Анна Бялко - На той неделе: купить сапоги, спасти страну, выйти замуж
Через десять минут у меня все оформлено. И штампик в паспорт поставили, и свидетельство о разводе написали и выдали. Ай да я! Вернее – ай да Марья Владимировна! Спасибо ей за папочку. Кто бы подумал...
Окрыленная успехом, покупаю себе у метро гадкого вида жареный беляш (а что делать, когда голодно) и скачу на «Речной вокзал». Как раз и время подошло.
Яша уже ждет меня у выхода из метро. Господи, как хорошо, когда человек никуда не опаздывает, ничего не нарушает, обещал позвонить – звонит, ты с ним договорилась – он тебя ждет. В нужное время, в нужном месте. Чудо. За одно за это можно замуж выйти и потом не жалеть.
Снова идем к загсу. Теперь к другому, где женят. Я в том, где разводилась, спросила у девочек, можно ли у них прямо сейчас подать заявление, и чтоб завтра поженили. Они долго хихикали, потом сказали – вряд ли. Начальница – дама строгих правил, может не понять. Попробуйте, говорят, лучше в другом загсе, чтоб хоть штамп не их стоял. Вот сейчас и попробуем.
Тут меня осеняет.
– Яш, – говорю, – надо бы коробку конфет купить. Или хоть шоколадку.
– Зачем? Ты голодная? Потерпи, мы тут закончим и пойдем ко мне ужинать.
– Да не мне, я по дороге что-то ела. В загс. Теткам. Может пригодиться.
Приличной коробки конфет мы в коммерческом ларьке не находим, покупаем пару шоколадок. Идем.
В загсе мы, как порядочные, получаем на руки бланки заявлений, заполняем их. И тут же выясняется, что надо опять платить госпошлину, то есть идти в сберкассу и приносить оттуда квитанцию. Черт, черт.
Но что делать, бежим в сберкассу. Там, как назло, очередь, а загс до пяти. Этак можно и не успеть. Яша уже готов плюнуть – придем лучше завтра с утра, но мне почему-то кажется, что отступать никак нельзя. Взялись – надо до победного.
– Граждане! – говорю я громко. – Пропустите нас, пожалуйста, без очереди! У нас загс закрывается, а мы очень пожениться хотим!
Народ в очереди смеется – и пропускает. С квитанциями рысью несемся в загс. Времени – без четверти пять. Успели.
Но теперь начинается самое трудное. Мы со своими бумажками идем в кабинет – пред светлы очи начальницы, которая все и решает. Входим. Стол. Над ним герб. За ним – такая тетища, воплощение советской власти. Ой, нет, она же год назад кончилась. Значит – российской государственности. Берет наши бумажки, читает.
– Паспорта, – говорит, – пожалуйста. Берет паспорта. Но пока в них не смотрит.
– Сейчас, – говорит, – назначим день. И открывает какой-то свой гроссбух.
– Извините, – это Яша. – Но нам, видите ли, нужно пожениться как можно скорее.
– Сейчас увидим, когда есть место. – И ищет, ищет в гроссбухе.
– Нет, – это уже я влезаю. – Нам нужно – завтра. Тут тетка роняет гроссбух на стол и смотрит на нас, кажется, первый раз за все время.
– Это невозможно, – лепечет она каким-то даже человеческим голосом. – Там время полагается, на раздумье. Хотя бы две недели. А вдруг вы передумаете...
– Мы – не передумаем, – говорит Яша. – Нам некогда передумывать, я в воскресенье улетаю в длительную загранкомандировку.
– Но я не могу вам ничем помочь, – тетка уже справилась с собой и вновь обрела металл в голосе. – Это противоречит закону. Что же вы раньше-то думали... Командировка тоже не в один день оформляется.
И тут – наверное, знакомые слова подействовали – меня в какой уж раз за сегодня снова осеняет. Я лезу в сумку, вынимаю папку и достаю из нее документ – письмо, которое мне Марья утром напечатала.
– Вот. – И протягиваю тетке через стол. – У меня тут письмо.
Тетка берет документ, читает, читает...
– Ну так это же совсем другое дело, – изрекает она наконец. – С этого бы и начинали. Обстоятельства, конечно, необычные, но раз бумага... Я могу вас расписать в ближайшую субботу. Это вас устроит?
Мы оба только киваем.
– Где ваши паспорта? И принесите мне в субботу ксерокопию билета. Билет-то у вас есть, я надеюсь?
Мы снова вместе киваем.
Она начинает заполнять какие-то свои формы, снова берет наши паспорта, перелистывает...
– А это что такое? – вдруг вопит она, тыча пальцем в мой паспорт.
– А что? – невинно осведомляюсь я, будто и не знаю, в чем дело.
– Каким числом у вас тут развод стоит?
– Сегодняшним, – лепечу я, потупив глаза. – Но ведь тут нет срока давности?
Тетка смотрит на меня почти с ненавистью.
– Вы... Вы... – она явно не знает, что сказать. – Повезло вам, что я уже гербовую форму заполнила, а то не стала бы вас расписывать ни за что. Только время тратить – вы же через год опять тут будете. В субботу в десять часов! – рявкает она, швыряя нам наши паспорта через стол.
Мы берем их, вежливо прощаемся, выходим и слышим вслед:
– И со служебного входа – там, за углом!
Ф-фу! Это надо же – победили! Мы бежим, взявшись за руки, и смеемся, как дети, вспоминая подробности пережитого. У нас уже даже воспоминания общие есть. У метро Яша тормозит:
– Постой, я бутылку вина какого-нибудь куплю.
– Зачем? – сдуру спрашиваю я.
– Ну как? Нам есть, что отметить. И потом – я ж тебя с родителями сейчас буду знакомить.
Ой, этого-то я и не ожидала. Хотя почему – это как раз нормально. Просто быстро так все случилось, сообразить было некогда.
– А ты им вообще хоть что-то говорил? Ну, про нас. Что женишься, и все такое.
– Говорил, – вздыхает он. – Сегодня днем, по телефону.
– И что они?
– А что они? Вздыхают. Да ты не волнуйся, – заторопился Яша, взглянув на мое застывшее лицо. – Я же не первый раз женюсь, и потом – все равно я давно живу отдельно и довольно далеко. Так что вряд ли они будут серьезно возражать. Мама точно будет рада, – добавляет он оптимистично.
Но я остаюсь в сомнении. Вернее, даже в страхе, насколько это возможно на фоне прочих эмоций. И дело даже не в Яшиных родителях. А в моих. Они-то у меня тоже есть. И вовсе не так далеко. И, наверное, найдут, что возразить, – если, конечно, успеют узнать обо всем до свадьбы. И вообще свинство. Им тоже надо сказать. И еще Костька... Правда, мне некогда было, все и началось-то... Мамочки... Только сегодня утром...
Мы пришли. Яша позвонил, дверь открылась. Мама. Нормальная мама, постарше моей, пожалуй, седоватая. Мы вошли, Яша меня представил:
– Мам, это вот Ася. Я тебе говорил. Аська, это моя мама.
– Да я уж догадалась...
И обнимает меня. И, кажется, плачет. Ну ничего, вроде все не так страшно... Отпустила меня, обняла Яшу.
– Сыночек, я так рада... Ну что ж мы стоим, пойдемте на кухню.
Идем на кухню. Господи, я ведь уже была здесь сегодня, хотя совсем в другом качестве. Жизнь понеслась куда-то с такой скоростью, я за ней не успеваю.
На кухне папа. Такой нестарый, очень бодрый. Сидит за столом, гонит соковыжималкой сок из яблок.
– Здравствуйте, – говорю я.
– Пап, – говорит Яша, – познакомься. Это Ася. Моя жена.
– Очень приятно. Да вы садитесь, садитесь. Сажусь.
– А вы, Ася, чем занимаетесь?
– Я работаю переводчиком. В Институте Всех Проблем.
Вижу, как-то он хмурится. Что-то ему, похоже, не нравится.
– А образование у вас высшее? Вы какой институт заканчивали?
– Институт стали и сплавов, – говорю.
– А почему ж тогда работаете не по специальности? И что тут ответишь?
– Мне моя работа нравится, – начала я, но тут, к счастью, Яша вмешался.
– Пап, да ладно тебе. Что ты ее допрашиваешь? У Аськи отличная работа. И вон, мама за стол зовет.
Папа встал, выключил соковыжималку, слил остатки сока в бутылку.
– Подержи тут, – Яше говорит. Ну вот и познакомились.
Потом все сидели за столом в комнате, очень торжественно. Пили вино, говорили, что полагается в подобных случаях. Я кивала и улыбалась.
А потом, когда мы с мамой Яшиной стали посуду убирать, ушли на кухню, она села на стульчик, закурила сигарету – так странно, не смотрится она с сигаретой, а вот поди же – и говорит мне:
– Он у меня очень хороший, Андрюша. У меня два мальчика, и оба хорошие ребята.
– Правда, – говорю, – хороший. Мне, по крайней мере, очень нравится. Честно.
– Ну я и рада.
И я поняла, что с мамой мне больших сложностей явно не предстоит.
А потом я как-то сразу стала выключаться. Смотрю на часы – вроде и времени еще немного, девяти нет, а я ну просто засыпаю, даже стоя. Потом сообразила – предыдущую-то ночь я не спала. Поймала Андрея в коридоре.
– Слушай, – говорю, – я домой поеду, спать хочется, прямо сил нет.
– Подожди, – он даже растерялся. – Куда ты поедешь, зачем?
– Я же говорю – засыпаю.
– Ну и в чем проблема? Сейчас постелю у меня в комнате – и ложись.
Я подумала, подумала. Нет. Неправильно это. Мы, конечно, уже почти женаты, а все-таки неправильно. Спать я, конечно, хочу, но я ж не маленькая – только этим же не обойдется, а тут родители, и вообще. Время еще детское. Нет, надо домой.
– Нет, – говорю, – я поеду.
– А как же я?
Я на него посмотрела – все-таки муж.
