Арчи мне нравится, но что он может предложить по части гарантий на будущее? Фиг. Мы уже не девицы. «Британские авиалинии» увольняют народ. Ветхих лошадок вроде меня выпрягут в первую очередь. Пора, девочки, опуститься на землю.
– Ты сколько вообще выпила, Фиби? – поинтересовалась я, всерьез обеспокоившись переменой в ней.
– Да, милая, что правда, то правда: нельзя же морочить голову обоим, – согласилась мама.
– И решение тебе нужно принять на основании одного: как будет лучше для Мерлина. Очевидный ответ – Джереми.
– Ты недооцениваешь Арчи. У них с Мерлином тоже все здорово. Да, он мне понравился не сразу. Но за последние несколько месяцев он как-то в меня просочился – как чай из пакетика в чашку, – сказала я с нежностью.
– Переходи на кофе, – посоветовала сестрица, извлекая из корзины мешочек с дорогими колумбийскими зернами.
Мы с мамой встревоженно уставились на Фиби. Всю мою жизнь крылатого духа моей сестры никак не касались ни сэр Исаак Ньютон, ни его законы тяготения. Она всегда была полна оптимизма, счастья и жизненных сил. Но последнее время моя возлюбленная сестра всерьез рисковала потерять кубок Святой Покровительницы Очаровашек. Фиби, одомашненная мирная кошка, вдруг начала показывать когти и общую неприрученность.
– Мне нравится Арчи, – заявила мама. – На него можно полагаться. Он искренний – за что купил, за то продал. Джереми же, напротив, впору лепить на лоб наклейку «На свой страх и риск».
– Это ты про прежнего Джереми, – уточнила я. С каждым кусочком вкуснейшего паштета и глотком дорогого шампанского во мне усиливалось приятное головокружение – и желание защищать моего бывшего.
– Зато с Арчи ты стала такой счастливой, – гнула свое мама. – И даже если песенки у него так себе, он с шоколадным батончиком может проделывать куда больше того, что предполагает упаковка. – Тут она мне подмигнула. – Я на самом деле не понимала, что в нем нашла твоя кузина Кимми, пока не увидела, как он ест устриц... Ну да бог с ними, с устрицами, будь они хоть как вот эти, из «Хэрродз». – Она вытянула моллюска из раковины и с подозрением осмотрела его на зубце вилки. – Но если ты пустишь к себе Джереми, без таблеток от глистов не обойтись. Этот человек – паразит.
– Даже если Джереми говорит не от души, он точно говорит от бумажника, – провозгласила Фиби, с жадным упоением перехватив повисшую в воздухе устрицу. – И мне этот язык нравится.
Она отвлеклась от разговора, закопавшись в остатки того, что лежало в корзинах, и восторженно пискнула, обнаружив завернутые по одному рожки с крем-брюле. Взломала ложкой карамельный верх одного и с наслаждением принялась есть.
– М-м-м. Если бы это крем-брюле было мужчиной, ты бы, мама, сорвала с себя всю одежду и отдалась ему. Хочешь попробовать?
Она сунула маме в лицо ложку с десертом. В этом жесте сквозила неожиданная и нетипичная для Фиби агрессия, но мама, хоть и оторопев, решила не обращать внимания. Она мягко отвела сестрину руку и произнесла очень серьезно:
– Люси, милая, послушай меня. Если кто предал тебя раз, это он виноват. Но если тот же человек предает тебя во второй раз, тут уж ты виновата. И никто другой.
И тут моя трепетная сестра, которая если и побеждала в споре, то лишь с самой собой, напала на нашу ошарашенную маму:
– Прислушиваться к твоим советам по части любви – все равно что брать уроки флирта у евнуха. Или, ну не знаю, уроки приватности у Викиликс. В твоем возрасте пора уже излучать влиятельность и достоинство, а не выплясывать танец живота по тибетским ашрамам с голыми мальчиками.
– Фиби... – Я примиряюще положила руку ей на плечо. – Что вообще происходит? По сравнению с тобой Аттила – чисто библиотекарь.
Но мою сестру было не утихомирить.
– Мама, я серьезно. – Она стряхнула мою руку. – Какие финансовые гарантии может дать престарелая, облезлая рок-звезда твоей несчастной обездоленной дочери?
